Владимир Козлов - Lithium

Инга выступала в Театре Эстрады, как обычно, под фонограмму. Аудитория состояла в основном из девочек четырнадцати-семнадцати лет.

Я стояла за кулисами.

Инга «спела» все свои десять песен, но девочки пищали и кричали «еще» и «бис». Ингу специально предупредили, что она должна четко сказать в микрофон, какую песню будет петь на бис – чтобы звукорежиссер успел поставить правильную фонограмму. Так она и сделала:

– Хорошо, я еще раз спою свою любимую песню «Когда идет дождь».

Девочки в зале запищали и захлопали. Включилась фонограмма.

Инга стала неуместно активно бегать и прыгать по сцене и в итоге выронила микрофон во время куплета. Вокал ее продолжал звучать, но зрителям, казалось, было все равно. Инга продолжала танцевать до конца куплета, потом наклонилась, подняла микрофон и «запела» припев.

Инга «допела» последние строчки припева:

Она подняла с края сцены охапку букетов, прошла за кулисы.

Я загородила ей дорогу.

– Ты что, вообще охуела?

– Ты о чем?

– Не притворяйся дурой.

– На, возьми один букет, если хочешь. – Из зала доносились писк и крики фанаток. – Им насрать, под «фанеру» или нет, они хотят меня видеть. И вообще, как ты со мной разговариваешь? Кто ты, и кто я?

– Ты никто. Мы тебя взяли и мы тебя выкинем, если захотим.

– Это ты мне говоришь? Да ты знаешь, кто ты? Ты – обслуга.

Она сунула мне «фак» прямо в лицо. Я ударила ее кулаком. Инга уронила букеты, неуклюже сделала шаг назад на каблуках, чуть не упала, схватилась за стену. Из ее губы и ниже, по подбородку, текла кровь.

– Меня так никто никогда не бил, – сказала Инга. – Даже Кеша.

– Не бойся, я никому не скажу. – Инга дотронулась до губы. Мы с ней сидели в гримерке. – Скажу, что упала. Кеша, может, даже не спросит. Он, знаешь, где сейчас? Со своей очередной блядиной.

Я взяла бутылку коньяка, налила в стаканы. Мы чокнулись, выпили.

– Он меня бил несколько раз, но по лицу – никогда, – продолжала Инга. – Говорил, что нельзя, потому что лицо – это мой главный «плюс». Еще и фигура, конечно, но лицо всегда на виду…

– Как вы познакомились? – спросила я.

– В клубе. Мы пришли с девчонками, и он там был. Сказал, что продюсер, оставил визитку с телефонами. Но звонить мне не пришлось, мы той же ночью поехали к нему…

В углу зала играл струнный квартет. Все четыре девушки были в купальниках и с «плейбоевскими» заячьими ушами на головах.

Рядом стоял баннер – увеличенная обложка журнала «ОН» с фотографией Дэвида Боуи и анонсами материалов: «ТЕНДЕНЦИИ. ШЕСТЬ ВЕЩЕЙ, МОДНЫХ ПРЯМО СЕЙЧАС, МОДА НЬЮ-ЙОРКСКИХ УЛИЦ, АРОМАТЫ ВЕСНЫ. ОТНОШЕНИЯ. ЧТО ЖЕНЩИНЫ ПОМНЯТ О СВОЕМ ПЕРВОМ ОРГАЗМЕ)».

По залу прогуливались или стояли группками бандиты в разноцветных пиджаках и представители московского бомонда. На стенах висели черно-белые эротические фотографии.

Оля и Влад стояли у колонны с бокалами шампанского. Подошел Глеб, пожал руку Владу, сказал:

– Привет! Журнал уже взяли?

– Да. – Влад хлопнул по рюкзаку.

– По-моему, получилось неплохо. Только редактор придумал свой заголовок, мне он нравится меньше… Ну, еще увидимся.

Глеб отошел к девушке в длинном красном платье. Она поцеловала его в обе щеки.

– Вон Артем Троицкий. – Оля кивнула головой. – Еще видела Жанну Агузарову и «Африку» – ну, который в «Ассе» играл главную роль.

Влад кивнул.

Мимо прошли, обнимая друг друга за талию, два священника в рясах, тянувшихся по полу, с массивными крестами на золотых цепях.

– Ты знаешь, отец Леонид, чем настоящий православный человек отличается от ненастоящего? – говорил один нетрезвым голосом. – Настоящий православный человек вместо «еб твою мать» всегда говорит «еб твою господа бога мать».

Оба захохотали.

Женя, подойдя к Оле сзади, дотронулся до ее плеча. Она обернулась.

– Какие люди! – Женя заулыбался. – Ты не сказала, что будешь на этой «презе».

– В журнале интервью с Владом, поэтому Глеб нас пригласил.

– Привет, а я тебя не заметил, извини, – сказал Женя, протянул руку Владу. Влад пожал ее. – Ну, поздравляю! Еще альбома нет, а пресса уже есть. Причем неплохая – «глянец»!

– Я сейчас приду, – сказал Влад.

Он отошел, на ходу взял с подноса два бокала с шампанским, двинулся к двери.

– Прикольно, что мы здесь встретились, – сказал Женя. – Ты уже, в общем, давно у нас работаешь, а мы если где-то вместе бывали, то исключительно по работе. – Он поманил рукой официанта в белой рубашке, с черной бабочкой, взял с подноса два бокала, один дал Оле. Официант отошел.

Женя поднес бокал к Олиному. Они чокнулись.

– Ты, Ольга, крайне неординарная девушка, – сказал Женя. – Я ни одной похожей на тебя не встречал. «Клубок противоречий». Закончила школу с золотой медалью, филфак универа с красным дипломом, у тебя супер-интеллигентная внешность, но при этом ты ругаешься матом и дерешься, как пацан. Как ты Ингу отпиздила! – Женя улыбнулся. Оля нахмурилась. – Думаешь, никто не знает? Мне Иннокентий сам рассказал. Но, говорит, это даже пошло на пользу. Стала меньше выебываться. Звездная болезнь – профессиональное заболевание всех певцов и музыкантов. Чуть только кто-то получает хоть малейшую популярность, сразу начинается. При том что на месте Инги, как мы все прекрасно понимаем, могла бы быть абсолютно любая девушка. Точно так же не умеющая петь.

Подошел Влад. Он выглядел пьяным. Он исподлобья глянул на Женю.

– Ты выпустишь наш альбом?

– Вот они, музыканты, – сказал Женя. – Только ведь про это говорили. Что ты хочешь, Владик, чтобы я тебе сейчас клятвенно пообещал, что выпущу? Я не могу тебе этого обещать. Все, что я могу сказать: «Литиум» находится в сфере наших интересов. Плюс, у тебя на «Ракете» есть сильный сторонник. – Женя кивнул на Олю.

– Это все пиздеж, – сказал Влад. – Отмазки. Ты просто пиздишь, ты понял? – Влад повысил голос. Несколько человек обернулись. – Ты пиздишь!

– Пойдем отсюда, – сказала Оля. – Ты напился.

Она взяла его под руку, повела к выходу. Женя посмотрел им вслед.

Почти пустой трамвай катился через Москву-реку. Вдалеке светились башни Кремля. Блестели рельсы. В мокром асфальте отражались фонари.

Влад дремал. Оля смотрела в окно.

Я вышла из подъезда. Ярко светило солнце. Зелень деревьев была еще почти свежей. В песочнице возился ребенок. Рядом на лавке сидела с книгой в мягкой обложке его мамаша.

Мы переехали в этот дом месяц назад, сняли «однушку». Гораздо ближе к центру и всего минут десять ходьбы до метро Савеловская, потом семь остановок до офиса.