Карлос Сафон - Лабиринт призраков

По пути она обратила внимание на рельсовую колею, тянувшуюся вдоль периметра поместья, огибая сады. Потом показался застрявший в кустах миниатюрный поезд – паровоз с двумя вагончиками. Ариадна продолжала идти по вымощенной дорожке, устремлявшейся к главной части дома. Фонтаны пересохли, украшавшие их каменные ангелы и мраморные мадонны потемнели. Ветви деревьев облепили мириады беловатых коконов, маленьких саркофагов, точно сотканных из сахарной пряжи. Пауки гроздьями висели на нитях, паривших в воздухе. Ариадна перешла мост, перекинутый через большой овальный пруд. Поверхность воды, позеленевшая и затянутая тонким слоем блестящей ряски, была усеяна тушками маленьких пичужек, будто упавших с неба под действием заклятия. Поодаль виднелись пустые гаражи и хозяйственные постройки, погруженные в темноту.

Ариадна поднялась по ступеням к парадному входу. Трижды постучала, не сразу осознав, что и эти двери тоже открыты. Она бросила взгляд назад, и на нее повеяло духом запустения и разрухи, который пронизывал поместье. С падением императора его свита и слуги покинули дворец. Толкнув дверь, Ариадна проникла в дом, уже источавший запах мавзолея и забвения. Бархатные сумерки плотно окутывали коридоры и лестницы, разбегавшиеся в разные стороны из холла. Она замерла – белый призрак на пороге чистилища, – созерцая былую роскошь, в какую Вальс обрядил свой успех и славу.

Неожиданно Ариадна уловила слабые стенания, напоминавшие жалобный вой умиравшего животного. Они доносились издали, откуда-то со второго этажа. Она медленно поднялась по лестнице. На стенах виднелись слепые пятна – контуры похищенных картин. С обеих сторон лестницу обрамляли пустые пьедесталы, на них отпечатались следы скульптур и бюстов, стоявших там до разграбления. На площадке второго этажа Ариадна остановилась и вновь прислушалась к стонам. Определив, что они исходили из покоев в дальнем конце коридора, она неторопливо направилась в нужную сторону. Дверь была приоткрыта. Из комнаты ей в лицо пахнуло тяжелым смрадом.

Пробираясь в сумерках, заполонивших спальню, Ариадна приблизилась к кровати с балдахином, которая в темноте больше походила на катафалк. Сбоку от кровати лежал арсенал инструментов и механических приспособлений, разобранных и отброшенных к стене. На ковре валялся мусор и кислородные баллоны. Ариадна осторожно обошла эти препятствия, стараясь не споткнуться, и отвела в сторону занавес, окружавший ложе. В глубине его она заметила скрюченную женскую фигуру: ее кости будто превратились в студень, а натяжение кожи и боль перекроили анатомию тела. Воспаленные глаза, казавшиеся огромными на иссохшем лице, смотрели на Ариадну со страхом. Утробный стон, нечто среднее между полузадушенным криком и плачем, вновь вырвался из горла несчастной. Сеньора де Вальс лишилась волос, ногтей и почти всех зубов.

Ариадна смотрела на нее, не испытывая ни капли жалости. Она присела на край кровати и наклонилась к больной женщине.

– Где моя сестра? – спросила она.

Жена Вальса попыталась что-то произнести. Не обращая внимания на зловоние, исходившее от страдалицы, Ариадна приблизила ухо к ее губам и услышала мольбу:

– Убей меня.

Спрятавшись в кукольном домике, Мерседес видела, как гостья вошла в ворота виллы. Дама была в белом, как привидение, и не шла, а плавно скользила по прямой линии с охапкой роз в руках. Мерседес улыбнулась. Она давно ждала ее, много раз видела во сне. Смерть в наряде от Пертегаса наконец соизволила навестить виллу «Мерседес», предвосхитив мгновение, когда поместье рухнет в адскую бездну, оставив после себя бесплодную землю, где уже никогда не вырастет трава, и ветер не потревожит ее своим дуновением.

Мерседес сидела на окне павильона для кукол, куда перебралась после того, как слуги покинули дом, узнав из новостей о смерти хозяина. Секретарша отца донья Мариана поначалу пыталась задержать персонал, но однажды вечером в дом приехали люди в черном и увели ее. Мерседес слышала за гаражами выстрелы. Она не захотела идти туда смотреть. Несколько ночей подряд из дома вывозили картины, статуи, мебель, одежду, столовые приборы и все, что попадалось под руку. Эти люди налетали в сумерках, как стая голодных волков. Они забрали автомобили и разломали стены в гостиных в поисках припрятанных сокровищ, ускользнувших от их жадных рук. Потом, когда в поместье не осталось ничего, убрались восвояси и больше не возвращались.

Вскоре прибыли две полицейские машины. С полицией приехали и те, кого Мерседес знала, – несколько человек из охраны отца. На мгновение она заколебалась, испытывая искушение выйти к ним и пожаловаться, рассказав о последних событиях. Однако полицейские, поднявшись в башню, полностью разгромили и разорили кабинет отца. Увидев, что они творили, Мерседес поспешила снова затаиться в кукольном домике. Там, среди сотен фигурок, смотревших в пустоту стеклянными глазами, ее не нашли. Сеньору Вальс бросили на произвол судьбы, разобрав механизмы, которые поддерживали ее жизнь, исполненную вечной муки. Больная выла целыми днями, но не умирала. До нынешнего дня.

И вот теперь смерть нанесла визит на виллу «Мерседес», и скоро, похоже, девушка останется единственной хозяйкой разоренного поместья. Мерседес знала, что все ей лгали. Она верила, что отец спрятался где-то, живой и здоровый, и вернется к ней, как только представится возможность. Мерседес не потеряла надежды потому, что Алисия дала ей обещание. Алисия пообещала найти ее отца.

Смерть поднялась по ступеням парадной лестницы и скрылась в доме. Наблюдая за ней, Мерседес вдруг засомневалась. Неужели она ошиблась? Может, дама в белом, которую она приняла за Парку, богиню судьбы, была Алисией, вернувшейся за ней, чтобы проводить к отцу? Ничего иного Мерседес не хотела. Она была уверена, что Алисия не бросит ее.

Мерседес выбежала из кукольного павильона и поспешила к дому. Очутившись в холле, она услышала шаги этажом выше и бросилась вверх по лестнице, успев как раз вовремя, чтобы заметить, как гостья вошла в комнату сеньоры. Коридор наполняла невыносимая вонь. Зажав рукой рот и нос, Мерседес подступила вплотную к двери спальни. Фигура в белом склонилась над ложем сеньоры, будто ангел. Мерседес задержала дыхание. Дама в белом взяла одну из маленьких подушечек, накрыла лицо сеньоры и с силой удерживала ее, пока тело больной, бившееся в конвульсиях, не затихло.

Дама медленно повернулась, и Мерседес почувствовала такой леденящий ужас, какого не испытывала ни разу в жизни. Она обозналась. Это была не Алисия. Смерть в белой одежде неторопливо приблизилась к ней и улыбнулась. Она протянула девушке красную розу, которую Мерседес приняла дрожащими руками, и спросила: