Моника Хессе - Девушка в голубом пальто

– Господин Кохен и фру Кохен, – поясняет Мина. Оба приветствуют меня, нерешительно кивнув. – Это моя подруга Ханнеке Баккер.

– Рада с вами познакомиться, – бормочу я. Почему же эта фамилия кажется мне знакомой?

– Все в порядке, Доротея? – спрашивает фру Кохен у фру де Врис. – Внутренние стены в этом здании всегда были такие тонкие, что мы невольно подслушали.

Я поворачиваюсь к фру де Врис.

– Кохены…

– Мои соседи. Да, они живут у меня уже несколько дней.

Господин Кохен протягивает руку. От него исходит слабый запах сигарет и кожи. Этот запах успокаивает меня, напомнив о моем дедушке.

– Но когда здесь была другая ваша соседка…

Я обрываю фразу. Когда здесь была та женщина в накидке из лисьего меха, фру де Врис притворялась, будто довольна, что Кохены исчезли. А что же ей было делать?

Кохены вежливо кивают. Фру Кохен намекает мужу, что, возможно, мы с Миной хотим побеседовать наедине, и они удаляются. Но фру де Врис остается. Очевидно, она не допускает в своем доме разговоров, в которые не посвящена.

– Я покажу тебе тайное убежище, – предлагает Мина и тащит меня к двери шкафа.

Тут пахнет краской. Это единственное свидетельство того, что тайник построен недавно. Он сделан с безупречным мастерством. Снаружи тайник выглядит так, словно был построен одновременно со всей квартирой. На плинтусах даже имеются потертости. По сравнению с ним потайная кладовка фру Янссен – любительская поделка.

– Мы должны прятаться, только когда приходят незнакомцы, – объясняет Мина. – В остальное время мы можем передвигаться по квартире. – Она снова закрывает дверь шкафа, и вход становится почти незаметен. – Когда я пришла сюда вчера, меня заставили практиковаться. Хотели проверить, насколько быстро мы соберем вещи, спрячемся и убедимся, что не оставили ничего, что могло бы нас выдать. Тебе нужно посмотреть одну из наших тренировок.

– С удовольствием, но не сейчас, – бормочу я смущенно. Когда Мина закрывает дверь тайника, возникает сквозняк. Он треплет портьеру, и я вижу в окне большое знакомое здание.

– Шоубург, – шепчу я. – Жилой дом – через дорогу от Шоубурга!

Раньше я видела только окна кухни семейства де Врис: дальше меня не приглашали. И я никогда не задумывалась, какой вид открывается из окон задней части квартиры. Теперь я знаю, почему Олли дал мне этот адрес.

– Мина, ты… – У меня пересыхает во рту. Я сглатываю слюну и начинаю снова: – Ты видела группу, которая прибыла вчера после облавы?

Мина кивает.

– Это было как раз после того, как я сюда пришла. Там так кричали! Я стояла за портьерой и видела все. И чувствовала себя такой виноватой, что я в безопасности.

– Ты видела Мириам? Видела, как ее ввели в театр вместе с остальными людьми?

– Мириам была в той группе?

– Я не знаю. Там оказался кто-то с ее фамилией. Значит, ты ее не видела? Ты уверена?

– Прости! Мне так жаль! – Ее глаза наполнились слезами. – Я не знала, что нужно высматривать в этой группе…

Еще одна дверь захлопнулась. Еще одна надежда растаяла.

– Я делала снимки.

– Ты делала снимки ?

– Я взяла с собой мало одежды, чтобы камера поместилась в чемодан. Мне хотелось продолжать что-то делать. Даже если я здесь застряла, можно фотографировать все, что там происходит.

– Я могу их увидеть? Твои фотографии?

Ее лицо вытягивается.

– Они еще не проявлены. Я же сняла их всего день назад.

– Тогда давай найдем кого-нибудь, кто проявит. Уверена, мы отыщем человека, которому можно доверять.

Я мысленно прокручиваю список своих клиентов с черного рынка. Может быть, среди них есть художники, у которых имеется темная комната для проявки? Был один владелец художественной галереи… Но когда я пришла к нему домой, то увидела на кофейном столике брошюры с лицом Адольфа Гитлера на обложке.

Мина качает головой.

– Не получится. Они на особой цветной пленке. Я попросила подарить мне ее на день рождения. Большинство фотографов никогда не имели с ней дела. Она немецко-американская.

– Но, может быть, учитель в художественной школе или кто-то, работающий в газете…

– Нет, обычные фотографы могут испортить пленку.

– Да… – произношу я в замешательстве. Я могу достать почти все – но только не фотографа, способного проявить пленку, о которой я никогда не слыхала.

– Дайте мне камеру, – приказывает фру де Врис. Я даже забыла, что она все еще в комнате. Она стоит в углу со скрещенными на груди руками. – Дайте мне, – повторяет она с ноткой раздражения в голосе. – Я отнесу ее к одному из деловых контактов моего мужа.

– Деловых контактов? – тупо повторяю я.

– Он издает журнал, – напоминает фру де Врис. – Журнал мод, в котором полно фотографий.

– Но Мина же сказала, что это особая пленка.

– А у него особые контакты. – Она поднимает бровь. – Он знает самых разных людей, которые имеют дело с современными технологиями. У них есть частные темные комнаты. Я ничего не обещаю, но попытаюсь. Дайте камеру.

Мина вопросительно смотрит на меня, и я киваю. Тогда она вручает камеру фру де Врис.

– Пожалуйста, будьте осторожны, – просит Мина. – Она такая дорогая, а эти фотографии опасны.

Фру де Врис удивленно смотрит на нее. Уж ей ли не знать об опасности! Ведь она прячет трех евреев в собственном доме.

– Вы можете пойти прямо сейчас? – спрашиваю я. – Олли сказал, что следующую партию пленников отправят через два дня. Мне нужно как можно скорее узнать, находится ли в театре девушка, которую я ищу. Пожалуйста! Вы можете пойти сейчас?

Возможно, фру де Врис мне подчиняется, так как я знаю ее секрет. А может быть, ей просто хочется поскорее с этим покончить, чтобы я убралась из ее квартиры. В любом случае она поспешно выходит из комнаты, стуча каблуками по паркету. Когда я выхожу в прихожую, она уже прикалывает булавкой к волосам темно-синюю шляпу.

– Я скоро вернусь, – говорит она. А потом – поскольку она все-таки фру де Врис – добавляет: – Пожалуйста, постарайтесь трогать поменьше вещей в мое отсутствие.

Надев пальто, она выходит из квартиры. Теперь мы с Миной вдвоем. И нам остается только ждать.

Мина и я удобно расположились в детских креслах в комнате для игр. Господин Кохен развлекает детей. Он опустился на колени и позволяет им возить крошечные автомобили по его рукам и ногам. Фру Кохен моет посуду на кухне и готовит нам эрзац-чай.

– Вы будете второй горой, – сообщает один из близнецов, катая автомобиль по моей туфле. – Тогда у нас обоих появится собственная гора.

Господин Кохен улыбается.

– А может быть, лучше я расскажу вам историю? В ней много автомобилей, быстрых лошадей и высоких гор. – Он так терпелив с ними! Может быть, у него есть внуки?