Вадим Филатов - Этика небытия. Жизнь без смысла: самая печальная философия

Возьмем для начала стихийные бедствия. Больше пятнадцати миллионов человек погибли в таких бедствиях только за последние 100 лет. Одни только наводнения, например, убивают приблизительно 200 000 человек ежегодно и лишают жилья до миллиона. Так, в конце декабря 2004, несколько сотен тысяч человек погибли в цунами.

Приблизительно 20 000 человек умирают ежедневно от голода. При этом 840 миллионов постоянно страдают от голода и недоедания, не умирая от этого. Это приблизительно каждый восьмой из 7 миллиардов человек, которые в настоящее время живут на планете.

Болезни калечат и убивают миллионы людей ежегодно. Возьмем, к примеру, чуму. Между 541 и 1912 годами, эта болезнь убила более чем 102 миллиона людей. Эпидемия гриппа 1918 года убила 50 миллионов человек. Учитывая размер сегодняшнего мирового народонаселения, увеличение скорости и масштабов глобальных путешествий, становится очевидно, что новая пандемия гриппа сможет вызвать намного большие количества смертельных случаев. ВИЧ в настоящее время убивает почти 3 миллиона человек ежегодно. Если мы добавим сюда все другие инфекционные заболевания, набирается в общей сложности почти 11 миллионов смертельных случаев ежегодно, при этом смертям предшествуют самые изощренные страдания. Злокачественные опухоли забирают более 7 миллионов жизней каждый год и также обычно после значительных и часто длительных мучений. Добавьте сюда приблизительно 3.5 миллиона ежегодных смертей от несчастных случаев (включая более чем миллион смертельных эпизодов дорожных происшествий в год). Если прибавить все прочие смерти, получается колоссальный итог – приблизительно 565 миллионов человек умерли в 2001 году, что равняется более чем 107 человекам в минуту. В итоге, рост народонаселения увеличивает число страданий и смертей. В некоторых областях мира, там, где детская смертность достаточно высока, массовые смертельные случаи происходят в первые несколько лет после рождения детей. Однако, даже когда здравоохранение развивается относительно успешно, продолжительность жизни увеличивается, а значит растет и численность населения, а следовательно и количество умерших. Одновременно увеличивается и количество родственников усопших, которые временно остаются в живых, чтобы оплакивать и хоронить своих мертвецов.

Добавим к приведенной фатальной статистике страдания и смерти, преднамеренно причиняемые людьми друг другу. К началу 20 века в войнах и массовых убийствах погибло более 133 миллионов человек. А в течение одного лишь двадцатого века – более 109 миллионов. Прогресс, как говорится, налицо. Люди застрелены, избиты, замучены, зарезаны, сожжены, заморены голодом, заморожены, искалечены до смерти, погибли от непосильного принудительного труда, похоронены заживо, утоплены, повешены, умерли от мин и бомб… и убиты с использованием несметного числа других способов, придуманных людьми с целью уничтожения себе подобных.

Согласно всемирному «Отчету о насилии», в шестнадцатом столетии произошло 1.6 миллионов смертельных случаев, связанных с войнами и конфликтами, в семнадцатом веке – 6.1 миллионов, 7 миллионов в восемнадцатом, 19.4 миллионов в девятнадцатом, и 109.7 миллионов в этом самом кровавом из столетий – двадцатом. Согласно оценкам Всемирной организации здравоохранения в 2000 году в войнах и от связанных с войнами ранений погибло 310 000 человек.

И на этом страдания не заканчивается. Добавьте число людей, изнасилованных, подвергшихся нападениям, искалеченных или убитых не правительствами, а частными лицами. Приблизительно 40 миллионов детей подвергаются ежегодно плохому обращению. Более 100 миллионов живущих в настоящее время женщин и девочек были изнасилованы. В этом же списке порабощение, несправедливое лишение свободы, предательства, оскорбления, и иные притеснения в их бесчисленных формах.

Для сотен тысяч людей страдания являются настолько непереносимыми, что они совершают самоубийства. Например, 815 000 человек совершили самоубийства в 2000 году.

Поллианнизм призывает большинство людей думать, что они и их (потенциальные) дети будут избавлены от всего этого. И действительно есть некоторые, хотя и чрезвычайно немногие люди, кто оказался достаточно «удачлив», чтобы избежать «не неизбежных» мучений. Но абсолютно все испытывают, по крайней мере, тот или иной вред из вышеперечисленного каталога страданий. Как говорит герой исторического романа Дженнингса «Ацтек»: «Этим вечером я родился и стал на путь смерти».

Большинство людей заранее знает, что их ребёнок будет среди страдающего большинства. Но никто не знает, однако, что их ребёнок будет принадлежать к относительно удачливым немногим.

Большое страдание может ждать абсолютно любого человека, от него не застрахован никто. Даже самые привилегированные люди могут родить ребенка, который невыносимо пострадает, будет изнасилован, подвергнут длительным истязаниям и жестко убит. Оптимист не в состоянии ничего противопоставить этой лотерее. Таким образом, если принять в расчет необычно серьезный вред, который может выпасть на долю любого человека, а также неизбежные страдания, свойственные любой обычной человеческой жизни, мы находим, что положение становится абсолютно убийственным для производителей детей. Они играют всякий раз в русскую рулетку, причем с полностью заряженной обоймой. Только оружие направлено не в их собственные головы, а в головы их потомства.

В заключение Бенатар обращается к вопросу, имеет ли какое-либо значение то, что его выводы настолько парадоксальны? Он отдает себе отчёт в том, что оптимисты могут отклонить приведенные им аргументы как слишком эксцентричные и потакающие его личным желаниям (точнее, нежеланиям). Они могут сказать, что бесполезно «оплакивать сбежавшее молоко». Мы имеем то, что имеем, поэтому бессмысленно смаковать наше общее горе в печальной саможалости, а лучше расслабиться и постараться получить хоть какое-то удовольствие. Однако Бенатар убежден: подобная аргументация лишь служит еще одним подтверждением того, что пронатальные интуиции – продукт иррациональных психологических сил. Настаивать на том, что «позитивная» сторона – это всегда правая сторона, означает поместить инстинкт и обслуживающие его идеологии впереди доказательств. Разумеется, оптимисты могли бы ответить, что, даже если философ прав и рождение всегда влечет за собой зло, лучше не засорять сознание этим неприятным фактом, поскольку это лишь увеличивает наличное зло. В этом есть доля правды. Однако острое переживание сожаления о собственном существовании – вероятно, самый эффективный способ избежать причинения того же самого вреда другим.

Бенатар считает крайне маловероятным, что большое количество людей примет данные выводы близко к сердцу. Ещё менее вероятно, что они прекратят делать детей. Напротив, скорее всего его идеи или будут проигнорированы или станут высмеиваться, – признаёт он. – «Я не хочу сказать, что мои оппоненты, продолжая совокупляться и размножаться, руководствуются садистскими или преступными намерениями. Их поведение – всего лишь свидетельство привычного равнодушия большинства людей к чужим страданиям». [68, с. 91]