Гейл Ханимен - Элеанор Олифант в полном порядке [litres]

— Приятный вечерок, а? — сказал Рэймонд, незаметно слонявшийся в тени и, для разнообразия, куривший сигарету.

Я кивнула.

— Вышел глотнуть свежего воздуха, — сказал он без намека на иронию, — не надо было пить шипучку, она очень бьет в голову.

Я осознала, что и сама нетвердо стою на ногах.

— Думаю, я готова возвращаться домой, — сказала я, немного покачиваясь. Это, однако, было приятное чувство.

— Давай немного посидим, — сказал Рэймонд и подвел меня к паре деревянных кресел.

Я с радостью согласилась, ведь новые ботильоны угрожали моему равновесию. Рэймонд зажег следующую сигарету — похоже, он становится заядлым курильщиком.

— Приятная семья, правда? — произнес он.

— Лаура обещала постричь мне волосы, — выпалила я. Понятия не имею, зачем.

— Правда? — улыбнулся он.

— Она тебе нравится, — заключила я, кивая с умудренным видом.

В конце концов, я светская женщина.

Он засмеялся.

— Она потрясающая, Элеанор, но не в моем вкусе.

В полумраке красновато мерцал огонек его сигареты.

— А какой у тебя вкус? — спросила я, с удивлением понимая, что мне это действительно интересно.

— Не знаю. Кто-нибудь менее… требовательный, наверное. Кто-нибудь… так, минуточку.

Я была вполне довольна хранить сидячее положение, в то время как он ушел и через несколько минут вернулся с бутылкой вина и двумя яркими бумажными стаканчиками с изображением мультипликационных грызунов на скейтбордах.

— Растамышь, — медленно прочла я вслух, — это еще что такое?

— Давай сюда, — сказал Рэймонд и наполнил нам стаканы.

Мы чокнулись нашими сосудами. Звона не было.

— Когда-то я думал, что нашел подходящего человека, — сказал он, глядя куда-то в глубь сада, — но ничего не вышло.

— Почему? — спросила я, хотя в действительности и сама могла придумать множество причин, почему кто-то не захотел быть с Рэймондом.

— На самом деле, я до сих пор не до конца уверен. Хотел бы я знать — тогда было бы настолько проще…

Я кивнула, посчитав, что в этой ситуации это будет уместно.

— Элен сказала, что дело не во мне, а в ней, — он засмеялся, но совсем невесело. — Поверить не могу, что она выдала эту старую отмазку. Через три года… неужели раньше нельзя было понять, что ее что-то не устраивает? Понятия не имею, что изменилось. Я не изменился… Мне, по крайней мере, кажется, что не изменился…

— Люди могут быть… непостижимыми, — сказала я, немного запнувшись в поиске нужного определения, — мне часто непонятен мотив их поступков или слов.

Он кивнул.

— У нас была небольшая симпатичная квартирка, мы вместе отлично проводили отпуск. По правде говоря, я… подумывал о том, чтобы сделать ей предложение. Боже мой…

Рэймонд уставился на бетонные плиты, в то время как я безуспешно попыталась представить его в цилиндре, смокинге и галстуке. Не говоря уже о килте.

— Да нет, все в порядке, — через мгновение произнес он. — Снимать квартиру с пацанами клево, и потом, я устроился на новую работу. Все нормально. Просто… я даже не знаю. Она сказала, что я слишком хороший. Что именно я должен был делать? Бить ее и изменять ей?

Я поняла, что на самом деле он разговаривает не со мной. Как в пьесе, когда герой говорит вслух без видимых причин. Я, тем не менее, знала ответ на его вопрос.

— Нет, Рэймонд, ты ни в коем случае не должен был делать ничего из этого, — сказала я, допила вино и налила еще. — Около двух лет я прожила с мужчиной по имени Деклан. Он бил меня по почкам и сломал мне в общем счете двенадцать костей. Он отсутствовал ночами, а потом приходил домой и рассказывал о женщинах, с которыми он проводил время. И во всем, во всем этом была виновата я. И тем не менее, я знаю, что он не должен был так поступать. Во всяком случае, сейчас знаю.

Рэймонд уставился на меня.

— Господи, Элеанор… Когда это было?

— Несколько лет назад, — сказала я, — когда я еще училась в университете. Он увидел меня в Ботаническом саду, просто подошел и заговорил. Я понимаю, оглядываясь назад, что это звучит смешно. К концу недели он переехал ко мне.

— Он тоже был студент? — спросил Рэймонд.

— Нет, он говорил, что книги — это скучно, пустая трата времени. Но и не работал, говорил, что не может найти работу, которая ему подходит. Нелегко найти работу, которая тебе подходит, я думаю?

Рэймонд смотрел на меня со странным выражением на лице.

— Деклан хотел научить меня быть лучше, — сказала я.

Рэймонд зажег следующую сигарету.

— И чем все закончилось? — спросил он, не глядя на меня, и выпустил длинную струю дыма, как совершенно не страшный дракон.

— Ну, он в очередной раз сломал мне руку, — продолжала я. — И когда я поехала в больницу, они каким-то образом догадались, что это произошло не так, как я рассказала. Он велел сказать, что я упала, но мне никто не поверил, — я отхлебнула еще вина. — А потом пришла одна милая медсестра и объяснила, что люди, которые действительно тебя любят, никогда не причинят тебе вреда, и не стоит оставаться с кем-то, кто так поступает. Это звучало очень разумно. Вернувшись домой, я попросила его уйти, а когда он отказался, вызвала полицию, как она мне и предлагала. Вот и все. Да, потом я еще сменила замки.

Он ничего не сказал и с пристальным вниманием вперил взгляд в свои кроссовки. Потом, не поднимая на меня глаз, протянул руку и дотронулся до моего плеча — осторожно похлопал, как хлопают лошадь или собаку (те, кто боятся лошадей и собак). Потом долго и медленно качал головой, но сформулировать ответ так и не смог. Неважно, я в нем и не нуждалась. Это все было очень давней историей. Я счастлива быть в одиночестве. Элеанор Олифант, единственная выжившая, — это я.

— Мне пора домой, Рэймонд, — сказала я, быстро встав, — возьму такси.

— Хорошая мысль, — ответил он, допил вино и вытащил телефон. — Но ты не будешь в такой час шататься по улицам одна, пытаясь поймать машину. Я сейчас тебе вызову — смотри, у меня есть приложение.

Он показал мне светящийся телефон.

— На что я должна смотреть? — спросила я, вглядываясь в экран.

Он проигнорировал мой вопрос, прочел входящее сообщение и сказал:

— Будет здесь через пять минут.

Рэймонд подождал со мной приезда такси в прихожей, потом проводил меня к машине и открыл передо мной дверь. Усаживаясь на заднее сидение, я увидела, что он вглядывается в водителя — женщину средних лет, уставшую и скучающую.

— Ты тоже поедешь? — спросила я, не понимая, почему он все еще медлит и стоит на тротуаре.

Рэймонд взглянул на часы, взъерошил волосы, посмотрел на дом, потом на машину, и обратно на дом.

— Нет, — сказал он, — еще немного побуду здесь. Посмотрю, чем все закончится.

Когда такси тронулось с места, я повернулась и посмотрела на него. Он нетвердой походкой направился к дому. В дверном проеме я увидела Лауру с двумя бокалами в руках. Один из них она протягивала Рэймонду.