Джефф Зентнер - Змеиный король

— Господь меня оставил.

— Нет, не оставил. Поверь мне.

— Сегодня оставил.

— Помолишься вместе со мной, Диллард?

— Нет.

— Тогда я помолюсь за нас обоих.

— Давай.

— Иисусу известны наши печали. Он их испытал. Он испил из нашей горькой чаши.

— Тогда он уже в курсе, что сегодня я не встану с кровати.

Сидя в своей машине, Лидия снова попробовала позвонить Диллу. Это была уже пятая безуспешная попытка. Она покачала головой, глядя на его ветхий дом и пытаясь понять, есть ли внутри какое-то движение. Ничего. Машины его матери у дома не было. Но дом отчего-то не казался пустым. Она посмотрела на часы. Урок начинался через пятнадцать минут.

Где ты, Дилл? Почему-то я сомневаюсь, что ты решил встать пораньше и прогуляться до школы пешком.

Она вздохнула, завела машину и включила передачу. Затем резко остановилась.

Возможно, в другой раз. Может, мне просто уехать. Завтра пообщаюсь с Диллом. Устрою ему выговор за то, что зря за ним ездила. Но сейчас непростой период. Ты была в неведении, когда отец Трэвиса выбил ему передние зубы.

Ты же не позволишь Диллу истечь кровью или захлебнуться собственной рвотой.

С колотящимся сердцем она вылезла из машины и быстро подошла к входной двери дома. Постучала и прислушалась, есть ли внутри какие-то признаки жизни. Ничего. Она постучала еще раз, громче. По-прежнему ничего. Развернувшись, стала возвращаться к своей машине.

Сейчас непростой период. Сейчас непростой период.

Сердце готово было вырваться из груди. Лидия собрала все свое мужество и снова подошла к двери. Посмотрела по сторонам, на несчастливые, полуразрушенные дома соседей. Едва ли живущим в них людям есть дело до того, что кто-то войдет в дом Эрли без приглашения.

Она взялась за разболтанную, дребезжащую дверную ручку. Та поддалась, и входная дверь, скрипнув, открылась. Ей в ноздри ударил запах заплесневевшего ковра и лежалого хлеба.

Вот как пахнет отчаяние. Она никогда не была дома у Дилла. Он ни разу не приглашал ее войти и даже лез из кожи вон, чтобы ей не удалось даже заглянуть внутрь. Было нетрудно догадаться, почему. Все оказалось еще хуже, чем она представляла, — хотя ей никогда не нравилось думать о том, как жил Дилл.

— Дилл! — позвала она. Ее голос угас, задохнулся в просевшей, пыльной гостиной. Лидия ступила внутрь, выбирая дорогу в сером свете дома, словно пол мог провалиться под ее ногами.

— Дилл! — Она заглянула в спартанскую спальню, в которой не было почти ничего, кроме аккуратно убранной постели, вышивкой со строками из Библии над ней и Библии на ночном столике.

Лидия повернулась к закрытой двери позади нее. Пол под ее ногами скрипнул. В ушах стоял гул. Внутри все горело от адреналина. В горле ощущался едкий привкус страха. Внутри поднималась холодная паника.

Она протянула руку, помедлила немного, потом тихо постучала.

— Дилл! Эй, приятель, школа. Дилл!

Тишина. Она пыталась говорить как ни в чем не бывало:

— Слушай, Дилл, если ты там наяриваешь, лучше прекращай, потому что я сейчас войду. И это будет очень неловкая ситуация для нас обоих.

Тишина.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только бы с тобой все было в порядке. Пожалуйста, ты не можешь умереть в этом ужасном месте.

Повернув ручку, она толкнула дверь. Та перекосилась на сломанной петле и уперлась в ковер.

— Дилл! — Лидия толкнула дверь пару раз и потом только догадалась, что нужно приподнять ее за ручку.

Она огляделась в полумраке комнаты. Тонкие полоски света проникали в щели по краям закрытых жалюзи, так что можно было различить очертания тела в постели. Дилл лежал неподвижно, отвернувшись от двери, голый до пояса. Лидия видела каждую косточку его спины. Он казался таким маленьким. Ее сердце забилось чуть ровнее, когда она увидела, что он дышит.

— Дилл! — Она медленно подошла к нему, споткнувшись о его ботинок и чудом сохранив равновесие. Села на краешек кровати, протянула руку и с опаской коснулась его плеча. Он был теплый на ощупь. Хорошо.

— Что? — сказал Дилл. Его голос казался сухим и безжизненным.

— Я волнуюсь за тебя. Ты в порядке?

Дилл продолжал смотреть в противоположную стену.

— Лучше чем когда-либо.

Лидия выдавила из себя смешок.

— Глупый вопрос, верно?

— Да.

Ее глаза привыкли к темноте, и она обвела взглядом комнату. Одежда Дилла — та, что она помогла ему выбрать, — валялась на полу и висела на полуоткрытых ящиках комода. Пол был усыпан скомканными листками бумаги, возможно, вырванными из тетради с песнями. Гитара криво стояла в углу, одна из струн была порвана и болталась.

Задача номер один: вывести Дилла из этой комнаты, потому что здесь даже у меня возникает желание убить себя, а у меня ведь только средняя степень депрессии.

Лидия снова тронула его за плечо и слегка потрясла.

— Эй, эй. Давай съездим куда-нибудь. Необязательно в школу. Прогуляем уроки и пойдем смотреть на поезда, заберемся на Колонну. Что-нибудь такое.

— Нет.

— Давай поедем куда-нибудь на машине. Куда ты хочешь поехать? В Нэшвилл? В Атланту? Давай съездим в Мемфис, посмотрим «Грейсленд» [11] Выстроенное в 1939 г. поместье, известное главным образом как дом Элвиса Пресли. .

— Нет.

— Ладно, сам что-нибудь предложи.

— Ложись сюда.

— Это какая-то фиговая вечеринка.

— Ага, наверное.

Так мы ни к чему не придем. Лидия не убирала руки с плеча Дилла, размышляя о том, что же ей делать дальше.

— Вчера вечером видел маму Трэвиса, — сказал Дилл.

— Как она держится?

— Не очень. Она уехала.

— В смысле… насовсем?

— Да.

— Но не вместе с мерзким отцом Трэвиса?

— Нет.

— Вот это да. Она молодец. Не сказала, куда едет?

— Нет. А я и не спросил. Отдал ей дубинку Трэвиса.

— Хорошо.

Снова длинная пауза. Дом поскрипывал и потрескивал вокруг них.

— Я тоже скучаю по Трэвису, Дилл, каждый день.

— Дело не только в Трэвисе.

— Знаю.

Дилл повернулся на спину и посмотрел на Лидию.

— Останься, — тихо сказал он.

— Ладно, но я серьезно считаю, что тебе станет лучше, если ты поднимешься и мы поедем куда-нибудь.

— Я не об этом. Я про останься. Пожалуйста.

Когда она поняла, о чем он, внутри у нее все сжалось в комок.

— Дилл, я…

— Собираешься сказать, что не можешь. Но это неправда. Ты можешь, просто не станешь этого делать.

Только не это. Не сейчас. Ты же обещал. То есть ты не в точности это обещал. Но это подразумевалось. Она посмотрела ему в глаза. Его взгляд был стеклянным и отрешенным.

— Не стану. Не стану, потому что не могу.

— Ты можешь все, что захочешь. Ты могла бы остаться.

— Дилл, прошу тебя, не надо. Это нечестно. Я не останусь. Ты уезжай. Уезжай, как я, как мама Трэвиса.