Ирина Шатырёнок - Жить будем потом

Вороватый директор Али Бахметов из кавказцев. Двадцать лет назад выучился на деньги большого рода, закончил московский строительный институт, сразу попал в снабжение. Али умел решать все сложные вопросы, где подношениями, где связями, сводил нужных людей, вырос до заместителя директора строительного управления. Директором стал недавно, прежний начальник успел свернуть все дела, вовремя ушел на пенсию, зарегистриро­вал от главного управления маленькую фирмочку, свой куш прихватил в виде загородного профилактория с гостиницей, баней, двухэтажными особнячка­ми, столовой, гаражом, спортзалом в экологически зеленой зоне. Базу отдыха давно оценили по минимальной стоимости как нерентабельную, списали с баланса профсоюзов управления, чисто провели по всем документам и про­дали зятю бывшего директора.

Али Магометович держался местной диаспоры, знал себе цену и место, особенно не высовывался, но сменился ветер. Теперь приходилось иметь дело с новыми солидными заказчиками, его лицо и фамилия только портили все дело. Даже новое имя Алик не спасало.

Серж, он же Сергей Геннадьевич Ярошко, — совсем другое дело, отлич­но вписался в шахер-махер Али — числился его заместителем. Директор провел компаньона в руководство, все чин-чинарем. Правда, и строительное управление работало только по документам, были печать, новый устав акци­онеров. Реально работали счета в банке. У Али свои ловкие подручные люди, их вызывали для решения оперативных вопросов по отъему недвижимости у вчерашних благополучных фирм, пускающих пузыри. В незнакомом и опас­ном море коммерции часто штормило, на дно шли тяжелые, неповоротливые судна, по фарватеру шли современные лайнеры. Для будущих грандиозных дел нужен был свой, небрезгливый человек со свободным капиталом. Все это у Сержа имелось.

Серж быстро сообразил, как можно умно распорядиться ничейной недви­жимостью. По бумагам контора выглядела неплохо. Имелись склады в речном порту, оборудованный пакгауз на железнодорожной площадке, за городом база со строительной техникой, трехэтажный офисный особняк в пределах Садового кольца, железобетонный заводик в ближнем районе за кольцевой дорогой, рабочее общежитие и много чего по мелочи. Из-за аварийного состояния общежития жильцов давно выселили, но дом находился в дорогом квартале тихого центра, земля там высоко ценилась.

Прихваченная расторопными руками нежилая собственность скоро актив­но заработала, каждый квадратный метр сдавался в аренду, те метры ока­зались воистину золотой жилой, желающих арендовать офисы было много, хоть аукцион устраивай. На старом советском фундаменте все разваливалось, производства дышали на ладан, но росли, как грибы после дождя, новые ком­пании купи-продай.

Зойка от домашней скуки поддалась общему веянию, зарегистрировала на свое имя дочернюю фирму, скорее фирмочку. Серж остался в неведении, что-то ей подсказало скрыть свои самостоятельные шаги. Теперь деньги от арен­ды недвижимости она хитрым способом уводила на другие счета, освоила простую бухгалтерию — проверяла главного бухгалтера, нанятую древнюю старушку с седыми буклями. В обед пила с ней ромашковый чай, сопровожда­ла ее в банк, обналичивала деньги, с пачки денег снимала верхнюю крупную банкноту и дарила Эльзе Рафаиловне.

— На удачу.

Старушка отнекивалась.

— Чаевые не беру, мне хватает зарплаты, — но потом сдавалась, отклады­вала купюру в боковой отдел кошелька, не хотела смешивать честные трудо­вые деньги с капризом хозяйки.

Фирмочка занимала крохотную угловую комнату, в нее втиснули два офисных стола, металлический сейф и шкаф, на двери табличка «ЗАА», смыс­лы читались разные, но главный — «Зоя Алексеевна Ачкасова».

Серж уже подумывал сменить фамилию Ярошко на Ачкасова, слишком много ниточек из темного прошлого связывало нынешнего успешного бизнес­мена С. Г. Ярошко с биографией вора Сержа Ярого. Одевался неброско, давно пропала охота к шику, удобная шоферская кожаная куртка, такая же черная кожаная кепка, низко надвинутая на лоб.

— В нашей жизни надо быть незаметным, без особых внешних примет. Серость мой знак, потому и Серый, а галстук жмет, душит. Крутые дела можно делать и в скромном прикиде.

Как-то ясным мартовским деньком дверь «ЗАА» отворилась, хозяйку навестил Али, стал жаловаться на здоровье, большие траты, подросли два сына, их надо учить.

— МГУ вчерашний день, хотя бы в Германии.

Солидные люди предлагают продать акции, но главное препятствие — Серж и Зойка, у них бо льшая часть пакета.

— Нам предлагают очень хорошие бабки, будешь жить, Зоя, припеваю­чи, — соблазнял Али запредельными суммами.

Зойка задумалась, ее серые глаза стали водянисто-прозрачными и меч­тательными. В голове уже рисовались заграничные картинки — манто, авто, казино. «Ф , какая пошлость! Зойка, тормозни!»

Решались разом все проблемы, можно освободиться от всего, и от Сержа. Надоел! Он всегда был скрытным, противоречивым, опасливым. Держит ее за дуру, на коротком поводке, никому не доверяет, в любой момент может соскочить. Свобода ему дороже всего, бывалый волчара, никто и ничто его не удержит.

Али предложил нехитрую схему: его 48 процентов акций и 20 Зойки дают им возможность устроить маленький переворот, перевыборы дирекции, все по уставу.

— Выкинем Сержа, а что, он уже борзеет, все гребет под себя. Дам ему откупные, солидные люди предлагают кругленькую сумму, а? А ты вообще ни при делах, вольная птичка.

Зойка молчала. «Да, давненько мне Сержик ничего не дарил, дурной знак», — мелькнула горькая мысль.

— Охладел он к тебе. давно, точно знаю — с одной артисточкой роман закрутил, фильм будет снимать. Денег не жаль, отмывает. У тебя спросил? А у той певички аппетиты будь здоров, большие куски глотает, не подавится.

— Вранье, не подливай масла в огонь. Буду думать, — коротко бросила Зойка, изо всех сил сдерживая злость, горячий румянец коварно вспыхнул на щеках, заалели уши, шея.

— Думай, только побыстрей, — щелкнул золотыми коронками Али.

Думала она недолго, мысленно давно созрела уйти в самостоятельное

плавание. С Али подготовили новые протоколы внеочередного собрания акци­онеров, недостающие подписи мелких пайщиков собрали по квартирам. Этим людям новый директор за согласие и молчание давно приплачивал вторую пенсию, обещал золотые горы всем, кто избавится от последних акций. Но старички сообразили свою выгоду, объединились, наотрез под всякими пред­логами отказывались избавляться от акций. У одной дольщицы сын возглав­лял спецподразделение районного ОМОНа, как-то нагрянул к Али со своими головорезами, все вооружены, дескать, извини, ложный вызов, с глазу на глаз припугнул директора: отстань от пенсионеров, пусть живут и радуются. Фик­тивный директор все правильно сообразил, поклялся не связываться с мама­шами милиционеров. Мелкие держатели акций погоды все равно не делали.