Владимир Максимов - Живая душа

Его секретарша, женщина, что называется, в расцвете лет, с едва заметными признаками осени в ее безукоризненном облике, сказала мне, что проректор будет через полчаса.

– Его срочно вызвал к себе ректор, и он просил извиниться перед вами, – мило улыбнувшись мне, закончила она.

– Как же мы проведем эти томительные полчаса, сударыня? – тоже улыбнулся я. – Может быть, вы мне пока, чтобы зря не терять время, дадите для журнала «Земля и глина» интервью о вашей неувядающей красоте под таким, скажем, заголовком: «Как мне всегда удается быть очаровательной!» Причем упор мы сделаем на слове «всегда».

– Я бы дала вам, столь любезному молодому человеку, все что угодно, только не в рабочее время. То есть не всегда, – ловко обыграла она мои слова, что несомненно говорило о том, что даже очень красивые женщины бывают порой, правда, увы, очень редко, умны или, во всяком случае, остроумны.

Ее ответ в тон моему игривому вопросу прозвучал весьма двусмысленно, но уловить, чего в нем было больше, кокетства, намека или иронии, я, честно говоря, не смог.

Секретарша уже деловым тоном, словно это был совсем другой человек, отвечала кому-то по телефону, а я незаметно выскользнул за дверь. Мне почему-то вдруг нестерпимо захотелось побыть одному.

Из старинного корпуса университета я направился прямо на набережную, пожалуй, самое красивое место нашего города.

Полусонные лотошницы и прочие служители прилавка словно нехотя открывали свои ларьки и летние павильончики. Глядя на их заспанные, постные лица, создавалось впечатление, что именно покупатели являются их основными, причем злостными врагами, мешая им спокойно жить.

Я выбрал самый маленький, на свежем воздухе, павильончик под ярким тентом, недалеко от памятника первопроходцам Сибири. В этом «Бистро», а именно так он именовался, было всего три столика и шесть стульев.

Желтый тент слегка поколыхивал от ветра с реки, а деревянный барьерчик, доходящий до подлокотников синих пластмассовых кресел-стульев, был уже приятно прогрет утренним нежарким солнцем.

Я взял кружку пива «Адмирал Колчак» и арахисовые орешки. В моем распоряжении было целых полчаса! И это были полчаса свободной жизни, которые я мог употребить как угодно.

Мне угодно было выпить пива у реки и полюбоваться прекрасным пейзажем в этот изумительный изумрудный летний день.

«Красота-то какая! Да еще сегодня пятница – в древнем Риме это был день Венеры. А в нашем, не древнем, конец недели – тоже радость немалая».

Пиво было прохладное, а орешки слегка солоноватые. Противоположный берег реки казался действительно изумрудным, утопая в сочной зелени лета. Из которой, среди плавных ее изгибов, то тут, то там нелепо, будто очень быстро выросшие из своей одежды дети, торчали серые корпуса блочных многоэтажек. А ниже, по реке, против течения шел прогулочный белый пароходик. Противоположным курсом над ним, синей гусеницей, лениво ползла электричка с востока, скорее всего из Слюдянки, которая, казалось, еще сохраняла на себе свежее дыхание Байкала, блестя вагонами, словно покрытыми чистой утренней росой.

С верхней, совершенно пустой палубы пароходика до берега долетал немудрящий мотив незатейливой песенки:

И эта, казалось напрочь забытая песенка, из каких-то далеких счастливых времен, рождала в душе такую ностальгию по юности, по чему-то навсегда и безвозвратно ушедшему, что хотелось, как в детстве, тихо поплакать, уткнувшись в теплое мамино плечо. Причем я жалел не о том, что все минувшее прошло, а о том, что оно никогда уже больше не повторится.

Мне почему-то вдруг припомнилось, как однажды в дождь, и тоже летом, мы сидели с Кристиной в моей машине, – ожидая Наталью, мою будущую жену, хотя я об этом тогда еще не ведал, – и говорили обо всяких пустяках, остря по поводу наших общих знакомых, с которыми мы только что расстались или намеревались сделать это по причине «психологической несовместимости» и окончания «сезона любви», как говорила Кристина.

Шутки наши, надо сказать, были не так уж веселы, поскольку саднящая боль потери была еще довольно ощутимой, и мы с ней тогда только начинали трезво смотреть на вещи, то есть излечиваться от своих влюбленностей. Я уже находил в себе силы иронизировать над собой по поводу моей нешуточной привязанности к нашей местной актрисе драмтеатра Вере Десницкой, которая успела сняться прошлым летом в очень хорошем фильме и была теперь в нашем городе знаменитостью номер один этого сезона. И которая меня воспринимала лишь как «талантливого мальчика», подающего надежды, не более того.

Прошлым же летом я подписал ей свою первую тоненькую книжку стихов. Подписал трагично и пафосно в стиле наших с нею обычных диалогов, когда мы оба как будто играли какие-то чужие, не подходящие нам роли.

Книжка называлась «Нечаянная встреча», она только что вышла и вся еще пахла типографской краской, вызывая, во всяком случае у меня, ощущение тайны, новизны, тревоги…

Как-то мы действительно случайно встретились с Верой Павловной…

Так, с некоторых пор (причем непроизвольно), а точнее – после нашумевшей в нашем городе, да и не только в нем, премьеры фильма «Прошлым летом в Чулимске», в котором она действительно прекрасно сыграла одну из центральных ролей и на которую съехались, в связи с юбилеем рано погибшего местного драматурга, по чьей пьесе и было поставлено кино, многие столичные театральные и кинознаменитости, столичные же театральные и кинокритики, а также разномастные журналюги, подвизающиеся в сфере искусства и единодушно отметившие особую игру «провинциальной актрисы Веры Десницкой», я и стал называть свою бывшую пассию по имени-отчеству, утратив к тому времени уже окончательно какие-либо иллюзии по поводу развития наших дальнейших странных, словно мы все время в чем-то соревновались друг с другом, отношений. Что вызывало во мне тем не менее порой какую-то тупую боль в области сердца и неосознанную ярость к самому себе…

Полагали, что Вера Павловна примет одно из заманчивых предложений сразу нескольких московских театров, посыпавшихся на нее после премьеры фильма. Однако у нее хватило ума остаться в родном городе, где она была прима, а не искательница второстепенных ролей, пусть даже и в очень знаменитых коллективах.

Мы с Верой Павловной зашли в полупустое полусонное маленькое уютное кафе «Вечный студент» выпить «доброго красного вина и поболтать». Причем Вера Павловна тут же заявили: «Я угощаю. И никаких возражений! У меня есть деньги. А вы ведь кроме прогулки, я думаю, ничего не сможете мне на сегодня предложить, а гулять в такую погоду, Игорь, мне не хочется», – по-приятельски, просто, без подковырок произнесла она.