Арундати Рой - Министерство наивысшего счастья

Саддам Хусейн сжал кулаки. Ишрат схватила его за руку. Она перевела дыхание и вошла в круг, чтобы защитить Анджум способом, издавна известным одним только хиджрам: объявить войну и одновременно предложить мир. Наряд, выглядевший нелепым всего несколько часов назад, теперь как нельзя лучше подходил для того, что она собиралась сделать. Она растопыренными пальцами прикоснулась к руке Анджум и, ворвавшись в круг, начала танцевать, бесстыдно качая бедрами и сладострастно играя полами дупатты; вся ее вызывающая сексуальность была направлена на то, чтобы унизить, уничтожить господина Аггарвала, коему ни разу в жизни не случалось участвовать в честной уличной драке. Под мышками его белой рубашки начали расползаться пятна пота.

Ишрат между тем затянула песню, которую толпа, по ее убеждению, не могла не знать — песню из фильма «Умрао Джаан» («Дорогая Умрао»), который обессмертила несравненная актриса Рекха.

Кто-то попытался вытеснить ее из круга. Тогда Ишрат выпорхнула на середину улицы и принялась совершать свои пируэты на зебре, освещенная ярким светом уличных фонарей. На противоположной стороне улицы кто-то начал отбивать ритм на дафли. Люди начали подпевать. Ишрат оказалась права. Песню знали все:

Эта песнь куртизанки или, по крайней мере, одна эта строка могла послужить гимном почти для всех, кто в тот момент находился на Джантар-Мантар. Все, кто там был, верили, что они небезразличны кому-то, верили, что кто-то непременно их услышит. Что хоть кто-нибудь станет их слушать.

Внезапно началась драка. Наверное, кто-то сказал что-то непристойное, а Саддам Хусейн ударил его. Никто так толком и не понял, что произошло.

Дежурившие на площади полицейские пробудились от спячки и бросились к месту драки, щедро раздавая направо и налево удары длинными бамбуковыми палками. Очень скоро прибыли, воя сиренами и мигая синими фонарями, полицейские джипы («Мы с вами, за вас — всегда») и спецназ делийской полиции — маадер чод бехен чод маа ки чут бехен ка лауда [21] Твою мать, ублюдок, хер твоей сестры, манда твоей матери ( хинди ). .

Телевизионщики не могли упустить такой шанс. Заработали камеры. Девятнадцатилетняя активистка не могла пропустить такую возможность. Она ворвалась в толпу, встала перед камерой с плакатом, на котором был изображен сжатый кулак, и, проявив незаурядное политическое чутье, тотчас заговорила о дубинках для своего народа.

Ее люди откликнулись:

Полиции не понадобилось много времени для того, чтобы восстановить порядок. Среди тех, кого увезли в фургонах в полицейский участок, оказались и господин Аггарвал, и Анджум, и дрожавший устад Хамид, и даже живая инсталляция в скатологическом костюме (человек-лайм каким-то образом смог избежать этой участи). Наутро всех отпустили, не предъявив никаких обвинений.

Когда кто-то вспомнил, из-за чего все началось, ребенка уже не было.

Последним, кто видел ребенка, был доктор Азад Бхартия, который, согласно его собственным подсчетам, держал голодовку уже одиннадцать лет, три месяца и семнадцать дней. Доктор Бхартия был настолько худ, что казался плоским, двухмерным. Виски его запали, темная, закопченная солнцем кожа туго обтягивала кости лица и кадык на длинной, худой шее. На груди резко выступали ключицы. Из глубоких глазниц на мир смотрели пытливые, горящие лихорадочным огнем глаза. Одна рука — от плеча до запястья — была в замызганной гипсовой повязке и висела на обмотанной на шее косынке. Пустой рукав невероятно грязной полосатой рубашки болтался на боку, словно несчастный флаг побежденного государства. Доктор Азад Бхартия сидел позади большого картонного щита, обтянутого мутным поцарапанным полиэтиленом. На картоне было написано:

Мое полное имя:

Доктор Азад Бхартия (Перевод: Свободный Индиец)

Мой домашний адрес:

Доктор Азад Бхартия

Близ вокзала Лаки-Сарай

Лаки-Сарай Басти

Кокар

Бихар

Мой текущий адрес:

Доктор Азад Бхартия

Джантар-Мантар

Нью-Дели

Образование: магистр-преподаватель хинди, магистр-преподаватель урду (диплом с отличием), бакалавр по истории, бакалавр педагогических наук, бакалавр-преподаватель пенджабского языка, магистр-преподаватель пенджабского языка (не сдан экзамен), доктор наук (вопрос решается в аттестационной комиссии), преподаватель Делийского университета (Сравнительное религиоведение и буддийские исследования), лектор Международного колледжа в Газиабаде, приглашенный исследователь в Университете Джавахарлала Неру в Нью-Дели, основатель «Вишва Самаджвади Стхапана» (Форум Народов Мира) и член Индийской социал-демократической партии (выступает против роста цен).

Моя голодовка направлена против следующих проблем: я против капиталистической империи, я против капитализма США, против индийского и американского государственного терроризма / всех видов ядерного оружия и военных преступлений, плюс против плохой системы образования / коррупции / насилия / загрязнения окружающей среды и Всех Других Зол. Я также против безработицы. Я голодаю за полное уничтожение класса буржуазии. Я все время помню о всех бедных людях этого мира: рабочих, крестьянах, аборигенах, далитах, оставленных женщинах и мужчинах, детях и людях с ограниченными возможностями.

Большой желтый пластиковый пакет торгового центра «Джайсис Сари Палас» стоял рядом с доктором Азадом Бхартией, напоминая желтого человечка. В пакете виднелись какие-то газеты и бумаги, частью напечатанные, а частью написанные от руки на английском и хинди. Несколько копий документов — бюллетени и разнообразные переводы — лежали прямо на мостовой, придавленные к асфальту камнями. Доктор Азад говорил, что продает их по полной цене для всех и со скидкой для учащихся:

«Мой новостной обзор» (расширенный и дополненный)

Мое первоначальное имя, данное мне родителями, было Индер Й. Кумар. Я сам выбрал для себя имя доктор Азад Бхартия. Это новое имя было официально зарегистрировано 13 октября 1997 года в суде вместе с английским переводом: Свободный/Освобожденный Индиец. Приложено также и мое заявление, подтвержденное присягой. Это не оригинал; это копия, удостоверенная магистратом Патиалы.

Если вы согласитесь с тем, что это мое истинное имя, то будете одновременно иметь право думать, что я — не настоящий доктор Азад Бхартия, ибо настоящему доктору здесь не место, он не может находиться здесь, в общественной тюрьме на общественной дороге — смотрите, она даже огорожена решетками. Вероятно, вы подумаете, что настоящий доктор Азад Бхартия должен быть современным человеком, живущим в современном доме и имеющим машину и компьютер или, по крайней мере, живущим вон в том высоком здании, в пятизвездочном отеле. Он называется «Меридиан». Если вы поднимете голову и посмотрите на окна двенадцатого этажа — это окна ВИП-номера с кондиционером, куда доставляют завтрак и где есть роскошная ванна. В этом номере жили пять собак, прибывших вместе с президентом США во время его последнего визита в Индию. Собственно, мы не имеем права называть этих существ собаками, потому что они состоят на действительной военной службе и носят чин капрала. Говорят, что эти капралы могут чуять спрятанные бомбы, а также умеют пользоваться ножом и вилкой. Говорят, что швейцар в гостинице должен отдавать им честь, когда они выходят из лифта. Я не знаю, правдивы или нет эти сведения, я не мог их проверить. Однако, возможно, вы слышали, что эти собаки посетили мемориал Ганди в Раджгхате? Это реальный факт, он подтвержден, о нем писали в газетах. Впрочем, мне все равно. Я не восхищаюсь Ганди. Он был реакционером. Он был бы счастлив, если бы узнал, что на его мемориал привели собак. Они лучше, чем все эти высокопоставленные убийцы, которые регулярно приносят цветы к его мемориалу.