Стивен Кинг - Воспарение [=На подъеме]

— Ладно, всё в порядке, что было, то прошло. Эй Майк, можешь записать меня?

— А то, — сказал Майк. — Чем больше народу, тем веселее. Можешь составить мне компанию в самом конце вместе с детьми, стариками и доходягами. В этому году у нас есть даже один слепой. Сказал, что побежит со своей собакой-поводырём.

Ронни наклонился через стол и похлопал Скотта по переднему бамперу.

— Об этом не переживай Скотти, на каждой трёхкилометровой отметке будет врач скорой помощи, а на финише — целых два. Если выдохнешься, они разгонят твой мотор.

— Буду знать.

Скотт заплатил пять долларов и подписал отказ, что город Касл-Рок не несёт ответственности за происшествия и медицинские проблемы, которые могли возникнуть во время гонки длинною семь с половиной миль. Ронни выписал ему квитанцию, а Майк вручил карту маршрута и стартовый номер.

— Просто отдели нижний слой и прилепи к одежде перед началом. И назови своё имя одному из контролёров, чтобы они сверились и пропустили тебя.

Скотт увидел, что ему выдали номер 371, а ведь до забега оставалось ещё три недели. Он присвистнул.

— Неплохое начало, особенно если это одни взрослые.

— Не только, — сказал Майк, — но большинство. И если дело пойдёт, как в прошлом году, то на старте будет восемь-девять сотен бегунов. Они приезжаю со всех концов Новой Англии. Бог знает, почему, но наш пустячный индюшачий забег каким-то образом стал грандиозным предприятием. Как сказали бы мои дети — стал вирусным.

— Обстановка, — сказал Ронни, — вот, что привлекает их. Плюс холмы, особенно Хантерс-Хилл. А победитель будет зажигать рождественскую ёлку на городской площади.

— Департамент расставит лотки на протяжении всего маршрута, — сказал Майк. — Насколько могу судить — в этом-то и есть вся прелесть. Там будут хот-доги, попкорн, напитки и горячий шоколад.

— Но никакого пива, — с грустью сказал Ронни. — В этом году они проголосовали против него. Как и против азартных игр.

И лесбянок, подумал Скотт. Город проголосовал и против лесбянок. Но не с помощью урны для бюллетеней. Кажется, город придерживался девиза: если вы не можете не выпячивать это, тогда вам лучше уехать.

— Дейрдре Маккомб всё ещё планирует участвовать? — спроси Скотт.

— О, можешь не сомневаться, — ответил Майк. — Она получила свой старый номер — 19. Мы приберегли его специально для неё.

Ужин на День благодарения Скотт провёл с Бобом и Майрой — плюс двое из их пятерых взрослых детей, которые в пределах досягаемости. Скотт съел по две порции каждого блюда, затем присоединился к ребятишкам, которые играли в салки на большом заднем дворе Эллисов.

— У него будет сердечный приступ от всей этой беготни, особенно после еды, — сказала Майра.

— Не думаю, — сказал доктор Боб. — Он готовится к завтрашнему забегу.

— Если побежит быстрее прогулочного шага, то обязательно получит сердечный приступ, — сказала Майра, наблюдая, как Скотт гонялся за одним из её внуков. — Клянусь, мужчины в среднем возрасте теряют всякое благоразумие.

Скотт ушёл домой уставший и счастливый, предвкушая завтрашний индюшачий забег. Перед сном он встал на весы и без особого удивления увидел, что похудел до 141 фунта. Он пока что не терял по два фунта в день, но без сомнения, это было не за горами. Он включил компьютер и передвинул Нулевой День на 15 марта. Он испытывал страх — было бы странно не испытывать, — но его разбирало и любопытство. И что-то ещё. Радость? Это была она? Да. Может, это звучит безумно, но определённо да. И определённо чувствовал себя отчуждённым. Доктор Боб подумал бы, что это безумие, но Скотт считал это нормальным. Зачем расстраиваться из-за того, что не можешь изменить? Почему бы не принять это?

Всередине ноября случилось резкое похолодание, достаточно сильное, чтобы заморозить поля и луга, но пятница после Дня благодарения выдалась по сезону пасмурной и тёплой. Чарли Лопрести на 13 канале обещал дождь к концу дня, может ливень, но это нисколько не повлияло на этот важный для Касл-Рока день, как не повлияло и на зрителей с участниками.

Скотт надел свои старые беговые шорты и в четверть восьмого подошёл к зданию Департамента, более чем за час до начала забега, и там уже собралась огромная толпа. Многие из участников были одеты в толстовки на молнии (которые постепенно будут скидываться вдоль всего маршрута, когда тела начнут нагреваться). В ожидании регистрации, большинство стояло с левой стороны, где висели таблички с надписью ДЛЯ ПРИЕЗЖИХ УЧАСТНИКОВ. Справа, где висела табличка ДЛЯ ЖИТЕЛЕЙ РОКА, была короткая одиночная очередь. Скотт отделил нижний слой своего номера и приклеил его к футболке над выпуклостью живота. Неподалёку настраивала инструменты школьная группа.

Пэтси Дентон из «Пэтсис Динер» записала его и направила к дальней стороне здания, где начиналась Вью-Драйв и сам забег.

— Поскольку ты местный, можешь встать впереди, — сказала Пэтси. — Но это считается дурным тоном. Тебе нужно найти остальных трёхсотых и держаться с ними. — Она посмотрела на его живот. — К тому же довольно скоро ты окажешься в конце вместе с детишками.

— Ой-ой, — произнёс Скотт.

Она улыбнулась.

— Правда — ранит, а? Все эти гамбургеры и сырные омлеты имеют тенденцию возвращаться и настигать врасплох. Держи это в голове, когда почувствуешь боли в груди.

Когда Скотт подошёл к растущей толпе местных, которые уже отметились, он немного изучил карту. Маршрут представлял собой грубо очерченное кольцо. Вниз по Вью-Драйв до шоссе № 117 — это первые три километра. Мост через Боуи-Стрим отмечал середину пути. Затем вдоль шоссе № 119, которое переходило в Баннерман-Роуд, как только пересекало муниципальную границу города. Десятый километр проходил через холм Хантерс-Хилл, известный как Погибель Бегунов. Он был настолько крутой, что в снежные дни дети часто спускались с него на санках, набирая страшную скорость, но находясь в безопасности благодаря снежным насыпям. Последние два километра приходились на касл-рокскую Мэйн-Стрит, которая должна была быть заполнена восторженными зрителями, не говоря уж о съёмочных группах со всех трёх телеканалов Портленда.

Все разбились на группки, болтали и смеялись, попивая горячий кофе или какао. Все, кроме Дейрдре Маккомб, которая выглядела невероятно стройной и красивой в своих синих шортах и белоснежных кроссовках «Адидас». Она поместила свой номер — 19 — не по центру, а выше и левее, чтобы оставить видимой большую часть центра её красной футболки. Там была изображена эмпанада [20] Жареный пирожок с начинкой. и надпись «ХОЛИ ФРИХОЛИ», 142 МЭЙН-СТРИТ.

Реклама ресторана имела смысл… но только, если она думала, что из этого выйдет что-то толковое. Скотту пришла мысль, что в этот момент она могла даже не думать об этом. Разумеется, она зала, что «её» плакаты были заменены на более противоречивые; в отличие от того парня, который побежит с собакой-поводырём (Скотт видел его, дающим интервью возле стартовой линии), она не была слепа. То, что она не послала всё на хер, не сильно удивило его. И он довольно хорошо представлял себе, почему она находилась там: хотела заткнуть их за пояс.