Жиль Легардинье - Больше не промахнусь!

Так, он начинает заговариваться, это хороший знак. Ему страшно. Он показывает нам свои руки. Валери недоверчиво смотрит на меня:

– Это ты сделала?

– Нет, доска. Я тебе потом объясню.

Я спрашиваю у Нотело:

– Как продвигается дело? Мы ждем документы.

– Я над этим работаю. Думаю, получится сегодня в обед, но ничего не обещаю. Он все время на месте.

Валери зачарованно смотрит, как Нотело трясется от страха передо мной. Она даже забывает опустить блузку. Я шепчу:

– Уже достаточно.

Нотело поспешно произносит:

– Ваш бюстгальтер очень красивый, особенно мне нравится кружево.

Эмили душит смех. Я продолжаю на него давить:

– Слушай внимательно, Пепито: эти документы нужны мне самое позднее – завтра, иначе…

Патрис из бухгалтерии открывает дверь в комнату. Эмили загораживает ему проход:

– Ты не вовремя.

Обнаружив, что тут сводят счеты в темном углу, бухгалтер не настаивает.

– Ладно, понял, ухожу. Пойду делать копии в туалете.

Нотело видит, как исчезает его единственный шанс на спасение. Я шепчу:

– А теперь, Пепито, у нас есть свидетель, что ты состоишь с нами в заговоре…

Я просыпаюсь оттого, что Парацетамол щекочет меня усами и урчит над ухом. В этом звуке есть что-то успокаивающее: если кот урчит, значит, все в порядке. Я и не заметила, как задремала на диване. Протягиваю руку к коту – на этот раз он не убегает. Я глажу его, он играет с моими пальцами, потом опрокидывается на спину возле моего лица. Пусть мы принадлежим к разным биологическим видам, это не мешает нам вместе наслаждаться такими мгновениями. Я утыкаюсь носом в шерстку на его животе, там, где она нежнее всего. Мне хорошо.

Интересно, сколько сейчас времени? Я вспоминаю, что изучала личные дела коллег, пытаясь предугадать маневры директора. Видимо, меня сморил сон. Я не в состоянии открыть глаза, чтобы посмотреть на часы. Две лишние минуты душевного покоя в обществе кота вряд ли ускорят чье-то увольнение.

В личных целях я более внимательно ознакомилась с делами Сандро и Венсана и не нашла в них ничего особенного. У Сандро трудовой путь достаточно скромный, хотя на каждом новом месте он растет, медленно, но верно. Венсан работал в разных компаниях, всегда довольно известных, занимающихся производством предметов роскоши. Оба не женаты, детей нет. Сандро трудится у нас четыре года, Венсан чуть меньше. Поскольку их карточки не обновлялись с момента приема на работу, они вполне могли устроить свою семейную жизнь, не сообщив об этом в отдел кадров.

На часах почти два ночи.

– Я уснула и даже не покормила тебя, малыш. Ты, наверное, голоден.

Кот ничего не отвечает, продолжая блаженно мурлыкать.

– Идем, я наложу тебе еды, заодно и сама что-нибудь съем.

Если я разговариваю с котом, значит ли это, что я становлюсь старой девой? Нет, я так не считаю. Даже будь я замужней дамой с выводком детей, я бы все равно с ним разговаривала, как и со всеми, кто мне дорог. Я прекрасно понимаю, что кот занял важное место в моей жизни. Вероятно, из-за моей способности привязываться, но не в последнюю очередь и благодаря его характеру. Я уделяю ему внимание, и он платит мне взаимностью. Я подстраиваюсь под него, знаю, что он любит, а что нет. Он делает то же самое. Мы научились заботиться друг о друге. Дома у меня есть только он, а у него – только я.

В последние дни мы реже созваниваемся с Эмили. Конечно, мы видимся на работе, но мне ужасно ее не хватает. Без наших телефонных разговоров вечера кажутся пустыми. Мы не обязательно обсуждали что-то важное, чаще просто болтали о всяких глупостях и чувствовали себя не такими одинокими. И всегда, прощаясь, желали друг другу доброй ночи. Но все же я рада, что у нее теперь меньше свободного времени. Это означает, что их отношения с Жюльеном развиваются. В конце концов, я ведь сама этому способствовала.

Коту я перестала желать доброй ночи. Он все равно мне никогда не отвечает. Наверное, потому что ложится спать позже меня. Вполне возможно, он тоже желает мне доброй ночи, но я этого уже не слышу. Знаю, звучит пугающе. Но мне нравится желать кому-нибудь доброй ночи. Я к этому привыкла. Это ритуал, связанный с жизненной необходимостью нашего вида. Мы не можем без еды и сна. Мы объединяемся для того и для другого. Необязательно с одними и теми же людьми – обедаем и спим мы в разном составе! Никто из представителей разумных видов не занимается этим в полной изоляции, за исключением людей, и то, как правило, они так поступают не по своей воле.

Мне очень нравится эта квартира, она красивая, просторная, но я была гораздо счастливее, когда мы с мамой и сестрой ютились в тесной двухкомнатной квартирке, как сурки в норе. Мы с Каро чувствовали себя щенками в корзине под надежной защитой маминых лап. Сегодня моя корзина гораздо больше, но в ней я живу одна.

Что превращает жилое помещение в Дом? Конечно же люди, которые наполняют его своими надеждами, радостями и горестями. Дом – это место, где мы встречаемся с теми, кого любим. Еще в детстве я это осознавала, хоть и не могла сформулировать. Я любила ждать дома маму и сестру, мне не терпелось собраться всей семьей. Пока их не было, я накрывала на стол: расставляла тарелки, складывала салфетки в виде животных. У меня определенно был талант, потому что никто не мог догадаться, что это за звери! Я следила за тем, чтобы бокалы и приборы были на своих местах, тщательно готовилась даже к обычной трапезе. Так я проявляла свою любовь. Когда мы жили с Хьюго, все было иначе. Я накрывала на стол, а он ел на ходу, иногда разговаривая по телефону или сидя в интернете. Он проглатывал то, что я готовила, не придавая этому значения.

Постепенно он убедил меня в том, что дарить маленькие радости – занятие бессмысленное.

Но Хьюго остался в прошлом, и мне снова хочется накрыть для кого-нибудь стол. Для человека, который сумеет это оценить. Такие мысли не посещали меня довольно давно.

Парацетамол быстро понял, что я накладываю ему еду, и нетерпеливо сунул мордочку в миску. Маленький гурман! Пока он смаковал кусочки, я гладила его между ушек. Удивительно: он ест быстро, но не давится и не теряет достоинства.

Я открываю холодильник и задумчиво оглядываю полки. С едой все тоже сложнее, когда живешь одна. Для себя не хочется готовить, поэтому покупаешь в основном то, что необходимо для жизни, или то, что вдруг вызывает непреодолимое желание. В итоге о здоровом питании можно даже не заикаться. Ты как будто выживаешь, ожидая остальных. Довольствуешься перекусами, но тут тебя настигает страшное проклятие: все, что выглядит аппетитно, портит фигуру! С нетерпением жду сезона фруктов и ягод. Я бы сейчас с удовольствием съела пахнущий солнцем персик. Но придется обойтись засохшей морковкой.