Жиль Легардинье - Больше не промахнусь!

Кот закончил трапезу. Теперь он умывается. Мне не хочется сидеть одной за столом, поэтому я брожу по комнатам с тарелкой в руках. В доме тихо. В этот час большинство жильцов давно спят. Отключившись в такую рань, мой организм отдохнул, но теперь, в начале третьего, я нахожусь в полубессознательном состоянии. Спать не хочется, но полностью проснуться я тоже не могу. Мои мысли похожи на мыльные пузыри, которые парят в воздухе и мягко сталкиваются друг с другом. Одни лопаются, другие, вращаясь, поднимаются ввысь.

Чего я хочу? Что бы мне доставило наибольшее удовольствие в эту секунду? Какая у меня мечта? Поскольку мой рассудок немного затуманен, я могу размышлять, не пропуская все через привычный фильтр. Самоконтроль почти на нуле. Пока мозг дремлет, самое время прислушаться к сердцу и интуиции!

Действительно ли я стремлюсь к самостоятельной жизни? У меня нет такой цели. Меня никогда не смущало, что я от кого-то завишу. Только безумцы и гордецы считают себя достаточно сильными, чтобы не нуждаться ни в чьей помощи.

Хочу ли я провести остаток дней в одиночестве? Нет. Но это не означает, что я готова снова выносить то, что пережила с Хьюго. Все эти годы я думала, что рядом человек, который меня любит… Мы проецируем свои чувства на других, хотя порой только мы их и испытываем. Но эта дорога ведет в никуда.

Если бы добрая фея явилась мне и предложила исполнить три моих желания, я уже знаю, что бы я загадала. Но сначала я бы убедилась, что это не Эмили решила меня разыграть. Я бы изо всех сил дернула ее за крылья и за волосы, чтобы проверить, настоящие ли они. Если после этого фея не сочтет меня сумасшедшей и не сбежит, я не стану просить у нее ни денег, ни вечной жизни, ни способности говорить на всех языках мира.

Вот чего я хочу: чтобы на лестничной площадке раздались шаги, чтобы кто-то открыл дверь – и обнял меня, потому что любит. Я не прошу ничего особенного, но знаю, что эти мелочи – проявление единственного чуда, способного придать жизни смысл.

Внутренний голос шепчет, что пусть я еще слишком слаба, мое сердце не позволит мозгу обречь меня на жизнь в одиночестве. Да, я обожглась, но надежды потихоньку берут верх над сомнениями. Просто рассудок и чувства должны объединиться, чтобы не наступить на те же грабли. Легко сказать, да трудно сделать…

Мне нужно кое в чем признаться. На стене гостиной, между фотографиями у книжного шкафа, я приколола календарь, чтобы считать дни до следующего письма. Сколько осталось до 13 марта? Я подхожу к нему снова и снова и каждое утро, словно отмечая маленькую победу, вычеркиваю прошедший день. Идиотка. Как будто эта дата что-то изменит… Еще одна иллюзия. Я знаю об этом – и продолжаю вести себя, как пленница перед выходом на свободу. Я понимаю, что слишком увлеклась, но новое письмо – единственное событие, которого я жду с таким нетерпением. Наверное, это свидетельствует о прискорбной пустоте в моей жизни, но ничего не поделаешь. Моя душа все еще лежит в руинах, хотя рабочие уже вывозят мусор, а инженеры проверяют, достаточно ли надежен фундамент для новой постройки. Придется предварительно очистить почву: она заражена страхом и отчаянием. На такой ничего не вырастет.

Пока архитектор моей души не сдал проект, я ничего не планирую. Однако в ежедневнике ни одной свободной строчки: стоматолог, покупки, обед месье Альфредо, эпиляция… Лишний повод убедиться: то, чем мы заполняем наше время, необязательно наполняет нашу жизнь. Как перед пустым холодильником – я перекусываю в ожидании нормальной еды. И я уже проголодалась.

О чем будет следующее письмо? Что он напишет? Предложит новое свидание? Скажет, что наблюдал за мной? Почувствует ли он, что я потихоньку возрождаюсь из пепла? Или же сообщит, что успел найти кого-то получше? Я боюсь это услышать, но мне нужно знать.

В редкие моменты просветления я понимаю, что глупо возлагать такие надежды на этого мужчину. Я не знаю о нем ничего, кроме того, что он говорит мне в своих письмах. Я примеряю на него все возможные лица и голоса, пытаюсь представить, как он выглядит и сколько ему лет. Я не исключаю, что он – «мужчина моей жизни», но, взбудораженная этой историей, я уже сама не знаю, каким он должен быть. Какие качества придают ценность мужчине? Что вызывает у женщин желание столько им отдавать? Нельзя же во всем винить гормоны. Химия не объясняет наши мечты и чаяния. Я могу мыслить прагматично, но только пока его нет рядом. Потому что как только он появится – я себя знаю, – чувства тут же возьмут верх. Томясь в ожидании, я твержу себе, что, несмотря на отклик, который он во мне вызывает, он вполне может мне не подойти. Не исключено, что мы не созданы друг для друга.

Не знаю почему, но в моей голове возникает образ Александра. В голове или в сердце? В конце концов, неважно, что не он автор писем. Ничто не мешает мне обращать внимание на других мужчин. Однако я должна дать шанс тому, кто заинтересовался мной, когда я уже считала себя никому не нужной.

Эмили любезно одолжила мне машину. В эти выходные она ей не нужна, Жюльен везет ее на своей – даже не знаю куда. Надеюсь, они найдут место получше, чем заднее сиденье…

Я еду к Кевину, полагаясь на навигатор. Эмили не ограничилась любезностью, она еще решила надо мной поиздеваться, переключив навигатор на финский язык. На каждом перекрестке меня разбирает смех и сразу же после этого охватывает паника, поскольку я ничего не понимаю, а дорогу выбирать нужно. Страшно и весело – и так каждые пятьдесят метров. Люди на тротуаре, должно быть, думают: «Бедняжка явно не в себе. Видимо, у нее раздвоение личности…»

Примерно через полчаса я все же научилась различать «oikealle» – «направо» и «vasemmalle» – налево. В разговоре это вряд ли пригодится… Вскоре я приехала в пригород, более новый по сравнению с тем, где живут Каро и Оливье. Дороги широкие, много круглых площадей. Деревья еще не успели вырасти, кусты посажены недавно. Названия напоминают о сельской местности: аллея Вишневых Деревьев, Мельничная улица… Только вряд ли тут осталось много того и другого.

Элегантные домики чем-то похожи, но все-таки отличаются. Перед ними раскинулись небольшие сады, а задние дворики скрыты от посторонних глаз. Учитывая количество детских вещей на лужайках, я понимаю, что попала в царство молодых родителей. Невозможно сосчитать, сколько тут маленьких пластмассовых горок самых ярких цветов, домиков для принцесс, качелей. Уже теплеет, и я уверена, что следующие выходные здесь будут не такими тихими, как сегодня.

Мне даже не приходится высматривать номер дома, поскольку я замечаю Кевина, играющего со своими двумя мальчуганами. Каждый из них взобрался на ногу отца и держится руками за штанину. Кевин размашисто шагает, поднимая их высоко над землей, мальчишки хохочут. Сандро следует за ними на четвереньках и рычит. Он прыгает как лев, а Александр знаком предлагает детям спрятаться за него. Это выглядит так трогательно. Я могу немного понаблюдать за ними, пока они меня не видят. На долю секунды я становлюсь незримым свидетелем их игр. Пять самцов на свободе, в естественной среде. Трое взрослых, два малыша. Да разве возраст имеет значение, когда они развлекаются? Инстинкт игры у них нередко развит гораздо сильнее, чем у нас.