Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Да и мужчина он, как и прежде, видный…

Поверьте, я пою Мише дифирамбы не потому, что он мой старый училищный друг, а потому что он их просто достоин и как мужчина, и как командир-подводник. А что касается его рассказов, то он, конечно же, прекрасно мог бы записать их и сам, но предпочел довериться мне, справедливо полагаясь на врожденную ненависть к ретушированию как своих, так и чужих историй.

Юнга. Год 1978-й

После трех месяцев боевой службы в Средиземном море подводная лодка «К-58» оставила район, располагавшийся к юго-западу от острова Крит, и направилась для межпоходового ремонта в сирийский порт Тартус. С 1976 года там базировался отряд судов технического обеспечения ВМФ СССР. Тартус в то время это был небольшим, но динамично развивающимся транспортным узлом, в чем убеждали суда различных типов, толпившиеся на внешнем и внутреннем рейдах. Многие из них были под советским флагом. Регион этот был традиционно неспокойным, о чем красноречиво напоминал ржавый остов советского турбохода «Илья Мечников», лежавший на грунте неподалеку от входа в порт. В ходе арабо-израильского конфликта в октябре 1973 года он попал под удар крылатых ракет. К счастью, обошлось без человеческих жертв.

По традиции на внешнем рейде лодку встречал командир отряда, который помимо роли хозяина пытался изображать лоцмана. Необходимости в этом не было никакой, поскольку командовал лодкой опытный моряк и подводник Виталий Семенович Куницкий. За плечами подавляющего большинства офицеров и мичманов, это была далеко не первая боевая служба в Средиземном море. Некоторых из них, как старых знакомых, тепло встречали арабские торговцы. Но был в экипаже человек - мичман В.И. Шиманов, для которого этот поход оказался не только дальним, но и первым в жизни на подводной лодке. Забегая вперед, нужно отметить, что Шиманов прослужит на этом корабле более 10 лет и станет одним из опытнейших старших боцманов. Ну а пока Шиманов занимал не менее ответственную на ПЛ должность старшины команды снабжения и нес ходовую вахту как рулевой-сигнальщик. Был он тогда плотным мужчиной 35 лет с седеющей редкой шевелюрой на большой голове. Когда Шиманов сжимал кулаки, они превращались в два увесистых арбуза, что, впрочем, не мешало ему иметь покладистый и добродушный характер. Он очень старательно исполнял свои обязанности, но многие вещи, в силу обстоятельств, ему приходилось делать в первый раз, а значит под контролем опытных товарищей. Никто бы не решился, памятуя о его кулачищах, назвать его салагой, но определить его статус как начинающего подводника было просто необходимо. Так он получил прозвище Юнга, на которое, впрочем, и не думал обижаться.

Контроль за деятельностью Юнги продолжался и в Тартусе, обретя уже скорее профилактический характер. Подводная лодка была ошвартована к борту плавмастерской «ПМ-9», входившей в состав отряда судов технического обеспечения, а экипаж разместился в каютах и кубриках этого в меру комфортабельного корабля польской постройки. В ходе ремонтных работ на ПЛ пополнялись различные виды запасов, необходимых для продолжения автономного плавания. В один из дней было спланировано и получение технического спирта, наряду с воблой и рядом консервированных продуктов. Воблу и консервы должен был получить Юнга, а спирт как расходное шхиперское имущество - боцман.

Продовольствие и прочее имущество хранилось на плавучем складе в военной гавани порта Тартус. Для его транспортировки плавмастерская выделяла баркас. Оберегать Юнгу от возможных махинаций со стороны снабженцев был назначен корабельный врач, капитан медицинской службы В.К. Бородавко (впоследствии полковник, доктор наук и начальник отдела 1 ЦНИИ имени академика Крылова).

Несмотря на безупречную репутацию боцмана, получение столь важного стратегического продукта как спирт старпом решил доверить его непосредственному начальнику - командиру БЧ-1 капитан-лейтенанту М.Г. Кузнецову.

Во второй половине дня баркас пересек акваторию порта и благополучно ошвартовался у плавсклада. Продовольствие загрузили быстро, а со спиртом вышла заминка. Отгрузить его должны были по частям: 100 литров в стандартной бочке, остальное в 40-литровую флягу, предусмотрительно захваченную с собой. Переливание драгоценной жидкости во флягу из бочки через ее горловину было чревато безвозвратными потерями, а каких-либо приспособлений, кроме резинового шланга, под рукой не оказалось. Привести в действие шланг вызвался Юнга Шиманов. Но прежде чем закон сообщающихся сосудов заработал в полную силу в организм «Юнги» «просочилось» грамм 200-250 отменного ректификата…

Спустя каких-то 10 минут, совершенно «окосевший» Юнга стал походить на обездвиженного бегемота средних размеров. Приближалось темное время суток, когда передвижение на акватории порта было запрещено. Оперативная служба отряда по радио начала выражать беспокойство по поводу нашего отсутствия. Ничего не оставалось, как спихнуть мичмана в баркас и, зафиксировав грузное тело между бочкой и ящиками, двинуться к подводной лодке. На ее борту, демонстрируя смесь нетерпения с неудовольствием, нервно прохаживались командир, старпом и замполит.

При подходе баркаса к лодке Юнга, разбуженный вечерним бризом, попытался запеть, очевидно, вообразив себя атаманом-разбойником, возвращающимся с богатой добычей...

После разгрузки «добычи» было созвано экстренное служебное совещание офицеров и мичманов. Командир, предваряя разбор скандального случая с Шимановым, призвал всех крепить пошатнувшуюся было боеготовность, лишний раз напомнив, что из иллюминатора его каюты видны Голанские высоты. Заканчивая посыпать головы собравшихся пеплом, командир вдруг поинтересовался, кто из присутствующих на совещании начальников может назвать ближайший день рождения своего подчиненного.

Руку поднял лишь Юнга Шиманов. Сделав вид, что не замечает молчаливого обращения к нему Юнги, командир повторил вопрос и понял, что лишить его слова ему не удасться.

- Говорите, Шиманов.

- Тт-ащщ командир, у м-меня день рождения …завтра! - Хриплым от начинающейся «засухи» голосом доложил Юнга, вызвав оглушительный хохот коллег-подводников, заскучавших было от мер воспитательного воздействия.

Через неделю «К-58» покинула гостеприимную «ПМ-9» и порт Тартус. Впереди были два с половиной месяца боевой службы и благополучное возвращение в Видяево.

Казарменные страсти. Год 1979-й

Как-то раз, старший помощник командира подводной лодки «С-295» капитан-лейтенант М.Г. Кузнецов, успешно замещавший убывшего в отпуск «кэпа», получил приказание комбрига подготовить казарму экипажа к смотру. (Вернувшись с моря, подводники переселяются в береговые казармы. На борту ПЛ остается лишь суточная вахта).