Пётр Курков - Категория жизни: Рассказы и повести советских писателей о молодежи нашего времени

Вот тогда, в третий год хлопкового сезона, она мне и объявила. Так вот вдруг и сказала: «Я выхожу замуж. Но, — добавила она, — вы не обижайтесь, я вас никогда не забуду».

Вот так!

Сентиментализм? Да! Вот все, что между нами было. Сначала я промолчал. А потом, поверите ли, заплакал и сказал ей: «Вы тоже навсегда останетесь в моем сердце».

Теперь, вспоминая все это, стыжусь.

Но тогда… странно, мне почему-то было приятно произносить те слова и даже плакать было приятно.

Вы когда-нибудь впадали в такое состояние?

Это очень странное чувство.

Потом я закончил учебу и вернулся сюда.

А Насибахон я увидел год назад по телевизору. Выступал какой-то, то ли самодеятельный, то ли фольклорный ансамбль из Ферганской долины. Она там в хоре пела. А впрочем, мне могло показаться.

Что?.. Женился, женился. Женой я доволен. Можно сказать, счастлив.

После того как вернулся в свой район, я стал работать на стройке. Помощником инженера. Деньги, пожалуйста… Но и здесь, надо же, ни одной девчонке не приглянулся! Я сокрушался: ведь женятся же и похуже меня. А за меня ни одна не идет. Мать моя — старушка, одинокая, — ходит по дворам сватается и везде получает отказ.

О причинах услышал позже: волосы, видите ли, редкие и лицо рябоватое… А каким еще быть лицу, если на нем все время угри выскакивают!..

Ну их всех, решил я, раз местная не находится, женюсь на приезжей. Вон сколько их под моим началом: одна — бетонщица, другая — каменщица, третья — штукатур. Славные девчата, не боятся грязной работы. У нас, например, приезжие девчонки не умеют хлопок собирать, так о них говорят, что они боятся тяжелой работы. Ха, глупости! Покажите-ка мне узбечку, кладущую на стройке кирпичи. Или чтоб в штукатуры, в маляры пошла, натянув на себя заляпанный комбинезон?.. Возможно, в других местах узбечки и заняты на такой работе. Но только не у нас. У нас их нет. Это — факт.

Так вот, я и женился на одной приезжей. Главное, она меня понимает. А что еще нужно для счастья?

Я перед ней, помнится, поставил вопрос ребром: «Я некрасив. Лыс… Похож на кузнечика. Так что решай!» Аниса мне ответила: «Я и люблю тебя за то, что ты некрасив и похож на кузнечика».

О, как мы влюбились друг в друга!

Сначала, сами понимаете, взгляды издалека, затем теплые приветствия при встречах… Затем в свободные минуты я стал помогать ей класть кирпичи: а что тут постыдного? Ерунда все это!..

Так вот… Нет у нас детей, нет их, брат. Два раза беременела и оба раза не доносила. Один раз в семь, другой — в восемь месяцев выкинула. Странно. Но, кажется, только теперь я начинаю догадываться о причинах…

Брат, вам приходилось когда-нибудь нюхать дефолиант, которым обрабатывают хлопок? О, тогда нам с вами трудно будет найти общий язык…

Конечно, нюхал! Еще как нюхал!.. Как бы вам это объяснить?

Представьте себе: вы учитесь в шестом классе. Лет вам двенадцать-тринадцать. Но живете вы в нашем районе… Ведь у нас хлопок не сажают. Горная местность. Но вам не терпится поехать на сбор хлопка. То, чего нет рядом, всегда кажется интересным. А тут еще на каждом шагу твердят, что хлопок — богатство узбекского народа!

В книгах — хлопок! В газетах и журналах пионерских беспрестанно хвалят юных сборщиков!

Ну-ка вспомните: что вам ударяет в нос, когда вы приходите на поле, где созрел хлопчатник?

Правильно!

Запах де-фо-ли-анта.

Так вот, брат, оказывается, всяк по-своему все воспринимает. Видимо, я с малолетства был впечатлительным, всему поддающимся. Хотите — верьте, хотите — нет, но как только я пришел на поле, мне в глотку ударил зловонный дух. У меня слегка закружилась голова.

Затем я пришел в себя. И с тех пор — опять-таки, если не верите, дело ваше, — когда говорят о запахе хлопка, я вспоминаю тот самый запах.

Ведь так оно и было.

Особенно в те годы…

Нет-нет, я уверен, понюхав его, вы никогда не получали такого наслаждения, как я.

Почему смеетесь?

Да вы только представьте себе: бескрайнее поле!

Хлопковое поле, о котором вы так мечтали! Лежит, знаете ли, будто усыпано белым рафинадом. Ваша гордость, ваша слава. Ну и что из того, что оно немного зловонное. Подумаешь?!

К тому же тогда это считалось нормальным явлением. Все запросто ходили после дефолиации… Если наш полевой стан стоял здесь, то вон то соседнее поле прямо из самолета опрыскивалось бутифосом. Ну, повоняет немного, что же теперь поделаешь: на то он и химикат, ему следует быть распрысканным, а листьям хлопчатника полагается опасть. Иначе комбайн не возьмет хлопок. Сбор запоздает.

Тогда уж действительно будет позор!

Да я готов драться с тем, кто называет этот запах плохим.

Ведь этот запах… он связан с моими самыми лучшими воспоминаниями!

Кроме того, я должен вам признаться, человек, оказывается, привыкает к тому запаху! Вот вы курите, кто-то употребляет насвай [10] Насвай — табак, бросаемый под язык. , есть и такие, кто любит травку… Одним словом, у всех вначале после первых затяжек немного кружится голова, подташнивает, некоторых даже рвет. Зато потом, а?

Так что, не удивляйтесь, если я скажу, что точно так же я пристрастился к этому препарату.

Ох, брат!

В этом мире надо жить весело, припеваючи… Но подумайте сами, как мне было радоваться, если все мое веселье было связано с осенью. Как видите, я, оказывается, правильно определил.

И детство, и техникум, и эти разговоры с Насибахон на хирмане… Ведь я от хирмана того тоже получал наслаждение: а что, разве вы, когда щелкали те самые хлопковые семена, не замечали запаха?

Просто вы не обращали на него внимания.

На самом же деле дурман тот есть и в вашей крови!

А что вы думали!

Простите…

Что? На хлопке-то?

О, конечно, поработал!

Так вот, тружусь я, значит, на стройке. А тут вдруг иногда тоска на меня нападает. Хочется чего-то, сам не знаю чего. Думаю, Насибы, что ли, не хватает? Хожу, маюсь… Но вот настала осень, и от нас человек пять-шесть направили в соседний район на сбор хлопка.

Я и поехал. Приехал, значит. Прошелся по хирману. Стою у края поля. И поверите ли, брат, такое ощущение, будто попал в чужие края, чувствую себя неприкаянным. И хлопок будто не хлопок.

А дело, оказывается, в том, что поле это опылялось всего один раз, неделю назад, и препарат весь улетучился в воздух.

Я растерянный повернул назад: даже войти в поле не захотелось. Кружа по околице, я набрел на гараж. Там полно валялось каких-то железных бочек, банок жестяных.

И тут мне в нос ударил знакомый запах! Я бегом туда. И, как овчарка, стал принюхиваться. Это были емкости из-под бутифоса.

Я прямо-таки с наслаждением вдыхал желанный запах!

Но, видимо, давно не дышал таким воздухом, мне стало дурно — закружилась голова, поплыло перед глазами. Я выбрался к арыку и сел на бережку. Где-то через час пришел в себя.