Пётр Алёшкин - Петр Алешкин. Собрание сочинений. Том 3

— Ляля? — удивился Славик. — Чудно! Прямо, как куклу.

— Вообще–то Валей зовут, но с детства все Лялей называли, и я привыкла.

Славик больше ничего не спрашивал. Молчал. В кабине было жарко. Он опустил локоть левой руки в окошко дверцы и высунул голову из кабины. Ветер трепал его волосы. Украдкой Славик посматривал на попутчицу. Она сидела спокойно, свободно. Держала сумочку на коленях и глядела вперед.

«Сейчас я тебя прокачу, курносая», — подумал Славик и сильнее нажал на акселератор. Девушка вжалась в сиденье и вцепилась одной рукой в ручку, а другой в сумочку. «Сейчас попросит, чтоб тише ехал», — усмехнулся про себя Славик. Но девушка молчала всю дорогу. В Масловке около магазина Славик сбросил газ и резко затормозил. Ляля ткнулась вперед и задержалась руками за стекло. Сумочка упала на пыльный пол кабины возле чемодана. Потом, когда машина остановилась совсем, девушка шлепнулась назад на сиденье и как–то облегченно–восторженно выдохнула:

— Ух, чумовой!

Пыль, обогнав, окутала машину, пробиваясь в щели, в кабину. Славик поднял сумочку, вытер ее и положил на колени девушки. Какое–то мгновение сидели молча. Ляля дышала быстро, легко и по–прежнему глядела вперед.

— Приехали, — сказал Славик.

Девушка щелкнула сумочкой, достала кошелек и спросила:

— Сколько?

— Два.

— Ого! — возмутилась Ляля. — Тут, наверно, на автобусе не больше полтинничка… А вы дерете!..

— При чем здесь деньги? Я говорю – два поцелуя.

— Ишь какой…

Она высыпала из кошелька мелочь себе в руку и протянула Славику. Но тот сжал ее ладонь с мелочью в кулак и, открывая дверцу с ее стороны, проговорил:

— Как нехорошо! Как нехорошо! Такая хорошенькая ручка, и что делает… Ай–яй–яй!

Потом, когда девушка спрыгнула со ступеньки, добавил, погрозив пальцем.

— Смотри! Не делай больше так.

И лихо рванул с места. Вечером, подъезжая к своей избе, Славик увидел Лялю, разговаривающую с соседкой.

— Тетя Шура! — крикнул он, вылезая из кабины. — Это что, новая квартирантка ваша?

— Да. Познакомиться хошь? Иди, познакомлю.

— Я уже успел, познакомился, — весело ответил Славик.

— Ишь ты, шустрый какой! — засмеялась соседка. — Ну, тогда заходи за ней, клуб ей покажешь наш, в кино сходите.

— Некогда мне, тетя Шура. В командировку надо, — крикнул Славик и направился к крыльцу.

— С кем это ты разговаривал? — спросила мать, выходя из сеней.

— С тетей Шурой. У ней квартирантка теперь жить будет. Медичка.

— Видела уж я. Хорошая девка, обходительная. Больно молода только для такой работы. Вдруг кто рожать надумает, она, что ли, роды принимать будет?

— В район отвезут. Сейчас недолго. Раз — и там.

— А ты куда это собрался? — вдруг совсем другим тоном спросила мать. — Что это у тебя за командировка такая? Небось опять в Красную Ниву, к этой пигалице своей?

— Чем она тебе не нравится? Девчонка как девчонка, худая только, — ответил Славик и пошел в избу.

— Ты смотри, доездишься. Милиция встренет, машину заберет, тогда узнаешь, — проговорила мать.

Славик долгое время не видел Лялю, потому что с вечера уезжал в соседнее село к своей подруге, возвращался оттуда под утро, а днем работал. Но от матери он слышал, что новая медичка всем ребятам головы вскружила, гуртом за ней ходят, а она ни с кем — всех отшила.

Однажды утром Славик, еще не совсем проснувшийся, сидел за столом, лениво пережевывая яичницу. Мать возле судника наливала ему молоко в кружку и сердито ворчала:

— Повадился до свету по деревням шастать. Спать уж совсем перестал… Уснешь за рулем, задавишь кого, аль под мост попадешь. Тада узнаешь… И было бы хоть из–за кого, а то так.

Славик не отвечал. Мать поставила на стол кружку, положила рядом батон и продолжала ворчать:

— Тут прямо под боком девка какая, и собой как принцесса, а хозяйственная какая… Шурка–то не нарадуется на нее: корову встречает ей, воду таскает, пологорода картошки сама окучила, даже корову, однажды подоила, когда Шурка на работе задержалась. А ить городская!.. А комнату как содержит–любо глянуть. Иная на ее месте и к венику не прикоснулась бы, хозяйка есть — подметет… А эта…

— Вот бы тебе сноху такую, — перебил Славик.

— А что ж, кто бы от такой снохи отказался. Шурка–та тужит, что сынов у нее нету… А ты нашел какую–то свиристелку, глянуть не на что.

— Да я уж ее неделю назад бросил.

— Так что ж ты, — сорвалось у матери с языка то, о чем она думала последние дни.

— Ты сама говорила, что ребята за ней гуртом ходят, а она всех отшила. А чем я лучше других?

— Эх, горе ты мое. Шурка говорила, что она о тебе все расспрашивает.

— Ой, так она обо мне и расспрашивала. Принц какой выискался, — сказал Славик, допил молоко и вышел на улицу.

Вечером, когда стемнело, Славик лихо подкатил к клубу на машине и стал возле двери. Девчата, толпившиеся у входа, с визгом шарахнулись в коридор.

— Эге, зайцы! Кого прокатить? — весело крикнул из кабины Славик.

— Лялечку прокати, она давно желает на машине покататься, — насмешливо крикнул Сашка, Славиков друг, подходя к машине.

Славик отыскал глазами Лялю среди девчат и сказал:

— Я Лялечку уже один раз так прокатил, что она, наверное, до сих пор не отдышалась.

— Ой! Полз, как черепаха! — сказала Ляля.

— Что?! Может, еще прокатить? Садись!

Славик открыл дверцу. Ляля без колебания села.

Она уже освоилась в деревне и вела себя свободно, так же, как и местные девчата.

— Лялька, вылазь! Он как черт носится. Разобьет! — крикнула одна из подруг.

Но Славик уже отпустил муфту. Машина резко дернулась с места. Ляля откинулась назад. Когда они выехали из деревни, Славик спросил у девушки, как у старой знакомой, взглянув на нее с улыбкой:

— Ну как, привыкла у нас?

— Привыкла. И, помолчав, добавила: — У вас тут хорошо. Речка тихая, светлая… Мне вообще нравится в деревне больше, чем в городе.

— Да, у нас хорошо. Только вот ребят маловато.

— Почему, у вас еще хватает.

— А что ж ты ни с кем не закрутила? Я слышал, желающих было много.

— Много, — засмеялась Ляля, — но все они какие–то неинтересные.

— Каких же это тебе интересных надо? — вдруг насмешливо спросил Славик. — Интересные в Москве в институтах учатся. А у нас только трактористы, скотники да шоферы.

— Я не об этом, — ответила Ляля.

Она то ли обиделась, то ли задумалась. Притихла, больше разговор не клеился. И Славик повернул назад. Возле клуба он вновь резко затормозил, но Ляля не ткнулась в стекло, как тогда у магазина. Она крепко держалась за ручку. Славик вдруг снова включил скорость и, проскочив мимо клуба, выехал на дорогу.

— Ты извини меня. Может, я грубо. Я не понял тебя… сразу… — проговорил Славик.

— Ничего, я совсем не обиделась.