Роман Коробенков - Прыгун

— В последнее время я часто встречаю знакомых в ролях, которые никогда им не придумал бы. — Глаза мои с сомнением сузились. — Это ни при каких обстоятельствах не может быть совпадением. Не пояснишь?

«…в чем соль этого массового театра, в чем боль этой заковыристой режиссуры?..»

— Один человек, который тебя знает, помог тебе скрыться, а другой человек, который тебя знает, помог тебя найти. — с умным видом заявил старик, выливая остаток коктейля в свою бороду, за которой притаился алчный рот.

— Ты меня знаешь? — ухмыльнулся я. — Мы виделись раз, наш диалог длился полчаса.

— Я не имею в виду себя, — засмеялся Нокк. — Я здесь с другой целью. Как только малышку Боль чуть прижали, она с виноватым видом сообщила, где тебя поискать. Ей всегда такое сходит с рук, она очень давно при Кваазене. Он по-своему любит ее, хотя когда-нибудь и она может перегнуть палку.

«...тоже по-своему...»

— Она и не знала.

— Знала направление.

— У нее неприятности?

— Нет, ненастье миновало. — Нокк поднял руку, спящий бармен проснулся и вложил ему в ладонь новый коктейль раздражительно кислой окраски. — Я задал бы другой вопрос: о людях ли мы говорим, когда говорим о людях?

— Не понимаю тебя, как, впрочем, и всегда. — Я занял стул рядом, а бармен, не спросив, соорудил мне коктейль вчерашнего цвета. — Кого, кроме людей, я вижу вокруг себя?

«…и кроме бесов, если можно их так назвать…»

— Можно, — разрешил старик, вперяясь в меня мутноватым взглядом. — Они — да, ты — да, но мы — и Боль, и Тень, и Ур, и Ит, неужели так сильно напоминаем тебе людей?

— Боль. — повторил я, и по телу моему разлилось тепло. — Боль — да.

— Иногда — да, но не всегда, — опять уклонился в болото непонятного Нокк. — Часто никого нет, есть только ты, отказывающийся воспринимать все, как должно быть, поэтому твой мозг пытается достучаться до тебя веером вроде бы цветных персонажей. Но каждый из них — это твоя атрофированная эмоция, что пытается пробудить тебя ото сна.

«...обреченно стучит тебе в темечко...»

— И ты? — Такой неожиданный поворот смутил меня. — Но ведь это же. бред.

— Бред, — согласился Нокк, заколыхав бородой и выпивая в один глоток солидный коктейль. — Но что хранится в человеческих головах, как не он? Масса бреда. Всякая. И формы у него всякие, сынок. — В баре стало будто еще темнее.

— Ты говорил о своей задаче, что ты имел в виду?

— Мне нужно вернуть тебя назад, — флегматично сообщил старик. — Отбить тебя у твоих эмоций, которые пытаются сопротивляться. Я должен тебе все объяснить, я — лицо беспристрастное. Кто, если не я?

— А ноги?

— В награду за работу с тобой…

«...но я рад повидаться...»

— Что за работа?

— После нашего диалога рано или поздно ты придешь к тому, что я аккуратно вложу в твою голову как программу. Ты будешь бежать против ветра еще, может, не один месяц, но потом смиришься и придешь с опущенной головой. С виноватым видом, как малышка Боль.

— Ты с ними, значит?

— Нет, ты с нами, — вздохнул старик, продолжая опорожнять бокалы. — И мне нужно довести это до твоего разума. Провести нужную мысль скрытой тропой сквозь лес психофильтров, из которых самые рьяные — Ур и Ит. За это мне вернули ноги, отнятые давно, когда я попытался осуществить первый побег со своим изобретением, которое работает теперь против меня.

— Кибербабка? — вспомнил я.

«...сдается мне, что этот мир переполнен разными кибербабками...»

— Да, — качнул головой Нокк. — Глянь туда.

Я проследил за его взглядом и увидел, что

в соседнем баре через символическую дорогу не притрагивается к высокому бокалу пива очередная киберстаруха, закутанная в тряпицы местных расцветок. Она смотрела куда-то в сторону, отличалась смуглостью, но несомненно — это была она.

— Они следят за мной, — прокомментировал Нокк. — Забавно, как они быстро тебя нашли?

«...будто ехали за тобой следом…»

— Как у них это выходит?

— Ты удивился, да? Это первый твой побег, он прост, как жизнь. Ты поедешь в то место, о котором всегда думал и которое всегда видел в голове, даже говорил о нем не раз, но ты об этом не помнишь. И с наивным лицом едешь, полагая, что тебя не найдут. В следующий раз им будет сложнее тебя вычислить, твой выбор будет уже не так явен, и им придется задействовать всех своих агентов, приложить все свои силы. Третий раз будет еще сложнее. Но так или иначе, они обнаружат тебя или ты придешь к ним, опять забыв, что там уже с ними встречался.

— Как всегда — путаница, Нокк, — поморщился я. — Было бы лучше, если бы ты говорил меньше и проще, я вязну в твоих россказнях.

«…ты вязкий, как болото, а речи твои — топь...»

— Ты не слушаешь и не хочешь понять. А осознаешь ли ты, что предметный мир, каким ты его видишь, не таков? Все предметы, с твоей точки зрения, имеющие определенную форму, таковы потому, что твой разум расшифровывает их код таким образом. И Боль, и Ит, и Ур — лишь набор психических символов.

— Не выйдет, — покачал я головой. — Ты не заставишь меня поверить в эту шизофрению.

— Предметы человеческого труда таковы и одинаковы для любого из людей потому, что у всего человечества, за редкими исключениями, дешифратор реальности настроен одинаково. Но в другом восприятии эти предметы будут иметь иной вид, иную форму, даже цвет. Это касается и людей. Люди и себя видят особым образом. Для существа с другой планеты вы выглядите так, как сами представляете существ с другой планеты. Глядя на себя в зеркало, ты видишь лишь картинку, которую расшифровал для тебя твой мозг, но это не означает, что она истинна. В реальности человек еще то чудовище, имей ты иной угол зрения: бег твой от зеркальных предметов превратился бы в вечность. А самое интересное в этом, что она-то видит, каков ты на самом деле… И при этом любит тебя, чудовище! — В этом месте Нокк дико захохотал. — Ты понимаешь, о ком я?

«...вот куда ты клонишь, старый бес...»

— Я желаю счастья ей в поиске меня в других людях, — осклабился я в мстительной гримасе.

— И сам будешь заниматься тем же? — заглянул мне в угол глаза старик.

«...признай...»

— Едва ли, — покачал я головой. — Слишком много отрицательного намешано в коктейле под названием «Она», потому я буду теряться в различии черт и разности новых социотипов. Для нее же пусть будет это приговором.

«...я должен разбавить воспоминания под грифом «она»...»

— Она слишком сильна, чтобы заниматься подобными глупостями, — усмехнулся Нокк. — А ты слишком слаб и невольно посвятишь свою короткую жизнь поиску ее в каше типажей. И, если будет нужно, убедишь себя в обратном и не вспомнишь, кого напоминает тебе очередная избранница…

Мне захотелось его ударить. Все это я слышал и видел под разными соусами. Мой воспаленный взгляд взлетел к его бородатой физиономии, а пальцы цепко ухватились за нее.