Франсис Бебей - Ашантийская куколка

— Да, но она мне не родственница!

— Но это почти одно и то же, ты не считаешь?

— Пожалуй, если тебе угодно.

— И все же то, что случилось, ужасно! Я сам знаю обеих девушек, и Анжелу, и Джин. Я их встречал всегда вместе, даже уже подумал, не сестры ли они? И надо же такому случиться: одна чуть не убила другую! И все из-за мужчины!

— Женщины, ты же сам знаешь…

Вошел рассыльный и сказал Спио, что его спрашивает какая-то дама. Спио сразу догадался, что это Эдна. Он встал и пошел ее встретить. Вся в слезах, она ожидала его в комнате для посетителей. Это означало, что ей уже стала известна новость про Джин, «заживо сожженную Анжелой». Только ей и Спио была известна подоплека этой истории, и Эдна не без основания чувствовала себя в какой-то степени виноватой во всем этом деле. Ее последний разговор с Анжелой насчет письма, которое Джин послала Спио, действительно мог послужить причиной ночного происшествия. При одной этой мысли она не могла удержать слез даже здесь, в официальном учреждении, меньше всего подходящем для сердечных излияний. Спио пытался ее успокоить, привел к себе в кабинет и долго внушал ей, что она совсем не причастна к ссоре между Анжелой и Джин. Во всяком случае, Спио мог подтвердить это, так как провел весь вечер с Эдной, с ее тетей и бабушкой.

Эдна уселась в старое кресло, протертое многочисленными посетителями, побывавшими здесь до нее. Это кресло являлось единственным предметом роскоши в кабинете Спио. Оно свидетельствовало о служебном положении владельца Кабинета, а равно было некоей не всем даваемой привилегией. Спио на досуге подумывал порой, что не мешало бы иметь два таких кресла, и желательно новых. Чиновники всегда мечтают о новых — чем в большем количестве, тем лучше — креслах для посетителей. Тогда, по их мнению, никто во всем городе не посмеет относиться к ним несерьезно, ибо в их глазах серьезность несет в себе идею прочности, устойчивости. Чиновники, они…

Итак, Эдна уселась в удобное, предназначенное для посетителей кресло. Это, как и рассчитывал Спио, подействовало на нее умиротворяюще. И постепенно от его ласковых слов она успокоилась окончательно и сообщила свою версию происшествия. Спио не мог не заметить, что ее версия несколько отличалась от той, которая была изложена в газете, прежде всего она была гораздо короче. Словом, было в ней что-то безыскусственное — так передают из уст в уста на улице интересную новость без излишних прикрас.

— Думаю, что прошлой ночью в баре Джин и Анжела подрались, — сказала Эдна‚ — как тогда со мной… в тот вечер, помнишь, когда тебе удалось спасти меня от них.

— Помню‚ — ответил Спио.

— Говорят‚ — продолжала Эдна‚ — что Анжела подожгла платье Джин, и та сразу же превратилась в горящий факел. Все, кто присутствовал при этом, бросились к ней, кто со стаканом пива, кто с только что начатой бутылкой лимонада, кто-то притащил ведро воды, и все это выпили на Джин, чтобы загасить пламя.

— Н-да‚-сказал Спио‚ — если «все» бросились к ней со стаканами рома, джина и виски, то тут уж огня не потушить.

— Почему?

— Да потому что… в джине‚ роме и в виски содержится спирт, а спирт горит… В этом случае огонь не только не гаснет, а еще больше разгорается.

Эдна невольно отметила про себя, что многого она еще не знает, и поэтому ей, чтобы угнаться за рассуждениями жениха, приходится напрягать все свои умственные способности. А Спио был так взволнован происшедшим событием, что не обратил внимания на новое проявление невежества своей будущей жены. Эдна же тем временем продолжала:

— Как рассказывают, Джин ушла оттуда совсем голая и вся в ожогах. Кстати, непонятно, как же она сама могла уйти оттуда, если была еле живая, когда удалось потушить пламя. Ее же пришлось отправить в больницу.

— Так, значит, судя по разговорам, она была еще жива? Так надо понимать твои слова, да?

— Да, говорят, она была жива. Но похоже, что она в очень плохом состоянии. А Анжелу забрали в тюрьму.

— Этого и следовало ожидать: иногда в тюрьму попадают и за меньшее. А ты знаешь, Эдна, в газете написано совсем не то, что рассказывают в городе.

— Вот как? А что же там написано?

— Во-первых, произошло это не в баре, а дома, у самой Джин.

— Да?

— Да. О подробностях их встречи там не говорится, но автор знает — интересно, откуда только он все знает‚ — что девушки поссорились из-за мужчины…

— Я тоже так думаю… Наверное, из-за того письма, которое Джин тебе послала… И конечно же, из-за доктора Бюнефо. Как ты считаешь?

— Думаю, что из-за него. Хотя автор его имени не упомянул.

Напрасно тетушка Принцесса и Мам уговаривали Эдну держаться в тени, пока ведется следствие, она решила все-таки побывать у Джин. Разумеется она попросила Спио пойти вместе с ней, потому что им обоим хотелось знать, как все было на самом деле, а не то, что болтали люди, и не то, что было напечатано в газетах. Сама Джин находилась в больнице, а ее тетке, с которой она жила, пришлось смириться с прогнозом врачей, а именно: от ожогов Джин оправится, но останется на всю жизнь обезображенной. «Она и так-то не слишком блистала красотой, а что же будет теперь?» — подумала про себя Эдна, но беззлобно на сей раз. Она искренне жалела Джин, несмотря на ее злые шуточки и насмешки в свой адрес. И, слушая рассказ тетушки Джин, она проникалась все большей жалостью к девушке.

— Анжела ворвалась сюда, словно ураган. Впервые я видела ее такой разъяренной. Джин сидела вот здесь, на этом стуле. На столе стояло зеркало, она всегда перед ним причесывалась. Вы же знаете, как Джин заботилась о своих волосах, «единственном моем украшении», как она сама выражалась. Рядом с зеркалом она поставила вот эту маленькую спиртовку и, чтобы не прожечь стол, положила под нее небольшую дощечку: бывало, что спиртовка капризничала. Обычно Джин была очень осторожна и, прежде чем начать причесываться, убирала со стола все лишнее. А на этот раз, как будто сама судьба так захотела, она оставила бутылку с денатуратом рядом с горелкой. Вот и произошло несчастье.

Почтенная женщина вела свой рассказ таким спокойным топом, что Спио счел это просто неестественным, особенно учитывая все случившееся, но, конечно, и виду не подал. Тетушка немного помолчала, а потом продолжила свой рассказ. Днем, когда приходила полиция для установления фактов, ей уже дважды пришлось подробно говорить о происшествии. Теперь же Спио и Эдна слышали изложение событий, так сказать, в отработанном варианте, тетка Джин говорила почти машинально, не задумываясь, спокойным, размеренным голосом, чтобы все сразу было понятным. Итак, она продолжала:

— Как я уже вам говорила, мне никогда еще не приходилось видеть Анжелу такой разъяренной. Когда они с Джин поссорились и из-за чего, точно я не знаю. Могу сказать только одно: влетела она, словно ураган, наговорила столько всего, что и понять-то ничего было нельзя, а она все больше распалялась. Джин сначала слушала молча. Она, казалось, сама не слишком-то хорошо понимала, что именно «ее подруга», если можно так выразиться, от нее хотела или в чем ее упрекала. А Анжела, видя, что Джип никак не может сообразить, в чем дело, пришла в ярость, назвала ее «мерзкой вруньей» — так именно она и выразилась — и стала угрожать тем, что в следующий раз проучит ее на глазах у всех, твердила, будто бы Джин пытается за ее счет устроить свое личное счастье…