Полина Жеребцова - 45-я параллель

– Кто? – удивился Николя, лежа на софе.

– Этот парень. Знаешь, отсюда веет добром. Нужно ему написать.

– Тебе надо, ты и пиши.

– Он живет в Канаде. Его зовут Бенджамин. Я плохо знаю английский. Ты же учил французский! В Канаде по-французски понимают, напиши ему приветствие.

Николя нехотя привстал:

– Точно писать? Уверена?

– У меня такое ощущение, что человек, вырастивший эти цветы, а я думаю, что это его сад, очень хороший. Если ты не напишешь ему, то потом пожалеешь.

– Ладно, – согласился Николя и написал: «Бонжур».

На той стороне замигал зеленый огонек.

– Напиши еще, – попросила я.

Николя подумал и поинтересовался по-английски: «Как дела?»

Сообщение ушло.

– Потрясающе! Мы сидим у ноутбука в твоей комнате, нас разделяет океан, но мы можем общаться, – сказала я.

– Ты наивная. Может быть, этот мажор находится через квартал и, нанюхавшись клея, сейчас такое выдаст!

– Ты говоришь о людях плохо.

– А ты хорошо?

– Я никому не верю! Но это не мешает мне играть, бродить по мирам и учиться новому. Больше всего я люблю играть, наверное, поэтому и согласилась родиться в Чечне.

– Послушай, Захар часто развлекался по интернету. Он знакомился с девушками и назначал свидания в парке или на дискотеке. Они верили и ждали.

– В чем прикол?

– В том, что девушки жили в Москве, Питере, Новосибирске, за тысячи километров от Ставрополя.

– По-моему, это подло.

Николя вздохнул и ничего не ответил, окошко на сайте сверкнуло оранжевым: пришел ответ от Бенджамина:

– Вы говорите по-русски?

– Ты смотри, и там наши люди, – засмеялись мы.

– Пиши, что по-русски мы кумекаем! – Я пихнула Николя в бок.

– Кукарекаем! – ответил он и затянулся новой сигаретой.

Я спросила Бенджамина о цветах. Он с гордостью ответил, что это сад его покойного деда, а он поддерживает порядок, как делал раньше его отец.

В ходе легкой борьбы я отобрала у Николя сигарету, затушила ее, а затем набрала следующий текст:

Напиши нам о себе. Мы находимся в Ставрополе, в городе, расположенном на сорок пятой параллели Земли. Я и мой брат сидим рядом. Моего брата зовут Николя, он гей, и его недавно бросил парень, поэтому он тоскует, много курит и ругается матом. Мне хочется, чтобы он нашел себе друга, с которым можно поговорить. Николя любит книги, музыку и кино.

Николя, глянув, что я отправила, хмыкнул:

– Зачем ты вывалила на его голову столько информации?

– Что здесь неправда?

– Искала бы ты с таким упорством себе любовника. Иначе так и помрешь старой девой.

– Искала, но все люди, которых я встретила, были мне чужие. Мне нравился ты, пока я не узнала…

– Да-да, что я гей и девчонки мне по барабану!

– Именно!

– Габриэль Маркес сказал: «Не дай себе умереть, не испытав этого чуда – спать с тем, кого любишь!»

– Для этого нужно полюбить, верно?

Это была больная тема: я знала, что не могу никого полюбить, и желала этого сильнее всего. Путы традиций и верований связывали меня по рукам и ногам так крепко, что не было шанса глотнуть воздух.

– Бенджамин что-то пишет! – Николя кивнул на монитор.

Действительно, карандаш бегал по странице, а это означало, что собеседник трудится над письмом.

– Подождем, – сказала я и спросила: – Ты думаешь, я встречу свою любовь?

– Знаешь, я разочарован миром. Здесь многие никого не встретили. Но ты выжила в аду. О чем ты думала на пороге смерти? Только честно!

– О том, что не хочу умереть девственницей. Хотела испытать страсть. Но ничего подобного не произошло. Традиции уготовили мне путь овцы, идущей на заклание. Девочки в наших краях редко видят мужа до свадьбы, их выдают замуж в тринадцать-пятнадцать лет, мужья их бьют, родственники унижают. Не раз я слышала от чеченских мужчин, что женщина – это животное, которое следует держать в черном теле, по их мнению, женщина должна подчиняться во всем или быть убита.

– Почему ты не вышла замуж за Аладдина?

– Гордость не позволила стать второй женой в четырнадцать лет.

– А сейчас в чем проблема?

Пришлось задуматься.

– Знаешь, мне снился сон. Строгий и величественный старик в белых одеждах сказал: «Ты – гордость наших гор. В тебе великий дух. Ты шла по шкурам волков. Не вздумай посмотреть на собаку…»

– Я буду молиться, чтобы ты встретила человека, с которым сможешь обрести счастье.

– Спасибо, Николя.

На мониторе зажегся огонек – и нам пришло сообщение:

Я родился в Канаде и говорю по-русски. Мои дед и бабушка были русские и жили на Аляске. Меня действительно зовут Бенджамин. Сейчас я приехал на Аляску, чтобы почтить память предков и разобраться в себе. По профессии я учитель. Раньше занимался проповедованием и был священником.

– Спроси-ка, как он дошел до жизни такой? Из священников в геи – это лихо, – сказала я Николя.

– Одумался человек. – Николя улыбнулся. – Здесь и спрашивать нечего!

От Бенджамина пришло еще одно сообщение:

Недавно мне исполнилось 32 года, и я решил, что не буду скрывать от самого себя, что мне нравятся мужчины. Я получил классическое воспитание, поэтому в юности стеснялся своих желаний. Сейчас мне нужен друг, с которым я смогу создать семью. Зиму и весну я провожу в Калгари, а летом приезжаю на Аляску в Диллингхем, где жили мои предки. Когда приходит осень, я беру рюкзак и отправляюсь в заброшенный охотничий дом в Северных Кордильерах, чтобы глотать тишину, как глотают джин. Горы, покрытые ковром хвойных деревьев, зовут меня, и я не боюсь потеряться в этом раю.

– Николя, он не только садовник, он еще и поэт!

Николя наконец проявил интерес и начал писать о себе, закрывая монитор, чтобы я случайно не узнала о нем какие-то новые страшные тайны.

– Он прислал фото, – через время бросил Николя, разворачивая ко мне экран. – Что ты можешь сказать?

Высокий широкоплечий мужчина с темными вьющимися волосами был похож на богатыря из русских сказок, попавшего, на свое счастье, в западный мир. Сильный, уверенный и бесстрашный. В его густую бороду были вплетены разноцветные нитки мулине, а голову перехватывала повязка, как носили хиппи.

Это был западный человек, которому трудно объяснить, что есть старики и дети, ищущие на свалке еду, что самолеты уничтожают целые города с мирными жителями… Бенджамин был из другой реальности, где проблемой считается потеря дедовой удочки.

– Я уверена, что он тебе подходит, – сказала я Николя. – Он любит жизнь, путешествия и занят поиском себя, а не протиранием штанов на диване. Обязательно подружись с ним. Общайтесь. Там видно будет…

– Но ты ведь понимаешь, – с горечью произнес Николя, – что у нас нет будущего. Мой удел – остаться в болоте, а его – написать мне несколько добрых писем и раствориться в канадских лесах.