Полина Жеребцова - 45-я параллель

– Мать тоже в магазине?

– Да, безо всяких прав, без договора, в любой день могут выгнать. От зарплаты воруют половину, а работает она за четверых.

Луковица задумался, а затем все-таки повторил просьбу:

– Сыну очень нужна работа. Помоги.

Я обещала спросить директора.

– Мы опубликовали твою статью об оклеветанных соседях. Ты видела?

– Да. Когда делали вставку обо мне, напутали и вместо того, чтобы написать, что я получила осколки из-за обстрела российской ракетой мирного грозненского рынка, напечатали: «чеченский теракт на рынке». То есть все-таки приправили текст ложью.

– Это все Шишкин, – перевел стрелки главный редактор. – А мы люди маленькие!

Мама покачала головой, издали слушая разговор. В ее руках была новая, совершенно ненужная книга. Днем, убирая, она листала ее на полке. Директор, проходя мимо, подскочил к матери и вырвал у нее из рук эту книгу.

– Я вам не позволю тут читать, – сказал Эверест.

Характер мамы известен. Она тут же купила ее за последние копейки. Эвереста это разозлило до такой степени, что он ударил кассу у входа, а потом с проклятиями долго потирал ушибленную ногу.

Я тоже купила себе книгу – «Шаманский космос». В ней написано, что Бог – источник всех людских страданий. Некоторые шаманы пытались его уничтожить, но сходили с ума. Шаманы считали, что если Бог исчезнет, пропадет и его творение – Вселенная.

В страхе ожидая квартирную хозяйку, так как за квартиру платить было нечем, мы перебивались с хлеба на воду и пытались подбодрить Захара и Николя, которые совсем приуныли.

Им удалось снять на неделю комнату у алкашей, забывающих выключать плохо работающие газовые конфорки, отчего квартира несколько раз чуть не взлетела на воздух.

– Война у вас безо всякой войны! – горько шутила я.

Ребята поделились с нами, что отношения с родными у них очень натянутые, нет поддержки.

По секрету я рассказала Николя о дневниках и своей мечте, чтобы их издали.

– Бедная, – покачал головой он. – Мне тебя жаль. Ты ничего не добьешься в России.

– Ты не знаешь меня.

– Я знаю судьбы писателей, потому что читал их книги. Одни умерли в нищете, другие были расстреляны, третьих пытали в тюрьмах.

Николя купил себе новую футболку с кроликом и ждал похвалы, но мама его пожурила. Моя идея найти ему девушку не увенчалась успехом.

Я как могла пыталась скрасить наше существование. В пятнадцатиминутный обеденный перерыв угощала ребят оладьями, сделав их из нескольких ложек муки и одного яйца.

– Оладьи вышли вкусные, прямо бесподобные! – нахваливали Захар и Николя, поедая угощение.

Слушая слова благодарности, я почувствовала, как затряслось здание. Что это? Снова война? Страшный грохот за окнами и удары по стеклу заставили меня инстинктивно упасть на пол и сжать руками голову. Помещение погрузилось в темноту.

Николя подбежал и обнял меня.

– Не бойся, – сказал он.

Меня затрясло: я вспомнила жуткие обстрелы в Грозном.

– Не бойся, – повторил Николя и слегка сжал мои виски.

От его прикосновений я пришла в себя и, смутившись, отпрянула.

Николя пояснил:

– Грядет осенний сезон ветров. Ты не знаешь, что это, а жителям Ставрополя подобное знакомо чуть ли не с рождения. Ты потерпи. Скоро все утихнет и вновь выглянет солнце.

Я с недоверием посмотрела на него.

Здание перестало дрожать.

– Николя, что ты такое говоришь?

Я с трудом приподнялась и выглянула в окно.

– Боже мой! Что там творится!

Град с голубиное яйцо с бешеной силой обрушился на тротуары и автомобили. Шквалистый ветер раскачивал клены и тополя. Листья кружились в смертельном танце. Транспортное сообщение приостановилось.

– Погода в это время коварна, – вздохнул Захар: – Помнится, в прошлом году у знакомых кирпичами, вывернутыми из стены дома, вдребезги разбило машину.

Мне с трудом удалось унять приступ тахикардии и выйти к покупателям.

После перерыва Жанну перебросили в соседний отдел, и мы разговорились.

Я рассказала, как у нас в Грозном взорвалась на рынке ракета. Мародеры грабили убитых и раненых, не стесняясь срывать с них украшения. Жанна заявила, что в Москве не могли отдать такого приказа – обстрелять мирный рынок. Сказала, что знает русского парня, спасшего чеченского ребенка.

Анна, Ванда и Саша, посовещавшись между собой, решили, что я мусульманка.

Ванда, подыгрывая остальным, крикнула:

– Полина, не бойся, скажи правду! Ты мусульманка? Мы тебя за это не побьем.

А я пошутила:

– И вы не бойтесь. Мы вас не взорвем!

Директор, проходивший мимо, не выдержал, фыркнул от смеха. Продавцы побагровели, и больше никто тему религии не поднимал.

Помимо всей прелести работы в книжном магазине, единственном источнике нашего существования, я выяснила – за свою тяжелую работу мы получали фальшивые деньги.

Я купила еду в супермаркете и рассчиталась. Купюру провели аппаратом – она оказалось фальшивая.

– Вы из «Алой розы»? – участливо спросили меня. – Уже несколько подобных случаев.

– Я только что получила зарплату. – Слезы душили меня.

«Вот как нас ценят за двенадцать часов стояния на ногах!» – мелькнуло в голове.

Меня трясло. Я едва смогла выйти из супермаркета и сесть на ступеньки.

На следующий день я подложила фальшивые деньги в кассу нашего магазина и взяла те, что дали покупатели. Вернула, так сказать, купюру отправителю. Но наши аферисты даже ухом не повели. У директора все было схвачено.

После этого происшествия мы разговорились в сквере: я, мама и Николя. Он тоже обнаружил, что деньги фальшивые, и разрыдался. Мама протянула Николя сигарету.

Каждый из нас мечтал уйти из «Алой розы», но альтернативных вариантов не было.

Приехавшая из санатория хозяйка квартиры устроила племяннице, поселившей нас в ее доме, нешуточный скандал. К нам она отнеслась великодушно, но потребовала освободить жилплощадь. Мы рассчитались с Настей и на остатки средств сумели снять комнату в домике начала девятнадцатого века, где проживало несколько семей. Здесь не было туалета, воды и батарей. Только электричество, наброшенное через окно тонким проводком, напоминало о цивилизации.

Это был самый центр Ставрополя, улица Дзержинского.

Через ветхую крышу легко проникал дождь, и мы с мамой по очереди ставили тазы и банки туда, где прохладные струйки особенно звонко стучали о гнилые доски пола.

В комнатке за стеной проживала алкоголичка Марта. Она приходила к нам дважды со скандалом. Первый раз она застала нас врасплох.

– Эй вы, чего стучите по утрам? У нас голова болит! Не понимаете, что люди пьют водку и утром нужно спать! – возмутилась соседка.

– Мы работаем, – ответила мама. – Утром нам нужно принести воды из колодца и умыться. Мы не шумим специально.