Полина Жеребцова - 45-я параллель

– Магические игральные кости. Все души, кружащие вокруг, знали об этом. Одни завидовали тебе, другие пытались выказать свое восхищение. Ты была лучшим игроком во Вселенной. Но завистники не дремали. Четверо отчаянных душ попытались оспорить твое преимущество. Поначалу они хотели украсть карты и кости, но не смогли. Тогда эти четверо заявили, что сразятся с тобой в поединке.

– Если честно, я совсем не играю в кости, а в карты играла только в детстве.

– Это же сон. Слушай! Заявившиеся с претензией вывели тебя из самадхи [7] Состояние просветления, достигаемое медитацией. , и ты открыла глаза. Души-мотыльки дрогнули и отпрянули, потому что боялись твоего гнева. Но ты поступила мудро. Ты сказала самому нахальному, что готова доказать в честном поединке, что никто не играет лучше тебя. Вы сели друг напротив друга, и твой свет стал его светом, а колода карт оказалась между вами. Остальные затаили дыхание.

Игра заключалась в том, что никто не мог увидеть значение карты, оно появлялось только после того, как ее выбирали. И длилась до того момента, пока из колоды не доставали самую старшую карту. Главными в игре определили сердца-червы, красные и живые, в которых билась жизнь.

Тот дух, что оказался напротив, заявил, что быстро тебя обыграет и тогда ему перейдут карточная колода и кости, но ты, сделав три хода, ответила: «Игра закончена!» Все всполошились: как? Почему? И увидели козырной туз. Свет вспыхнул ярче, стал радужным, и оказалось, что все карты биты, а сверху лежит твой червовый туз! Неумелый противник исчез, а за ним последовали и трое других подстрекателей.

– Как ты думаешь, к чему это? – спросила я, подумав, что червы-сердца – это карты любви.

– К тому, что однажды ты докажешь свою силу, – Николя улыбался.

– Разбегайтесь! Гора движется! Эверест сошел с места! – пропел Костя, и мы, услышав охранника, бросились врассыпную.

Поздним вечером меня и маму ждал неприятный сюрприз. Хозяин жилья решил в наше отсутствие полазить по чужим вещам. Он отпер запасными ключами дверь, вошел в домик, и тут на него набросились Карина, Одуванчик и Полосатик. Почуяв незнакомый запах, наши питомцы заподозрили, что крадутся воры, и беспощадно вцепились в партийца «Единой России». Бывший узник, а ныне почтенный начальник тюрьмы завопил, попытался стряхнуть кошачью свору на пол, но был сурово покусан за мужское достоинство и щиколотки.

После этого происшествия хозяин жилья, матерясь, прибежал в «Алую розу». Показывая на брюки, пропитавшиеся кровью, он вскричал:

– Контры! Вы специально кошек подучили! Я хотел проверить, кто вы, осмотреться, так сказать, на местности, а теперь мне надо к врачу!

Мама, вымывшая двести пятьдесят квадратных метров, еле разогнулась от ведра с водой.

– Пришел бы ты утром, – сказала она, – получил бы шваброй промеж ребер!

Зная маму, я нисколько в этом не сомневалась.

– Вы не имеете права лазить по чужим вещам! – наехала я на хозяина.

– У нас нет письменного договора, – оскалился бывший заключенный, – поэтому что в моей хате, то мое!

– Что?! – Мама взяла в руки грязную тряпку и стала приближаться к негодяю. Заметив это, он сделал несколько шагов назад.

– Мы свидетели. – Захар вытолкнул из-за стеллажей Николя. – Мы видели, как Полина с матерью заносили свои вещи в ваш сарай. Мы местные, нас милиция послушает.

– Вот что, – глазки партийца забегали, – выставлю вас и ваших кошек на улицу прямо сегодня! Идите куда хотите!

– Сегодня?! – ахнула мама. – Скоро ночь! Ты – паршивец!

– Сегодня же! – взвизгнул хозяин и был таков.

Пришлось соображать очень быстро.

– Можно мы в магазине переночуем? – спросила я Эвереста, спешащего к иномарке.

– Еще чего. – Он презрительно сощурился: – Здесь вам не ночлежка! Ночлежек в этом городе нет! Ха!

Мы повторили просьбу Саше. Но она холодно пожала плечами и заявила, что наше положение ее не интересует. Саша собиралась в ночной клуб.

Домой с нами пошли только Захар и Николя.

– Не переживайте, – подбадривали нас ребята.

– Я его убью, – горячилась мама. – В тюрьме хоть крыша над головой и горячая баланда!

Подойдя к съемному жилищу, поделенному на несколько семей и построенному задолго до убийства последнего русского царя, мы не увидели изменений. Никто не выкинул наши вещи на улицу.

– Если честно, думала уже к вам проситься, – шепнула я Николя.

– Э… – замялся тот, и я поняла это как отказ.

Ну что же.

Захар перехватил мой взгляд и пояснил:

– Мы пока не можем договориться с родными по поводу квартиры. Опять ночуем в подъезде. Только никому не говорите. Иначе нас с работы выгонят.

– Вы можете остаться у нас. Вы мне как внуки. Ужин есть – банка рыбных консервов, – раздобрилась мама.

Но парни вежливо отказались.

На следующий день нам позвонила хозяйка.

– Даю один день, чтобы вы убрались!

– Мы заплатили вам за месяц, – ответила я.

– О возврате денег не может быть речи. Мы что, дали вам расписку?

– Сволочь.

– Чеченские лазутчики!

Она бросила трубку.

В домике начала XIX века мы прожили семь дней.

Мы набрали воды из колодца, умылись и пошли в книжный магазин, недоумевая, что ждет нас впереди…

Саша после похода в ночной клуб пропала – не явилась на работу. Каролина объявила, что у нее важные дела с Эверестом. Костя курил и никак не мог справиться с судорогами. Иногда охранник всхлипывал, а когда моя мать рядом с ним терла тряпкой пол, пробубнил:

– Лучше бы я не видел этой проклятой войны. Теперь после нее как калека. То сердце болит, то голова не в порядке… Ненавижу всех, кто заставил нас воевать!

Анна участливо его обняла.

– Я побуду в твоем отделе, – сказал мне Николя. – А ты беги на Пятачок.

– Но ведь вы сами на улице…

– Мы купаемся у раковины в уборной магазина, пока никто не видит. Скоро приедет еще один мой брат и поможет снять хорошую квартиру. У нас временные трудности. Это не страшно. Помни о матери, ищи недорогое жилье, лучше в семье, где есть дети.

– Спасибо!

Я выскользнула из «Алой розы», подозревая, что Ванда или Жанна настучат Эвересту о моем отсутствии. Но выбора не было. Следовало за два часа отыскать времянку или комнатку в квартире.

До Нижнего рынка было пять кварталов, и я решила проехать зайцем в троллейбусе, чтобы сократить расстояние. Мне удалось не попасться контролерам, которые иногда встречались. Они были грубы, неопрятны и не выписывали штраф, а сразу забирали взятку в карман.

Поговорив на Нижнем рынке с несколькими арендодателями, я погрустнела: за квартиру требовалось отдавать обе наших зарплаты. Снять комнатку на окраине было нереально. В начале осени всегда большой наплыв студентов: хибары и лачуги разобрали на год вперед.