Евфимия - Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

Следует отметить, что продажа мест на монастырских кладбищах имела место и в ряде других российских обителей. Так, «места для захоронений на кладбищах монастырей Александро-Невского в Санкт-Петербурге, Новодевичьего, Алексеевского, Донского в Москве и др. оценивались в начале ХХ в. в размере от 50 до 500 рублей…» [41].

Впрочем, стоит сказать, что продажа мирянам мест на кладбищах северных женских монастырей носила эпизодический характер, а цены были сопоставимы с ценами на места на кладбищах столичных монастырей.

Еще одним источником дохода ряда северных женских монастырей являлась продажа рукоделий. При этом в Архангельской епархии рукоделия были наиболее распространены в обителях с давней историей – Холмогорской и Шенкурской. Эти монастыри, можно сказать, соперничали между собой в искусстве шитья и вышивки, а также в древности и громогласности преданий о славе монастырских рукодельниц. Так, Шенкурский Свято-Троицкий монастырь, согласно рапорту в консисторию его игуменьи Рафаилы (Вальневой) за 1906 год, главным занятием сестер, помимо хлебопашества, делал также и рукоделие. Согласно монастырским преданиям, традиции монахинь-рукодельниц восходили к XVIII столетию, когда Шенкурским монастырем управляла одна из наиболее известных его настоятельниц – игуменья Евфимия (Подосенова), которая «была отличной мастерицей вышивать на ткани золотом, серебром и шелками различные изображения». По преданию, игуменья Евфимия, посетив по делам монастыря императрицу Анну Иоанновну, подарила ей «превосходной работы воздухи и покровы» собственной работы. Императрица пожаловала ей за это икону Пресвятой Богородицы, хлеб и гарусные четки.

Успенский Горний монастырь. Успенская церковь с приделом Сергия Радонежского

Согласно послужным спискам за 1903 год, старшей по рукоделиям в Шенкурском монастыре была монахиня Илария (Боголепова), дочь причетника, в 1873 году – в возрасте 16 лет, – поступившая в монастырь по окончании Архангельского епархиального училища. В 1902 году ее постригли в монахини. Помимо работы в рукодельной она также несла послушание на клиросе.

Точное число сестер Шенкурского монастыря, занятых в рукодельных мастерских, за исключением двух монахинь неизвестно. А о том, что представляли собой их работы, можно составить некоторое представление из воспоминаний внучатой племянницы послушницы Шен курского монастыря Ирины (Опариной) В. П. Кумм, которой та рассказывала, что «там монахини вышивали золотом, пером, бисером…».

Помимо шитья и вышивания, сестры Шенкурского монастыря также писали иконы. Их работы шли как на украшение монастырских храмов, так и на продажу. Например, в 1913 году «от благочинного монастырей Сийского архимандрита за писанную икону» было «принято лично игуменью Рафаилою 15 рублей». Однако, поскольку в приходно-расходных книгах Шенкурского монастыря записей о продаже икон и вышитых изделий не так много, продажа рукоделий не носила массового характера.

Традиции сестер-рукодельниц Холмогорского монастыря были если не столь давними, как в Шенкурском монастыре, то куда более славными. Вероятно, они восходили к игумении Агнии (Архиповой), возродившей Холмогорский монастырь. Согласно жизнеописанию этой выдающейся церковной подвижницы, она сама вышивала ризы и даже подарила одну из своих работ в Соловецкий монастырь. В конце XIX – начале ХХ вв. изделия холмогорских монахинь-рукодельниц преподносились в дар членам царской фамилии. Так, 13 июня 1885 года при посещении Холмогорского монастыря великим князем Владимиром Александровичем игуменья подарила ему икону, шелковый пояс и вышитые золотом туфли, за что «была пожалована благодарностью и портретом великого князя» [43]. Мастерицы в черных рясах вышивали бисером, вязали шелком и гарусом и даже вышивали по бархату шелками, серебром и золотом иконы. Возможно, именно их руки сотворили еще сохранившиеся кое-где в архангельских храмах, обветшавшие от времени иконные ризы из цветного стекляруса с камешками, похожими на прозрачные леденцы, или трогательные безделушки вроде пасхального яичка, «наряженного» в расшитый бисером чехольчик… По данным на 1917 год, в Холмогорском монастыре было шесть сестер-рукодельниц (одна монахиня и пять послушниц). Среди них старшей была монахиня Сергия (Попова), несшая также послушание певчей. В северных женских монастырях почти все сестры-рукодельницы «по совместительству» были еще и клиросными.

Холмогорский монастырь, в отличие от Шенкурского, выполнял большое количество заказов на изготовление облачений и вышитых изделий от других монастырей, а также от приходов Архангельской епархии. Так, в 1917 году Холмогорским монастырем было получено «из Княжегубы от Еголева за священнические облачения, работанные в монастырской мастерской, всего 175 рублей». В 1918 году Холмогорский монастырь изготовил для Красногорского мужского монастыря (в Пинежском уезде) 10 четок и 12 парамандов, за что выручил 48 рублей. В том же году, в сентябре, от причта Верхне-Матигорской церкви было получено за сшитые в монастырской мастерской облачения – 78 р. 15 к., а спустя месяц – еще 168 р. 51 к. опять-таки за изготовление облачений. В послереволюционные годы у вышивальшиц и золотошвеек Холмогорского монастыря появилась новая «специализация» – по изготовлению вышитых знамен. Так, в апреле 1918 года монастырь получил 300 рублей «за изготовленный в рукодельных мастерских флаг для Курейского затона». Из этой суммы было выделено 35 рублей лично «монахине Марии Доильницыной за труды по изготовлению флага». А в сентябре 1919 года монастырь получил 1 000 рублей «из Антониево-Сийского монастыря за изготовленное в монастырской рукодельной знамя». Таким образом, рукодельная мастерская Холмогорского монастыря занималась выполнением и подобных заказов, продиктованных временем.

Холмогорский и Шенкурский монастыри соперничали между собой в искусстве рукоделия

Помимо шитья и вышивки, сестры Холмогорского монастыря писали иконы. По данным на 1917 год, в монастыре было три иконописицы (одна монахиня и две указные послушницы), все крестьянского происхождения. Вероятно, старшей над ними была монахиня Евпраксия (Кулакова), умершая в 1942 году в возрасте 72 лет в Архангельске (могила ее у Свято-Ильинского кафедрального собора не сохранилась). Послушницы-живописицы, как и послушницы-рукодельницы, несли двойное послушание. Так, послушницы Александра Слащева и Анна Дмитриева не только писали иконы, но и пели на клиросе. Надо сказать, что приведенные выше данные о количестве иконописиц в Холмогорском монастыре могут быть неточными. Так, по данным диакона А. Фирсова, в 1911 году их насчитывалось двенадцать. Вероятно, это было связано с тем, что большинство сестер, занятых в иконописной мастерской, составляли лица, еще не принятые в монастырь послушницами, в связи с этим и не занесенные в тамошние послужные списки. По свидетельству А. Фирсова, иконы в Холмогорском монастыре писались «изящно и художественно, а главное – в духе Православной Церкви». Часть икон шла на продажу. Так, в декабре 1918 года «за работы по живописи» обитель выручила 200 рублей. Мало того, монахини писали образа на заказ. На иконы поступали заказы «как от частных лиц, так и от церквей, от последних не только на единичные иконы, но даже на полные иконостасы» [43]. Были заказы даже из других епархий, что свидетельствует об известности холмогорских иконописиц. Например, в июле 1918 года было получено «почтою из г. Орла от Козлова для уплаты в живописную монастыря за работу иконы 52 р. 50 к. и в пользу обители 25 рублей». Судя по тому, что заказчик не только заплатил за икону положенную сумму, но еще и послал в монастырь своеобразную премию в 25 рублей, икона ему понравилась. Холмогорский монастырь выполнял заказы и на более дорогостоящие иконы. Так, в июле 1919 года «от протоиерея Всеволода Перовского за написание образа в монастырской живописной мастерской для Ломоносовской гимназии» поступило 700 рублей. Иконы, написанные в Холмогорском монастыре, порой становились подарками для высочайших особ: 21 февраля 1904 года монастырю «была объявлена Высочайшая благодарность за поднесение царице Александре Феодоровне двух икон из монастырской иконописной» [43].