Томас Кенэлли - Дочери Марса

— Помните. Мы всегда готовы вас защитить, — опустив глаза, сказал он.

Однако его готовность пришлась явно не ко времени.

Онора была в бешенстве от того, что ей не дали возможности встретиться с Дэнкуортом, но бешенство было скорее наигранным — куда больше ее воодушевляло то, что лейтенант, оказывается, тоже на этом острове. Ничего, скоро они вновь начнут выходить на променад вдоль берега, и — кто знает? — возможно, это каким-то образом возродит казавшееся безвозвратно потерянным.

Начался дождь, когда в столовую прибыли офицеры военной полиции. Медсестры выражали опасения, готова ли Фрейд в таком состоянии куда-то ехать. Уход за ранеными — это Салли знала по собственному опыту — лучшее отвлечение от пережитых мерзостей. Явившиеся сюда два военных полицейских в плащ-палатках выглядели избавителями от всех горестей. Появилась и старшая сестра, австралийка. Ей тоже было позволено сопровождать Фрейд. Офицер велел Фрейд ехать, а патронесса попросила поехать с ними и Наоми.

Следуя за офицерами военной полиции и патронессой, Наоми и Фрейд казались себе нескладными в своих защитного цвета плащах. Дул юго-западный ветер, резкий и неприятный. Резиновые сапоги лишали их даже подобия грации, когда они шлепали по лужам к хибаре у подножия холма, где размещалась военная полиция. Позже Наоми скупо делилась рассказами о том, что там произошло. Ну а саму Фрейд расспрашивать не решались, чтобы лишний раз не травмировать. Виновника задержали, им оказался солдат лет восемнадцати-девятнадцати, круглолицый и светловолосый — санитар отделения и прозванной цирком палатки. Фрейд попросили под присягой заявить, что это и есть насильник. Она, собравшись с духом, заявила, как потом поведала Наоми Салли, — хотя всем было и так ясно, что она имела все основания это сделать. Но в то же время ей не так уж и хотелось этого, тем более что и сотрудников военной полиции, да и остальных тоже куда бы больше устроило, если бы она не распознала в задержанном насильника.

Молодой человек на очной ставке с Фрейд покраснел как рак. Карла Фрейд презрительно фыркнула, заметив это — будто он молил его пощадить.

— Вы что-то сказали? — осведомился офицер.

— Это он, — ответила Фрейд.

И с ног до головы оглядела его. Насильник на нее не смотрел. В этот момент рот молодого человека исказился гримасой, вызвавшей у Наоми едва ли не жалость. Он так и не поумнел, заключила она. Просто ребенок, но с хорошо развитой мускулатурой. И львиная доля вины — на тех, кто призвал его в армию. Внезапно Наоми пришлось удерживать Фрейд и старшую сестру, чтобы те не набросились на насильника. Старшей удалось лишь плюнуть ему в лицо. Секунду спустя, когда ее удалось удержать, она утихомирилась. Непонятно было, что на уме у этого заблудшего. В присутствии пострадавшей ему было предъявлено обвинение в изнасиловании, после чего его увели без головного убора. А Наоми со старшей сестрой повели Фрейд назад, в палатку, по пути предложив позвать врача, чтобы тот дал ей успокоительное.

— Ни к чему, — отказалась Фрейд, выпрямившись. — Чем бы меня он ни опоил, потом все равно просыпаться.

Она пожелала выйти на дежурство вместе с Наоми, и Наоми тоже перевели в постоперационное отделение. С наступлением осени на полуострове Галлиполи и на Лемносе дизентерия явно пошла на убыль. И у санитаров работы изрядно поубавилось, не то что у согнанных на полуостров армий, судя по всему, предпочитавших окапываться, а не наступать. Фрейд продолжала нести службу — ровно, размеренно. Измеряла температуру, давление, подбадривала приходивших в себя после наркоза хлороформа. Теперь Фрейд без колебаний призывала на помощь санитаров, если вдруг требовалось перенести больных или перевернуть их с боку на бок. И те подчинялись ей либо с подчеркнутым безразличием, либо с мрачной настороженностью. Наоми своими ушами слышала, как один из санитаров — мужчина лет сорока или чуть меньше — однажды, склонившись к Фрейд, прошептал, дескать, он очень сожалеет о случившемся и надеется, что она не считает, что все санитары — злодеи. Карла Фрейд не произнесла ни слова в ответ.

Весь медсестринский корпус испытывал удовлетворение от того, что этого злодея все же выловили и усадили за решетку, считая его просто мальчишкой, причем глупым. И это развеяло нависавшую над ними тревогу. Теперь — причем и на будущее тоже — медсестрам стало ясно, что все время, пока насильник гулял на свободе, их не покидал страх перед кем-то по-сатанински злокозненным, чья похоть неутолима. А теперь все вроде бы обошлось — арест широколицего насильника даровал желанное облегчение.

Дэнкуорт, как бывало раньше, выгуливал на мысу Онору — верный признак того, что жизнь входит в нормальное русло. Но женщины, оказавшись в обществе Карлы Фрейд, сразу же напускали на себя веселость, как если бы ее поразил неизлечимый недуг. В данный момент ее недугом был предстоящий суд над насильником, который этим судом вполне мог быть оправдан.

Лейтенант Робби Шоу и его новый друг капитан Лайонел Дэнкуорт сумели облегчить бремя переживаний, вновь заявившись в их палатку-столовую. Группа медсестер как раз готовилась заступить на ночное дежурство — Салли, Наоми, Онора, Неттис, Леонора. На другом конце острова есть горячие источники, сообщил Шоу. И в воскресенье мы постараемся найти автомобиль и прокатиться туда. Не хотите ли с нами?

От этих двух военных исходил особый дух — ну никак нельзя было им отказать. Они диктовали свои условия всему острову. И за их шуточками, за их постоянной готовностью к чему угодно и за их, казалось, никак не обнаруживаемым глубочайшим возмущением тем, что произошло с Фрейд, Салли усматривала и то, что оба чисто инстинктивно присматриваются к ним, как любые мужчины. А не это ли моя будущая жена? — спрашивают они себя. Нет ли ее здесь, среди этих одетых черт знает во что особей, обитающих на камнях и глядящих на тебя полными печали глазами?

— А почему не поехать с нами и той девушке, с которой случилось несчастье? — спросил лейтенант Шоу. — Это пошло бы ей на пользу.

— Ну, а, — вставил Дэнкуорт, явно желая обойти болезненную тему, — а эта Кэррадайн, она тоже здесь? Дело в том, что у нас здесь полный грузовик подкладных суден.

Они вышли из палатки и увидели этот немыслимый грузовик. Когда в палатку стали вносить термосы с чаем и банки консервированных фруктовых пирогов, Наоми побежала на розыски санитара, чтобы тот помог выгрузить судна. Эти молодые офицеры явно не семи пядей во лбу показались ей вдруг всесильными ангелами, неизвестно откуда ниспосланными на островок, где отвечавшие за него люди только и были заняты поисками способов подавить в зародыше любое проявление благоразумия и милосердия.