Филип Жисе - Океан. Белые крылья надежды

Леопольдо развернулся и двинул в противоположную от "призраков" в черном сторону. Шел, не оборачиваясь, но ощущал на себе их взгляды. Готов был поспорить, что скорее любопытные, чем настороженные или тем более агрессивные, но не стал этого делать. С призраками не поспоришь, а кроме них здесь, похоже, никого больше не было.

Леопольдо понял, как сильно ошибся в своих предположениях, стоило ему пройти сотню-другую по улице. На окнах все чаще зеленели ставни, а вход в дом преграждали запертые двери. Впереди, в двух десятках метров дальше по улице Леопольдо заметил человека. На миг ему показалось, что это женщина, так как ноги были задрапированы длинным куском ткани. Сначала Леопольдо подумал, что это юбка, но, вспомнив наряд Рахима, понял, что перед ним, скорее всего, мужчина, а не женщина. Значит, в этом глухом поселке жили не только "призраки".

Леопольдо двигался дальше. В движении уютнее себя чувствовал. С левой стороны на городок наползали горы, справа, в отдалении, волны целовали желтый песок.

Леопольдо прошел по улице еще с сотню метров и остановился. Городок ожил, точно проснулся от долгого сна. В отдалении увидел мужчин, сидевших на стульях возле одного из домов, то ли играя в какую игру, то ли разговаривая. Из-за угла вынырнула троица ребят. Все трое в штанах, но у одного вместо рубашки футболка с горизонтальными красными толстыми полосами. К удивлению Леопольдо за спиной одного из ребят виднелся рюкзак.

Увидев Леопольдо, троица остановилась и возрилась на него, словно на чудо какое. Похоже, они были удивлены не меньше Леопольдо, заметившего рюкзак у одного из них. Наконец они двинули дальше, но не отошли и на десять метров, как вновь обернулись и посмотрели на Леопольдо. Никак надеялись, что этот странный белый не более чем обман зрения.

Когда они скрылись за поворотом, Леопольдо продолжил свой путь в неизвестность. Людей стало больше. Мужчины. Женщин не было ни одной, даже дети, которых видел Леопольдо, были мужского пола. Город без женщин. Тогда откуда здесь взялись дети?

Леопольдо не успел об этом подумать, как эти самые дети, стоило им его заметить, юркими ласточками понеслись к нему, схватили за грязные рукава рубахи и стали клянчить. Леопольдо сунул руки в задние карманы, оберегая свои сокровища – не доверял детворе. На вид – обычные дети, но из детей всегда получались отменные карманники.

Леопольдо подумал, что зря пришел сюда. Все чаще ловил на себе чужие взгляды. Не агрессивные, но и не дружелюбные. Скорее недоуменные. Должно быть, белого здесь давно не видели, да еще без оружия. Не иначе как сумасшедший. Ведь только безумец сунется в раздираемую гражданской войной страну. Белый безумец… Страну, населенную черными.

Леопольдо чувствовал себя неловко под этими взглядами, свернул в ближайшую улочку, добрался до моря и уселся на песок в полосе прибоя. С моря подул легкий соленый бриз, наполнил легкие чистым свежим воздухом, разбавляя вечернюю духоту. Леопольдо смотрел на море, видел, как белеют гребни волн на поверхности, замечал одинокие рыбацкие лодки вдали, перья тонких облаков на небе. Где-то там, за чертой горизонта находился Йемен. Йемен стал навязчивой идеей для Леопольдо. Если он доберется до Йемена, если он все же выберется из этого проклятого всеми мыслимыми и немыслимыми богами места, где даже тени боялись показаться средь бела дня, избегая ослепляющих лучей жестокого африканского солнца, тогда – он даже не сомневался в этом – сможет добраться не только до Бермуд, но и до любой другой отдаленной точки мира. И может ли быть иначе, ведь у него есть деньги. Да, уверенность Леопольдо зиждилась на тех американских купюрах, что жались друг к другу, точно сосиски в упаковке в его портмоне. Леопольдо, как и многие другие люди, чувствовал уверенность, когда его карманы грели деньги – истинные божества современного мира. И как и другие люди падал в пучину страха и неуверенности, когда был лишен их. Правда, до того момента, как покинуть родной дом, в жизни Леопольдо не было случая, когда у него не было денег. Он жил в процветающей стране. У него были заботливые, часто сверхзаботливые, родители. Голод, жажда – да он не знал, что это такое, до тех пор, пока не оказался в Африке, дикой, голодной, неизвестно за что проклятой богами, с голодными голопузыми детишками и матерями, чьи груди страдали от недостатка молока. А когда узнал, то понял, что ад и рай существуют не только в воображении верующих, но и здесь, в этом поднебесном мире, где одни люди изнывают от безделья в роскоши, другие же – обречены всегда ощущать сосущие позывы в желудке. Похоже, для того, чтобы вкусить все "прелести" ветхозаветного ада, нет нужды совершать грехи, достаточно родиться в вымирающей Африке. Как и нет нужды мечтать об иллюзорном ветхозаветном рае: для голодных африканских детей, как и для их родителей, рай находится уже здесь, на Замле – в Европе. Только вот попасть в этот рай они никогда не смогут, а все из-за того, что им “повезло” родиться в колыбели (или быть может в могиле?) человеческой цивилизации.

Тихий, убаюкивающий шелест волн склонил голову Леопольдо на колени. Леопольдо встрепенулся, будто почувствовал чье-то присутствие, огляделся, но кроме крикливых птиц в небе никого не увидел. Стряхнул с себя сонное оцепенение, поднялся на ноги и двинулся вдоль пляжа, вспоминая свою полуголодную жизнь у Рахима, голодных детишек, виденных не более как час назад.

Леопольдо бежал по пляжу, загребая носками кроссовок песок, боясь мигнуть, дабы не спугнуть то чудо, которое видели его глаза в эти минуты. Наверное, именно такие чувства владели Селкирком [133] Александр Селкирк – шотландский моряк, вероятный прототип Робинзона Крузо, литературного героя одноименного романа Даниеля Дефо , когда он увидел корабль. Леопольдо также видел корабль. Настоящее чудо кораблестроительства! По крайней мере, тот, переживший не одну бурю бот, что покачивался на воде в десятке метрах от берега, представлялся Леопольдо неким новым Ноевым ковчегом [134] Библейское судно, построенное Ноем для спасения от Всемирного потопа , который спасет ему жизнь, вырвет из когтей его африканского настоящего и толкнет в объятия более-менее цивилизованного будущего, как минимум того, который находится по ту сторону Аденского залива.

Леопольдо остановился, по щиколотку забредя в воду, напротив судна, пробежался взглядом по деревянному, облезлому от краски борту, короткой мачте, квадратным окошкам рубки в поисках какого-либо движения, подсказавшему бы ему, что хозяин на месте. Между тем никакого движения на судне Леопольдо не увидел. Бот выглядел если и не брошенным, то оставленным как минимум до утра.