Фэй Уэлдон - Расщепление. Беда

Так вот: наша конгломератная личность, которая состоит из Анджелики, Джелли, Ангел, а после брака преобразовала себя в леди Райс, в детстве была окружена любовью и добротой (насколько родители вообще способны на идеальное и безупречное поведение) своих родителей Лавендер и Стивена Уайтов. Зло, психозы, травмы вовсе не обязательно входят в уравнение и не составляют обязательное условие для возникновения перфорированной личности. Расщепление — феномен клинический, тяжкий, патологический; перфорация распространена куда больше. Очень многие из нас страдают легкой формой перфорации — смутное ощущение разобщенности, чуть слышно шепчущие голоса в голове. Бедная я, бедная я! С вариациями. Например: я не знаю, что на меня нашло! Случается это с наиболее восприимчивыми, а вовсе не с наиболее страдающими от жизненных невзгод.

О таком разделении натрое сообщают многие женщины: когда они, смотрясь в зеркало, грациозно кружатся на носках, это Анджелики; когда работают усердно и бесстрастно, это Джелли; когда ступают на дурную дорожку, выпивают лишний бокал, выкуривают противозаконную сигарету с марихуаной, оставляют младенца без присмотра, бросаются на гениталии лиц противоположного пола, ну, тогда они — Ангел. Свои письма они подписывают «леди Райс» в официальной общности.

Когда женщина говорит: «Если бы я могла стать самой собой», это говорят все три личности рядом, ощущая себя Переджеллиной, Анджеликоизбыточной или Ангелированной и восставая против этого. Они ищут уравновешенности. Когда она говорит: «Я должна исполнить свое предназначение», это в ней говорит Джелли (отрываясь от работы, стараясь понять, что с ней, и приходя к выводу, что все дело в отсутствии у нее детей) — Джелли, которая тщится обогнать Анджелику и каким-то способом изгнать из себя Ангел.

Когда женщины держат мужей вместо собачек — носить их сумочки, отказывают им в сексе и принимают вид нравственного превосходства, значит, преобладает Анджелика. Это Анджелика заявляет, что в душе все мужчины — насильники и вообще мерзкие, грязные, агрессивные твари. Скоты. Когда женщина отбивает мужа у лучшей подруги и объясняет: «Эго сильнее меня», или: «Мне стоит щелкнуть пальцами, и твой приятель будет мой» — ну, это Ангел, и скорее всего он будет ее. Берегитесь. Сердце у нее доброе, но в ней сильны страсти, а нравственные начала близки к нулю. У леди Райс «психическое состояние подчиняется обстоятельствам», согласно хладнокровному определению газетных психотерапевтов; иными словами, звездные гиганты в ее психике проваливаются в себя, и зияют черные дыры; пошатываясь, она ищет приюта в Анджелике, Джелли, Ангел. Как вы замечаете, — продолжает Аякс, — себя я в уравнение не включаю. Вы, три, составляете одну. Но я мужчина, отдельный и неделимый. И тут руковожу я.

Женщины ошеломленно молчат.

— Анджелика, — говорит Джелли, — немедленно убери этого мужчину.

— Попытаюсь, — говорит Анджелика.

— В любом случае мужчине тут быть неприлично, — говорит леди Райс. — Я чувствую себя так странно.

— А мне нравится, — говорит Ангел. — Из-за него я чувствую себя такой сексуальной. А вы не слушайте, что он несет. Он же всего только мужчина.

Но Аякс уже исчез по собственной инициативе. Анджелика пытается его нащупать. Где-то далеко-далеко она слышит крики, басистые команды, скрип корабельных брусьев; до ее ушей доносятся звон меча о щит и грохот валов, разбивающихся о скалы, будто герой Аякс, друг и соотечественник Улисса, берет верх над Аяксом, специалистом по множественным личностям. Быть может, так веселее: активная жизнь более подходит для буйного мужчины, не то что втискиваться в голову к трем женщинам и растолковывать им научно, что с ними происходит.

Джелли в этот день не идет на работу. Анджелика слишком расстроена, ей не до того, чтобы стаскивать леди Райс с постели. Рам напрасно ждет у подъезда отеля. Даже Ангел теперь не до щекотания нервов. Вся комбинированная личность содрогается и трясется; она даже не осознала, как ее ошеломило внезапное извержение Аякса из Анджелики, его клинический анализ их состояния. Насколько легче все, пока его не определят.

— Вот и полагайся на мужчину! — рыдает леди Райс. — Мне нужно, чтобы Эдвин оберегал меня, а его здесь нет и не будет. Я предоставлена самой себе!

У остальных не осталось энергии еще раз объяснить ей, что это не так.

Но правда, что ситуация ухудшается. Подкрадывается травма. И откуда и как явится спасение? Союзная душа подвергается нападению; конфедерация шатается; флаг разорван в клочья — бедная леди Райс не различает, что хорошо, а что дурно; все кажется нереальным, ни на что нельзя опереться, ее прошлое утратило смысл, ее будущее туманно: даже друзья уже больше не друзья. Даже тарелки, с которых она привыкла есть, видимо, вовсе не ее, а фамильная собственность Райсов — во всяком случае, так сэр Эдвин пишет Брайану Моссу. У леди Райс нет доступа к ее атласным простыням, аккуратно сложенным в бельевом шкафу парадной спальни; хуже того: ее соперница Антея упирается спиной в стопки полезных для здоровья, бережно сложенных натуральных тканей, чтобы получить наслаждение от ее, леди Райс, мужа, в бельевой на втором этаже. И неудивительно, если теперь в бельевой заведутся призраки, и миссис Макартур откажется заходить туда одна, потому что в воздухе там веет ледяным холодом и по спине у нее бегают мурашки. Антея и Эдвин ничего не замечают: жар их страсти берет верх над всем остальным.

Бедная леди Райс. Взгляните, как теперь она в беспамятстве еле бредет по жизни, перескакивая с одной личности в другую, как случается с мужчинами и женщинами, когда они обнаруживают, что понятия любви, семейного очага, прочности бытия покоятся не на незыблемой скале, но на зыбучих песках. Когда Велкро расщепляется и рвется, а брюки и колготки сваливаются и все смеются, можно пожалеть даже тех, кто живет в роскошных отелях.

Неудивительно, что люди уповают на Иисуса. Иисус никогда не подводит. На этом краеугольном камне воздвигнута Церковь сия, если, конечно, оставить без внимания кое-какие исторические свидетельства, рукопись-другую Южных Морей. Рукопись Южных Морей — выражение это спаивает воедино Мыльный Пузырь Южных Морей, эту величайшую и скандальнейшую финансовую аферу, с Мертвым Морем — этой бесплодной безжизненностью, этой лужей горечи. Рукопись Южных Морей, символ утраченной веры.

Алименты — вот краеугольный камень, по мнению леди Райс, фундамент того будущего, которое ей остается; Анджелика строит планы, Джелли работает. Ангел трахается, Аякс допекает.

Л еди Райс, эта перфорированная, расщепленная личность, этот набор эго в одном теле, связанных лишь постольку-поскольку, сидела в номере «Клэрмона», кутаясь в шелковую накидку, купленную в отельном киоске, оплаченную кредитной карточкой сэра Эдвина, смотрела в зеркало, чувствовала себя одинокой, плакала и под конец не смогла сдержаться. «Мне этого не вынести!» — вскрикнула она, и это была правда. Большинство людей говорят, что не вынесут этого, и лгут: они выдерживают, потому что у них нет выбора. Но спазмы эмоциональной боли леди Райс были так сильны, что вынудили ее не выйти из себя, но загнали в гущу ее эго. Перфорация углубилась.