Дженнифер Браун - Список ненависти

Джессика, Меган, Маккензи и Шери чуть ли не рысцой побежали к амбару, возбужденно переговариваясь и подтанцовывая в ритме музыки. Я молча следовала за ними, нервно покусывая нижнюю губу. Сердце гулко билось в груди, ноги словно налились свинцом.

Амбар был битком забит, и я не смогла найти девчат в море людей. Протолкавшись сквозь толпу, я оказалась у гигантской металлической бадьи, заполненной льдом и напитками. Покопавшись в ней минуту, я среди пива все-таки обнаружила газировку. Со смерти Ника я ни глотка спиртного не сделала – боялась сорваться.

– Не хочешь чего покрепче? – спросили у меня за спиной.

Я повернулась и увидела Джоша с пивом в руке.

– Это же вечеринка!

Он шагнул ко мне, выхватил у меня из руки газировку и бросил ее в бадью со льдом. Достал мне бутылку пива и открыл ее.

– На, – сверкнул он улыбкой, обнажившей все зубы.

Трясущимися руками я взяла у него бутылку.

Я подумала о Нике. О наших с ним вечеринках. Мы посмеивались над тем, как веселятся ребята, подобные Джессике и Джошу. Ник был бы разочарован, если бы увидел, что я пью пиво с Джошем. Только теперь уже не важно, что подумал бы обо всем этом Ник, потому как его больше нет. От этой мысли сжалось сердце, и я сделала большой глоток пива.

– Ты пришла с Джесс? – спросил Джош, перекрикивая музыку.

Я кивнула и снова отхлебнула пива.

Мы некоторое время слушали музыку, наблюдая за толпой. Джош допил пиво и кинул пустую бутылку к груде других, лежащих за тюком сена. Полез в бадью и, слегка пошатываясь, достал еще одну.

Я глотнула пива и с удивлением осознала, что осушила уже полбутылки. В ногах и руках потеплело, в голове появилась легкость. Может, прийти на эту вечеринку было прекрасной идеей? Я снова отпила пива и начала покачивать головой в такт музыке.

– Хочешь потанцевать? – спросил Джош.

Я оглянулась – убедиться, что он говорит со мной. На собраниях ученического совета Джош даже не смотрел в мою сторону. И он не обрадовался мне за обеденным столом. Перемена в его поведении была слишком… разительной.

– Я с тобой говорю, – засмеялся Джош.

И я засмеялась. Хохотнула, сама себе удивившись. Коснулась губами бутылки и обнаружила, что она пуста. Я бросила ее за тюк сена – послышалось звяканье – и достала себе из бадьи вторую. Джош вырвал ее у меня из руки, открутил крышку и вернул.

– Я больше не танцую, – ответила я, глотнув пива. – Моя нога… – Я опустила взгляд. Нога как нога. И не болит сейчас. Я хлебнула пива.

– Идем, – наклонился ко мне Джош, забросив руку на мои плечи. – Никто даже не заметит.

Я снова глотнула пива и облизала губы.

Джош приятно пах. Мужским гелем для душа. Похожим пользовался Ник. Мне так нравилось, как пах Ник! Сердце заныло от внезапно нахлынувшей тоски. Грудь, точно тисками, сдавило одиночество. Я закрыла глаза и откинула голову на руку Джоша. Под опущенными веками плыли пятна. Я улыбнулась, открыла глаза и осушила бутылку. Отбросив ее, схватила Джоша за руку.

– Чего мы ждем тогда? – закричала я. – Идем танцевать!

Удивительно, с какой легкостью дались мне движения. Точнее, с какой легкостью они вернулись ко мне. Когда-то я обожала танцевать. И теперь, опьяневшей, мне сложно было оставаться в реальности. Я помнила, как тысячи раз танцевала в объятиях Ника, как его дыхание касалось моей шеи, когда он говорил: «Ты потрясающая, знаешь об этом? Школьные танцы – отстой, но я хотя бы танцую с самой потрясной девушкой в зале».

Быстрая мелодия сменилась медленной, и я позволила Джошу крепко себя обнять. Прильнула к нему и закрыла глаза. Рукава его кожаной куртки мягко поскрипывали у щек, и я наслаждалась и этим звуком, и его ароматом, и ощущением жесткой футбольной эмблемы у уха. С закрытыми глазами я могла вообразить, что вдыхаю запах кожаной куртки Ника и прижимаюсь ухом к одной из ее молний. Что он говорит мне о своей любви. О том, что всегда меня любил.

Проникнувшись фантазией, я распахнула веки, чтобы взглянуть в глаза Ника, но с удивлением увидела Джоша.

– Мне нужно проветриться, – сказала я. – Голова кружится. Наверное, слишком быстро выпила две бутылки.

– Конечно, – ответил он. – Хорошо.

Мы с трудом протолкались сквозь собравшуюся в амбаре толпу наружу. На улице тоже тусовались ребята – целовались, обжимались, курили среди бликов света и звуков музыки, льющихся из открытой двери. Мы зашли за угол амбара, где не было никого. Джош уселся на траву. Я плюхнулась рядом с ним и вытерла ладонью выступившие на лбу капли пота.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Последние месяцы я не то что не танцевала, а вообще никакими упражнениями не занималась. Подустала.

– Никаких проблем. Я тоже рад передохнуть.

И он улыбнулся мне искренней улыбкой. И эта вечеринка была классной, совершенно не похожей на те, которые представлялись нам с Ником.

Послышался шелест травы. Из ближайших кустов вывалились трое парней и направились к нам. В одном из них я узнала брата Меган Троя. Двух других я тоже видела с ним не раз, но имен их не знала.

– Чем это ты тут занят, Джоши? – спросил Трой, возвышаясь над нами со скрещенными руками. – Милуешься с подружкой убийцы? Рискованно! Эй, я слышал, ее заводят убийства.

Улыбка Джоша потухла, как погасшая лампочка. Лицо привычно ожесточилось.

– С ней? Да ни за что. Я просто приглядываю за ней. Ради Алекса. Не хочу, чтобы она натворила тут дел.

Поразительно, но его слова были как удар под дых. Они причинили мне почти физическую боль. А я-то, дура, решила, что Джош проявляет ко мне интерес. Опять не разглядела действительности. Сейчас я была прежней слепой Валери. Голова гудела, к глазам подступили слезы. Идиотка! Вал, ты полная идиотка.

– Спасибо, но я не нуждаюсь в няньке, – сказала я. Постаралась произнести это жестко и холодно, но дрожь в голосе выдала меня и я сжала губы. – Можешь идти, – добавила я, когда смогла их снова разлепить. – Мне уже пора уходить.

Трой сел на корточки, сжал мои колени ладонями и уставился мне в глаза. Его близость была тревожна и неприятна.

– Да, Джоши, ты можешь идти. Я сам побуду с Сестрой смерти.

– Клево, – ответил Джош, поднялся на ноги и пошел прочь.

Заворачивая за угол амбара, он оглянулся. Клянусь, на его лице было написано сожаление. Но как мне теперь доверять тому, что я вижу? Наверное, хуже меня никто не читает чувства и мысли людей. Пора ставить на лбу клеймо – «наивняк».

– А если она будет плохо себя вести, – Трой наклонился ко мне так близко, что мои волосы зашевелились от его дыхания, – то я заговорю на ее языке. – Он сложил пальцы пистолетом и приставил их к моему виску.

– Отвали, Трой, – прорычала я, зло отпихнув его.

Попыталась встать, но он впился рукой в мою ногу, почти нажимая мизинцем на шрам.