Юй Хуа - Братья

— Вы подумайте, они одиннадцать лет без мужика сидели, как меня увидели, так…

Дойдя до этого момента, он выжидательно отхлебнул чаю и велел официантке подбавить еще кипятка. Мужики едва не загорелись от нетерпения, понося медлительную девицу последними словами. Когда Чжоу сделал очередной глоток, все как один, выпучив глаза, спросили:

— Как тебя увидели, так что?

Чжоу Ю сделал вдох в свое удовольствие и наконец произнес:

— Выстроились в очередь, чтоб меня изнасиловать. Разумеется, право первой ночи отошло королеве…

Потом Чжоу Ю сказал, что королева была совсем не старуха. У них там в женском царстве на этот пост могла претендовать только самая красивая женщина. Описав цветущую наружность этой восемнадцатилетней девушки, он добавил:

— Иностранцы бы сказали, что вылитая Венера. Мы бы сказали, что натуральная Си Ши.

Мужики непременно хотели знать, оприходовал ли он королеву.

— Ну и твоя первая ночь досталась ей? — спросили они.

— Да нет, — покачал головой Чжоу.

— Это почему? — удивилась толпа.

— Хотя она и была красавица, но любви у нас с ней не получилось.

Мужики замотали головами и спросили:

— Ну а потом?

— Потом? — сухо переспросил Чжоу. — Потом я сбежал.

— Как сбежал?

— Да очень просто. Переоделся женщиной и сбежал.

Толпа издала огорченный стон.

— Какого черта ты сбежал? — спросил кто-то. — Да если б я там был, то хоть целься мне в лоб из пистолета, хоть в жопу из пушки, да хоть ракетами «томагавк» бомбардируй, я бы, мать твою, и то не уехал!

— Точно! — поддакнули остальные.

— Ну уж нет, — отрезал Чжоу Ю. — Мой первый раз должен достаться только любимой женщине.

Сказав это, он бросил взгляд на сидящую напротив Сестренку Су. Та была само смущение. Дослушав рассказ о женском царстве до конца, какая-то баба в толпе спросила:

— Так в скольких странах ты побывал?

Чжоу сделал вид, что сильно задумался, и ответил:

— Слишком много, на электронном калькуляторе и то не сосчитаешь.

Тут настал звездный час Стихоплета Чжао, и он произнес:

— Наш господин Чжоу говорит на тридцати языках. Конечно, включая китайский.

Толпа испустила восторженный возглас, а Чжоу Ю стыдливо отмахнулся:

— Ну, уж это ты хватил. Из этих тридцати я на десяти могу толковать по бизнесу, еще на десяти — только обо всяких житейских мелочах, а на остальных — поздороваться максимум.

— Все равно круто! — выдохнула толпа.

А Стихоплет снова подпустил свое:

— Наш господин Чжоу везде останавливается только в президентских апартаментах пятизвездочных гостиниц.

Тут Чжоу подумал, что многие видели, как он вчера ютился вместе со Стихоплетом на его циновке, и быстро направил нить разговора в нужную сторону, сказав, что он, как настоящий мужчина, способен приноровиться к обстоятельствам: и в президентских апартаментах жить может, и на улице под открытым небом. Потом он рассказал, как однажды провел три дня и три ночи в арабской пустыне под палящим солнцем, которое едва не превратило его в мумию. А еще он ночевал однажды неделю в латиноамериканских джунглях: едва заснул, как вокруг стали бродить туда-сюда дикие звери. Было и так, что целая тигрица спала с ним бок о бок. Он приклонил голову на упавшее дерево, а утром его разбудили щекотавшие лицо усы — тут только Чжоу понял, что всю ночь проспал с тигрицей, словно с собственной женушкой.

А Стихоплет Чжао все никак не мог уняться:

— У нашего господина Чжоу даже номер мобильника не китайский. Какой-то британский, что ли.

— Британских виргинских островов, — поправил его Чжоу.

Тут кто-то удивленно спросил:

— Так ты тамошний гражданин?

Чжоу замотал отрицательно головой:

— У меня там компания зарегистрирована. Чтоб на американской фондовой бирже NASDAQ разместиться.

— Да у тебя американская акционерная компания? — прокричал кто-то.

Чжоу Ю скромно ответил:

— Ну, многие китайские компании в Штатах размещаются.

В толпе был народ, поигрывавший на бирже. Чжоу Ю тут же спросили, какой у его компании биржевой код, и он назвал четыре латинских буквы — ABCD. Потом стал агитировать народ, когда выпадет возможность поехать в Америку, непременно купить акции ABCD, потому что компания каждый год увеличивает свой капитал в два раза — и так уже три года! Народ с восхищенными охами стал спрашивать его номер телефона и, словно драгоценность, вкладывать в карманы записанные цифры 00088123. Чжоу Ю предупредил всех, что не стоит звонить по этому международному номеру без дела.

— Только успеете сказать «алло», как месячную зарплату с вас и спишут.

Так Проходимец Чжоу окончательно покорил лючжэньских зевак. Толпа окружила его и внимала с почтением аж до часу ночи. Генпом Чжао вышел из обдуваемой кондиционером закусочной вслед за своим начальником, раскатал на раскаленной земле циновку и завалился спать. А Сестренка Су, дожившая до тридцати с лишком, но никогда прежде не знавшая, что такое влюбленность, осталась полностью во власти обмана. Заметив, что Чжоу со Стихоплетом улеглись, она нерешительно вышла на улицу с зажженным фумигатором. Предыдущей ночью комарье знатно покусало Чжоу Ю, и на физиономии у него расцвело штук десять «прыщиков», как у Чжао. Девушка опустила дымящую спираль рядом с Чжоу и робко сказала:

— Это из закусочной. Как поставили кондиционер, так мы пользоваться перестали. Возьмите.

Чжоу Ю тут же вскочил на ноги и выразил по всей форме искреннюю благодарность. Сестренка Су смерила его нежным взглядом и обратилась к Стихоплету:

— Вы бы пошли, что ли, спать в закусочную. Там кондиционер — и не жарко, и комаров нет.

Не успел Стихоплет согласиться, как Чжоу уже вежливо отказался.

— Да ничего страшного. Здесь получше, чем в арабской пустыне и в латиноамериканских джунглях, — сказал он.

Проблаженствовав три дня на дармовых харчах в закусочной Сестренки Су, за день до официального начала конкурса Чжоу Ю наконец вступил в бой собственной персоной. Дождавшись, когда Линь Хун уйдет на работу, а Сун Ган будет дома, он потратил целых два часа на инструктаж подчиненных, как им следует продавать товар. Тот факт, что Стихоплет не был женат, несказанно расстроил Чжоу. Он спросил, нет ли у него любовницы, но Чжао сперва замотал в ответ головой, а потом принялся кивать со словами:

— Настоящей нет, зато вымышленных — целая туча.

Тут уж настал черед Чжоу Ю мотать головой.

— Вымышленных? Ну мы ж не вымышленную девственность продаем, а самую что ни на есть настоящую. Тут живая женщина нужна, иначе и говорить нечего.

Потом он с удовольствием обратился к Сун Гану и сказал, что его жена — писаная красавица, говорят, была раньше первой девкой во всей Лючжэни, настоящая звезда. Тут на Чжоу нахлынуло вдохновение, и он принялся убеждать собеседника, что нужно непременно воспользоваться ее известностью. Он потребовал, чтобы Сун Ган отправился на улицу покорять всех личным примером и рассказал бы, как Линь Хун воспользовалась их товаром и сколько пользы и приятства это им принесло. Сун Ган впервые слышал, чтобы кто-то говорил о его жене подобные вещи. Заливаясь краской, он произнес: