Александр Кабаков - Группа крови [повесть, рассказы и заметки]

И второе: в Норвегии объявлено, что к 2050 году страна фиордов станет страной среднеполого населения. И называться такое государство будет как-то вроде «гомолэнд».

Впрочем, в Германии уже зарегистрировано рождение ребенка, пол которого без физиологических причин указан как средний. Вот вам тевтонские воины, вот вам викинги.

А мы что же, чего ждем? Отсталая мы все же страна…

Великая любовь – большое счастье для читательниц дамских романов и зрительниц телесериалов, наблюдающих страсть со стороны, да еще и игрушечную. Для тех же, кого оно посетило, настоящее чувство – всегда тяжкое испытание, в лучшем случае ломающее судьбу, в худшем просто отнимающее жизнь. Счастливой любви не бывает, счастливыми могут быть брак, нежная дружба, мимолетная связь, но не истинная любовь, разрушающая предохранительную скорлупу одиночества, в которую заключен каждый из нас, открывающая душу ледяным ветрам бессердечного мира. Полная и абсолютная зависимость от другого человека, противостоящая естественному эгоизму, совершенная потеря личной свободы, взамен которой наступает добровольное рабство отношений, – вот что такое любовь между двумя людьми. Потому-то имеющие отношение к литературе, а не изготовленные энергичными тетками любовные истории все суть трагедии, хоть «Ромео и Джульетта», хоть «Анна Каренина». Впрочем, есть любовь безусловно и всегда счастливая – христианская любовь к ближнему своему и всему сущему, но не о ней сейчас речь. Мы поговорим о любви трагической, угрожающей близкому нашей ретроградской душе общественному устройству – монархии, точнее ее наиболее значительному британскому воплощению.

Всякий, имеющий сердце и телевизор, около десяти лет назад с умилением и сочувствием наблюдал долгожданную прекрасную развязку одного из знаменитейших в истории любовных романов, герои которого, принц Уэльский Чарльз и леди Камилла Паркер-Боулз, поженились, и теперь, как положено в сказках, им предстоит жить долго и счастливо и умереть в один день. Это было действительно трогательно: пожилые люди, тридцать три года мечтавшие соединиться и дожившие до осуществления своей мечты. От их лиц исходило сияние, которое невозможно было скрыть за привычной официальностью.

Однако…

С этого «однако» и начинается реальность, отличающаяся от сказки тем, что в ней существуют оттенки и полутона, а все хорошее, увы, часто имеет дурные причины и почти всегда – плохие последствия.

Я уверен, что вместе с радостью за дождавшихся своего часа терпеливых влюбленных даже самый доброжелательный свидетель этого торжества любви испытывал некоторое смущение, и что-то скребло на душе.

Нетрудно понять, что ощущения эти идут прежде всего из мрака парижского тоннеля, в котором закончилась такая прекрасная, страстная и нескладная жизнь принцессы Дианы. Мрак этот никогда не рассеется, тень погибшей не исчезнет, она всегда будет рядом со счастливой парой. Любовь взяла свою жертву, выбор ее был слеп. Для рядового сознания не имеет значения то, что принц и принцесса к тому времени уже были разведены, оно выстроило свою картину драмы. А если добавить к этому смутные слухи, которые ходят вокруг роли британского королевского дома и спецслужб в том, что случилось с беременной от арабского нувориша бывшей женой наследника престола, получается совсем нехорошо…

Но есть еще одна причина испытываемого нами раздвоения чувств, и она уже не мистического, не конспирологического, а вполне конкретного, социального и даже политического характера.

Сердечные катаклизмы, выпадающие на долю обычных людей, задевают только их самих и их близких. Бывает даже, что и в любовных треугольниках, составленных простыми обывателями, одной из вершин касается смерть, но все это остается историей сугубо частной, никак не сотрясает общество в целом, не отражается на делах государственных. И потому простые граждане имеют, если можно так выразиться, право на любовные драмы. Кому плохо, если банковский клерк разводится со своей нелюбимой женой ради страстно любимой чужой? Только эти трое, или четверо, или, бывает, пятеро и даже больше участвуют в ситуации, терзаются, не спят ночами… Когда же наследник короны много лет имеет замужнюю любовницу, потом разводится со своей тоже не безупречного поведения женой, а впоследствии женится на любовнице, разведшейся, в свою очередь, с мужем, – бессонница начинает мучить если не всю страну, то, по крайней мере, тех, кого заботит судьба монархии, традиционного института, в значительной мере формирующего жизнь нации, общественную психологию.

В сущности, все очень просто: британский народ содержит королевскую семью, причем содержит весьма щедро. На что идут эти деньги? Вряд ли люди готовы оплачивать существование в роскоши обычных, таких же, как они, людей, поддающихся слабостям, потакающих своим желаниям. Содержание монаршей фамилии и двора с тех пор, как монарх перестал играть практическую роль в управлении государством, имеет только один смысл: общество платит тем, кто должен подавать обществу пример во всем. В том числе в следовании чувству долга, а уж потом прочим чувствам, даже самым сильным. Собственно, единственная профессия современных королей – это безупречная частная жизнь. Люди они публичные и вполне прикасаемые. Когда же из дворцов начинают доноситься сплетни, а небожители предстают слугами и жертвами страстей, пусть даже незаурядных, смысл такой монархии, какой она существует в последние сто лет везде в Европе, исчезает.

Понимание этой простой и непреложной истины в большой степени свойственно членам королевских домов Скандинавии и Испании. Там почти все благопристойно, тихо, ничто не оскорбляет даже самых суровых моралистов и не распаляет воображение толпы. А нравы британских Виндзоров в течение почти всего прошлого столетия были источником соблазна для подданных и пополняли аргументы противников монархии как института. Начиная с тридцатых годов, когда Эдуард VIII отрекся от престола ради разведенной американки, Виндзоры своей частной – точнее, несчастной – жизнью постоянно давали пищу для пересудов, позволяя себе то, что допустимо для голливудских звезд, но никак не для особ королевской крови. История Чарльза, Дианы, Камиллы и всех, кто имел к ней отношение, стала главной и самой соблазнительной среди подобных историй.

Что будет теперь? Станет ли через какое-то время королем (и, заметим, соответственно главой англиканской церкви) разведенный и женатый на разведенной Чарльз Виндзор или трон перейдет его сыну Уильяму? И так ли уж безукоризнен этот юноша из неблагополучной, как у нас принято говорить, семьи? И не надоест ли окончательно монархия британцам, ставшим свидетелями драматических, трогательных, но не совсем подобающих будущему монарху поступков принца Чарльза? Захотят ли они жить, имея не королеву, а лишь принцессу-консорт, которой будет леди Камилла? Не рухнет ли, в конце концов, от всего этого династия? Тревожные вопросы для всех, кто считает монархическое устройство разумной традицией, доказавшей уже в наше демократическое время свою полезность во многих странах…