Мег Вулицер - Исключительные

Он будет вести себя так, будто его сердце разрывается от любви, он избавится от отчуждения и пустоты. Стоя здесь, в духоте и шуме, Итан Фигмен чувствовал, что пробуждается от долгого сна, в котором тебе подобным наплевать на бесчеловечное обращение одних людей с другими, если оно происходит на другом континенте.

До почтового ящика Хэндлеров-Бойдов открытка добралась в неважном состоянии. Она разорвалась почти надвое, и ее склеили скотчем. Путешествие с Бали до Нью-Йорка нелегко далось кусочку твердой бумаги с изображением балийского бога любви. А вот сам Итан, навестивший Жюль, чувствовал себя отлично. Он позвонил и без обиняков спросил, может ли зайти.

— Когда?

— Сейчас.

— Сейчас?

Была середина субботы, и квартира Жюль и Денниса пребывала в полном беспорядке — стороннему наблюдателю он показался бы отталкивающим. Рори недавно начала «изучать» каратэ и постоянно колотила по карандашам и деревянным палочкам, которые Деннис пачками покупал в строительном магазине. Пол в гостиной покрывали следы ее упражнений, и ни у кого не хватало сил их убрать. Деннис все еще спал. Он принимал какой-то новый антидепрессант, и одним из побочных эффектов оказалась глубокая сонливость. Разве задача антидепрессанта не в том, чтобы увеличить присутствие человека в нормальном мире? Этот явно не справлялся. Жюль просила Денниса поговорить об этом с доктором Бразилом, но не представляла, выполнил ли он просьбу.

— Ну да, сейчас, — ответил Итан, — ну, не прямо сейчас, конечно. Мне нужно время до вас доехать. Пока машину вызову…

— У нас дома ничего нет, — сказала Жюль, — и я выгляжу, как кусок дерьма.

— Ну, в этом я сомневаюсь.

— А Деннис спит. И вообще у нас тут хаос. Да нет, ад.

— Да уж, моя дорогая сирена, ты знаешь, чем меня соблазнить. Я прихвачу чего-нибудь на обед.

Итан редко приходил в гости без Эш. Иногда Итан с Жюль ходили куда-нибудь вдвоем, но после тридцати они стали общаться в основном парами, а потом и семьями. Несколько раз они ездили в отпуск вчетвером, и тогда Итан с Жюль могли посидеть и спокойно поболтать, но с появлением детей такие отпуска почти прекратились. Прошло очень много времени с их последней встречи, и они почти забыли, как это было хорошо — дружить только вдвоем.

Жюль повесила трубку и оглядела свою гостиную. У нее за спиной стояла Рори, наряженная в кимоно. Руку она занесла над краем стола, где лежал карандаш.

— Кий-я! — крикнула она и подпрыгнула от радости, когда карандаш треснул. Как будто существовала какая-то вероятность того, что какой-то карандаш марки «Тикондерога № 2» выдержит удар ребром ладони сильной девочки.

Из окна гостиной Жюль увидела, как на улице, пятью лестничными пролетами ниже, остановилась машина городского такси. Водитель вышел и открыл заднюю дверь, и оттуда вылез, ударившись головой, Итан. Потом водитель распахнул багажник и достал оттуда два пакета. Итан подхватил их и пошел к входу. Жюль понадеялась, что он думает не о том, насколько убогим выглядит здание, а о том, что некоторые люди живут именно так, как и должны жить. Что некоторые изменились не полностью. Что некоторые не могут ездить на городском такси. Что такое вообще городское такси, и почему оно так называется? В честь какого города? Зазвонил домофон, и она открыла дверь. Выглянув из квартиры, смотрела, как Итан Фигмен карабкается по пяти лестничным пролетам, постепенно замедляя шаг. Когда он забрался на третий этаж и остановился передохнуть, она крикнула:

— Отлично идешь! Почти девятнадцать тысяч футов!

Он посмотрел наверх и помахал ей.

Поднявшись на пятый этаж, он и виду не показал, что это было тяжело. Кажется, Итан понимал, что Жюль так насмешливо относилась к высоте, на которой они с Деннисом жили, просто чтобы защититься от комментариев гостей, которым приходилось к ним подниматься. Ей не хотелось думать, что им с Деннисом уже по тридцать шесть, а они все еще живут в квартирке, предназначенной для вчерашних студентов. Ее клиенты периодически пугались и расстраивались, увидев, где живет их психотерапевт, и для обсуждения этого факта требовалось не меньше тысячи сеансов.

Итан Фигмен опустил на пол пакеты и обхватил ее руками. Жюль не помнила, когда они обнимались по-настоящему. Вообще в их четверке поцелуи и быстрые объятия были обычным делом, но теперь жить приходилось разобщенно, а вокруг постоянно бегали дети, и прикосновения стали рассеянными и бездумными. А сейчас их было только двое, и Итан Фигмен обнял Жюль Хэндлер-Бойд, и это ощущение ошеломило ее.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — она отодвинулась и посмотрела на него. Он почти не изменился, остался таким же простым, но на лице его появились следы загара, и в целом он казался менее измученным, чем обычно.

— Ты там загорал на Бали, что ли? — спросила она.

— Нет. Зато гулял по Джакарте. Интересно было. Может, мы зайдем? Я кое-что принес, и это нужно съесть немедленно.

Он принес ей лучшие бриоши во всем Нью-Йорке.

— Теплые, как маленькие цыплята, — сказала Жюль, открывая пакет. — Пи-пи-пи.

Они сели на диван в гостиной и принялись уничтожать маленькие сдобные булочки. Эш и Деннис были плохими едоками. Эш была слишком миниатюрной, а Деннис за последние годы почти лишился аппетита, хотя из-за лекарств у него еще оставался лишний вес. Жюль и Итан сидели молча. Она вспомнила огромный холодильник Итана, который пережил переезд из лофта в Трайбеке в особняк из песчаника на Чарлз-стрит. Если бы она вышла за него замуж, в этом холодильнике были бы совсем другие продукты. Там всегда лежали бы эти бриоши, и фермерское масло, которое он тоже принес. В этом ледяном пространстве нашлось бы все, что любят люди вроде Итана и Жюль.

Как получилось, что они до сих пор так близки? У него на губах остался кусочек масла, и у нее на губах, может быть, тоже. Несмотря на запутанность их отношений, на многие годы, оставшиеся позади, на те мгновения, которые они провели вместе в самый трогательный период своей жизни, у них было не так много общего. Итан сегодня выглядел на удивление счастливым. Наверняка он пришел, чтобы обсудить финансовую помощь, которую они с Эш хотят им предложить. Он предложит несколько тысяч долларов, может быть даже десять, и она затаит дыхание, потому что им очень нужны деньги, но она не хочет их брать, в первую очередь потому, что не хочет Деннис.

Может быть, и хорошо, что Деннис спит. Не нужно ему в этом участвовать, только не после того неловкого разговора за бранчем. Ей надо как-то отделаться от Итана, но им действительно нужны деньги, и нужны срочно. У них огромный долг по двум кредитным картам, и доктору Бразилу они должны, хотя его услуги совершенно бесполезны, и Жюль до сих пор не выплатила студенческий заем за обучение в школе социальной работы, и налоги скоро платить. Как-то они задумались о втором ребенке, но с учетом единственной зарплаты в семье и депрессии Денниса отказались от этой идеи. А еще, чтобы забеременеть, надо заниматься сексом, а это случалось с ними нечасто. Все замедлялось, останавливалось.