Алексей Курилко - Земля вращается со скрипом

Будь она пустоголовой блондинкой, было бы ясно: ну чем еще брать. Но ведь это не так. С ней есть о чем поговорить. С ней не будет скучно до. Что касается после — мало кто знает. Она из тех, у кого «девиз непобедим: возбудим, но не дадим». Я, впрочем, никогда серьезных попыток не делал.

Шесть лет назад, со свойственной мне в этих вопросах прямотой, я предложил ей переспать. Коротко и просто. Предложение мое она мягко отклонила. Но сама же расстроилась, а вернее забеспокоилась:

— Ты не перестанешь из-за этого со мной играть?

— При чем здесь одно к другому? Нет, конечно.

— Спасибо, — говорит. Я вздыхаю:

— Спасибо в постель не положишь.

Проходящий мимо Бурлака, услышавший последнюю фразу, запел:

— «Дома ждет холодная постель…»

Самойленко невезуча. Если в городе прогнозируют всплеск эпидемии гриппа, то она заболеет одной из первых. Будучи от гриппа привитой.

Если на фирме ожидается сокращение, то уволят непременно ее.

Маршрутка, в которую она садится, врезается в троллейбус. Фильм, в котором она снимается, не выходит на экран.

За те семь лет, что я Ирину знаю, ее три раза грабили и дважды пытались изнасиловать.

В двадцать два у нее был сердечный приступ.

Не меньшие неудачи преследуют ее в личной жизни.

Сама о себе она говорит весьма красноречиво:

— Мне не везет. Я прямо какой-то магнит для уродов. Первый мужчина заразил ее триппером. Второй оказался садистом: она полгода ходила в синяках, рубцах и ссадинах. Третьего арестовали буквально за неделю до регистрации брака.

Потом ей встретился хороший приличный парень. Образованный, из интеллигентной семьи… Они вроде как полюбили друг друга. Все шло замечательно. Он души в ней не чаял. И вдруг… он покончил с собой. Вскрыл себе вены. Без всякой видимой причины.

На поминках она говорила:

— Покончить жизнь самоубийством? Кто угодно мог так поступить, но только не он. Так мне казалось… Такой целеустремленный, жизнерадостный… Мы когда ссорились, я его спрашивала: «Так что — все? Точка?» А он отвечал, улыбаясь: «Нет, три…»А вот теперь точка. Одна.

Два года у нее никого не было.

И вот намедни примчалась счастливая, легкая… Гранитные глаза горят…

— Ах, с каким я сегодня мужчиной познакомилась в поликлинике.

— Он доктор?

— Нет, у него гастрит. Но- Он доктор?

— Нет, у него гастрит. Но в остальном он идеален Если, конечно, не брать во внимание фамилию.

— Фамилию?

— Фамилия у него… не совсем… престижная…

— Не томи, Ирэн.

— Яичко.

Не поддаваясь охватившему всех приступу смеха, я поинтересовался:

— То есть если что, ты будешь Ирина Яичко? А вместе вы составите два Яичка? Такая семья-мошонка…

— Перестань. Может, он возьмет мою фамилию?

— Что?! Сменить Яичко на Самойленко? И ты примешь от мужчины такую жертву? Но что скажут его предки? Все эти многочисленные Яички? Их обида возьмет. Они не поймут!

Нет, ты не должна это допустить! Не возражай! Этот спор выеденного яичка не стоит. А представь, что его бабушка, старенькая сморщенная Яичко, узнает, что ее внук…

— Прекрати шутить! Всему есть предел!

— Совершенству нет предела. Кстати! Яичко — прекрасная тема для «Фамильных истоков».

Уголки ее губ заострились:

— Я тоже об этом думала.

«Фамильные истоки» — наша старая забава. Игра ума и фантазии. И началась она именно благодаря Самойленко.

Как-то прихожу на репетицию, на перекуре отвожу Ирину и Танелюка в сторону и без предисловия рассказываю примерно следующее:

«Давным-давно, задолго до Октябрьской революции, жила в одной глухой деревне одинокая девушка-сиротка по имени Лена. В личной жизни ей страшно не везло. Замуж ее никто не брал, а к внебрачным связям она относилась отрицательно. Страдая от мужского невнимания, она ходила грустная-прегрустная. А ее многочисленные подружки-хохотушки всегда были в прекрасном расположении духа.

Однажды вечером приходит Лена к подружкам.

— О, Ленка пришла! — весело встретили они ее. — Опять грустишь?

— Девчонки, — воскликнула та, — я знаю, вы радуетесь от того, что часто испытываете оргазм, верно?

— Верно, — соглашаются они.

— У меня нет ни мужа, нет любовника… Как мне получить оргазм?

— Самой, — отвечали подружки хором. — Самой, Ленка!

С тех самых пор, завидев грустную Лену, все жители деревни кричали ей вслед:

— Эй, Самойленка!»

Ну посмеялись, естественно.

На следующий день мною была рассказана другая история.

«На краю деревни под вечер сидели два мужика. Пили бабкин самогон. Хрустели малосольными огурчиками. Курили одну козью ножку на двоих. Вдруг видят, вдалеке по полю идет колоритный такой мужичонка.

— Гляди-ка, — в сильном волнении воскликнул один, — это же Люк Бессон!

— Нет, — возразил другой, — это не он.

— Говорю тебе, это Люк Бессон!

— Тане Люк это!

Самое интересное, что он оказался прав, это действительно был Танелюк. Далекий предок Евгения».

В ответ Седой сообщил:

— Я тут кое-что выяснил. В библиотеке Вернадского хранится последняя, никому неизвестная глава бессмертного произведения Киплинга «Маугли». В ней повествуется о том, что после ухода из джунглей Маугли мудрый питон Каа загрустил. Даже затосковал. Как-то Каа выполз на поле, где росла конопля. Обожравшись коноплей, несчастный питон умер от передозировки. Вовсю жарило солнце. Питон засох.

Кто-то нашел его. Видит, лежит этакая гигантская сигара, полностью забитая травой. Ну и вот этот кто-то взял и скурил его. Все в джунглях спрашивали друг друга: «Кто? Кто Каа скурил? Скурил, оставив лишь коротенький окурочек хвоста? Кто же? Кто Каа курил?!»

Вдруг на гору вылез страшный тигр Шерхан и зарычал: «Это я курил Каа!»

С тех пор все знали, Шерхан — Курилка.

Одна из самых ужасных трагедий, какая может произойти с актером, — потеря мобильного и смена номера.

При моем «еврейском счастье» такая трагедия со мной случалась дважды.

Я вообще не в состоянии даже представить, что делал актер, когда мобильных телефонов не было в помине. Как связывались с ним? Звонили домой? А если он в отъезде? Или на съемках? Да просто выскочил на минутку за пивом? Кто снимает трубку? Кто примет тот долгожданный звонок, на который в глубине души надеется любой из нас?

Некоторое время почти на всех кастингах я шутил на камеру одинаково:

— Я такой-то такой. Опыт работы такой-то. Место работы там-то… — И выдержав паузу, добавлял: — Со дня на день жду приглашения от Никиты Михалкова.

Обычно реакция следовала незамедлительно:

— Серьезно? От Михалкова?

— От него. Жду звонка со дня на день. Уже который год. Бывает, что телефон молчит неделями. Многих подобная ситуация беспокоит. Я не волнуюсь. Позвонят. А нет — ничего страшного. Переживу. Бывают дни, когда звонки идут один за другим.