Сергей Герасимов - Шаги за спиной

– Попробуй мою ногу! – она подставила бедро, – как?

– Как железная.

– Это означает шесть часов тренировок ежедневно и семь часов по воскресеньям.

По дороге они встретили поваленный электрический столб и Женя чуть было не схватилась за оборванный провод. Валерий едва успел ее удержать.

– Да ничего бы не было! – возмутилась Женя, – не строй из себя моего папочку!

– Нужно сначала думать, а потом дергать.

– Я никогда не буду сначала думать а потом дергать – это занудство! Я всегда хочу дергать сразу.

Но к проводу она не подошла. Валерий попробовал рассказать ей об опасности электрического тока, о шаговом напряжении, о несчастных случаях, но запутался и запыхался. Женя смотрела на него насмешливо.

– Все? Ты закончил?

– Закончил.

На вершине была небольшая полянка, густо заросшая высокими тонкими стеблями. Женя разбросла одежду на целую сотку вокруг и стала бегать, припевая:

Валерий лежал в траве, беспомощно следя за нею глазами.

Его не хватило на большее. Он мучительно ждал, что на тропинке появятся люди. Тропинка была хорошо вытоптана.

Кроме того, он боялся пауков, а пауков тут было просто пропасть. После каждого круга Женя останавливалась и припадала к его губам с такой жадностью, что хотелось их втянуть, на всякий случай.

Поразвлекавшись и проголодавшись, Женя нарвала букет из самых экзотических цветочков, которые росли здесь. Цветочки были похожи на желтые колокольчики, но росли гроздьями на длинных стеблях. Потом что-то укусило ее за пятку и она высосала ранку, удивительным образом дотянувшсь до нее.

– Это, чтобы не было заражения, – обьяснила она. – Как тебе нравится моя растяжка?

На обратном пути они выпили всю воду и чуть не свалились от жажды. Первый киоск был оазисом в пустыне.

Но самое интересное – чай из цветочков действительно снял головную боль. Тамара пропросила название цветов, но Женя сказала, что это ее личная тайна.

На следующий день был небольшой шторм и ветер срывал пенные барашки. Валерий с Женей взяли лодку «Устрица», надувную, с мотором, трехместную, миллион в час и отправились в открытое море. Тамара осталась на берегу, она не любила качку.

Они заплыли так далеко, что берег стал тонкой туманной линией («Пятнадцать километров», – профессионально оценила Женя), и любили друг друга на волнах. Валерий сжег спину на солнце. Потом попробовали продолжить упражнения в воде, в подвешенном состоянии, но не получилось – мешали волны.

Валерий плыл, глядя на свои изумительно красивые руки, облагороженные чистой водой глубокого моря. Солнце освещало руки и на фоне чистой темной зелени они казались драгоценными. Ему казалось, что он вспоминает; казалось, что он когда-то видел эту картину: свободно раскинутые руки, эту зелень, зелень, этот изумительный цвет – видел в детстве, во сне, в другой жизни. Иногда бывают моменты, когда тебе кажется, что все происходящее уже происходило раньше. А что, если это не воспоминание, а предчувствие?

– Как красиво! – сказал он вынырнувшей Жене.

– На глубине лучше, – ответила она, – там летишь как самолет и видишь собственную тень глубоко внизу. И там рыбы, рыбы!

Они развлекались часа четыре и Тамара, очевидно, заподозревала. Ее подозрения укрепились после того как Женя снишком небрежно переодела купальник, обвернувшись полотенцем, – так, что полотенце сползло. Несколько местных мальчиков оценили зрелище как незабываемое.

– Что ты о ней думаешь? – спросила Тамара.

Женя уже нашла новых знакомых и плескалась в волнах.

– Думаю… Нет, ничего не думаю. Я думаю только о тебе.

– Слишком сильно ты задумался там в море. Я уже устала ждать. Поклянись, что ничего.

– Клянусь, – сказал Валерий и его второе «Я» чуть не расплакалось. – Я клянусь, что мне нужна только ты.

– Ну-ну, – сказала Тамара, – мы еще посмотрим. Что-то ты скривился.

Но посмотреть не удалось.

После пляжа они пошли на базар, все втроем. Женя веселилась и рвала листики. Тамара шла хмуро; Валерий – растерянно.

– Да, она все-таки ребенок, – сказала Тамара, отвечая своим мыслям. Почему ей так нравится рвать листья? Дети любят разрушать?

– Она за все хватается, всегда была такой, – ответил Валерий. – Вчера она чуть не схватилась за голый электрический провод.

– Но ведь это ужасно. Ты хоть понимаешь, кого мы навязали на свою голову? Или она уже совсем замазала тебе глаза?

Валерий подумал.

– Да, понимаю. Было бы лучше, если бы она куда-нибудь убралась.

– Ты действительно так думаешь?

– Да.

– Но ты сказал неосторожно. Я не забуду твоих слов.

– Ты о чем?

– Неосторожные слова всегда прорастают и пускают веточки.

Вот первая веточка: избавься от этого ребенка. Видишь, я поймала тебя на слове.

– Интересно, как?

– Ты же мне рассказывал о своем везении – сосредоточся, захоти, пусть она уйдет, уедет, улетит, уплывет. Пойми, я так больше не могу!

– Что такое?

– Только не притворяйся, пожалуйста. Я все почувствовала еще на вокзале. Убери эту мразь от меня!

На дороге стоял грузовик с откинутым задним бортом. Из грузовика выгружали стекло и заносили его в арку – там был магазинчик. Стекло было сложено наклонно, во много слоев и цветом напоминало утреннюю глубокую воду, в которой кажутся драгоценными даже такие знакомые собственные руки. Арка входила в длинный многоэтажный дом (этажей семь, примерно).

Из каждого окна торчало по антенне, и все антенны на длинных штырях. Все антенны разные: от простых двух палочек, до направленных контуров сложных, причудливых, порой невероятных конструкций. Лес антенн, похожий на компьютерный кошмар, от которого даже робот проснется в холодном поту. А вот эта антенночка миленькая: две банки из-под Пэпси надеты на две деревянных палки – вершина инженерного гения.

Женя подбежала к грузовику со стеклом и обернулась:

– Смотрите, как красиво! Точно под цвет воды!

– Совсем непохоже, – сказала Тамара тихо.

– Нет, – ответил Валерий, – похоже. На глубине как раз такая вода, особенно под ярким солнцем.

Женя дернула веревочку и стопка стекла поплыла. Валерий с Тамарой остановились, не сообразив, что будет дальше. Женя упала под стекла. Она пыталась выбраться, приподнимала листы, но скользили все новые и новые. Она затихла под стеклами – как будто утонувшая под солнечными слоями чистой воды. Ее раскинутые руки казались драгоценными и ненастоящими.

– Почему она не вылазит оттуда? – спросил Валерий.

Рядом уже стоял работник магазина. Он снял одну перчатку и вытирал пот со лба.

– Триста килограмм, – сказал он, – эта пачка весила триста килограмм. А я унес только два стекла из тридцати. Ее уже раздавило – стекла только кажутся легкими. Они тяжелее камней…