Элисон Скотч - Теория противоположностей
- Название:Теория противоположностей
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-090119-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Элисон Скотч - Теория противоположностей краткое содержание
Уилла выросла в духе фатализма и большую часть жизни плывет по течению. Скучная работа, рутинные отношения с мужем, отсутствие ярких эмоций… Но размеренный быт дает трещину, когда неожиданно для самой себя она соглашается поучаствовать в смелом эксперименте. Уилла испробует все, о чем раньше боялась и подумать. Пойти в горы? Легко! Встретиться с бывшим? А почему бы и нет! Доказать своему отцу «Теорию противоположного»? Блестяще!
Ее новый девиз: «Смелее!». Живи свободно! Твори! Люби себя! Путешествуй! Делай все, что хочешь.
Но всегда ли нужно жить «от противного»? И как обрести гармонию с самой собой?
Теория противоположностей - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Конечно хочу. Они же классные. Вы что, не любите детей?
Я не знала, что на это ответить: откуда, черт возьми, мне знать, люблю я детей или нет? Я себя-то почти не люблю. А теперь, когда я вынуждена проводить все больше времени с Никки, потому что мой супруг предпочел прыгать по офису на тарзанке, а не хранить верность клятве «пока смерть не разлучит нас», я не могу ручаться и в неугасающей любви к подросткам. Переходный возраст сильно повлиял на потовые железы Никки, и к тому же, будучи жертвой теракта, он слишком уж интересуется темой смерти. Поэтому мы и решили отправиться на выставку «Наше тело».
– Ну просто спросите, хотят они или нет, – упрашивает он.
– Не уверена, что эта выставка подходит для четырехлетних.
– Все умирают, тетя Уилла, – отвечает он. – Факт есть факт. Даже четырехлетние дети должны это понимать.
Я хочу возразить, но слишком устала, чтобы спорить, поэтому пишу Райне сообщение. Она немедленно отвечает:
Класс! Глория соберет мальчишек к трем.
Так что мы сидим в метро. Грей наконец перестает плакать, и печальное выражение его лица сменяется свирепым. Уставившись на запачканный пол, он кусает губу и раздувает ноздри.
– Он сегодня грустный, потому что утром умерла его рыбка, – Глория целует мальчика в макушку.
– Фрэнк умер, – безразлично подтверждает Бобби.
– Все умирают, – говорит Никки и поворачивается ко мне. – Я же говорил.
– Мы проснулись, а он кверху брюхом плавает, – объясняет Бобби; его тоненький голосок звенит на весь вагон. Он произносит «плавает» как «пвавает», и в глубине души мне в эту минуту хочется, чтобы он был моим ребенком. Райна говорит, что это и есть материнство – множество неповторимых моментов, из которых складывается огромная любовь, и множество моментов неверия, непонимания и трудностей, связанных воедино.
– Это очень грустно. Тебе грустно? – Я склоняюсь к нему.
Бобби пожимает плечами. Грей молчит; его ноздри по-прежнему раздуваются, губы поджаты. Я вижу – он затаил обиду, совсем как его дедушка на Пенджаба Шарма.
– Грей, ответь тете Уилле, – говорит Глория.
– Все хорошо, он может не отвечать. Я поняла, – я выпрямляюсь. Вагон трясется, и все инстинктивно (не верьте инстинктам!) хватаются кто за поручень, кто за плечо соседа. Грей тянется к Глории. Потом смотрит на меня:
– Фрэнк не умер, его Бобби убил.
– Неправда! – вопит Бобби.
– Правда! – вопит в ответ Грей, сжимая крошечный кулачок, весь бурля от гнева.
– Неправда!
Прежде чем Глория успевает остановить Грея, его рука взмывает в воздух, явно целясь в оставшийся верхний зуб Бобби. Но тут вмешивается судьба – или же это машинист слишком резко нажимает на тормоза, – и мы все падаем, кто куда. Бобби утыкается в колени Глории, а Грея, бедного Грея отбрасывает назад, и он приземляется на попу.
Кто знает, почему все сложилось именно так, почему Фрэнк умер, Бобби торжествует, а несчастный маленький Грей сидит на грязном полу вагона метро, где всевозможные бактерии могут напасть на него, пока мы разговариваем?
Я смотрю на его несчастное личико и протягиваю мальчику руку, помогая подняться.
– Все хорошо, – говорит он, хотя его выдают полные слез глаза и дрожащий подбородок.
– У меня тоже, – отвечаю я, хотя мое настроение тоже многое выдает.
Ванесса встречает нас у входа, жизнерадостная как никогда – по-моему, это неуважение к текущим событиям моей жизни, не говоря уже о мертвых телах на экране, которые мы собираемся рассматривать.
– У меня идея, – говорит она мне, когда мы заканчиваем разглядывать мышечную ткань какого-то бедолаги. – Очень классная идея.
– Как вам кажется, – говорю я, не обращая внимания на Ванессу, – знал ли этот человек, что, когда он умрет, его органы покажут тысячам посетителей? Как вы думаете, хотел ли он этого?
– Откуда ему знать, – отвечает Никки. – Он же мертвый.
– Ну ты и пессимист, – удивляется Ванесса. – Ты всегда такой?
– Мама говорит, всему виной переходный возраст, – Никки пожимает плечами. – Но, думаю, все дело в теракте, – и он переходит к следующему слайду.
– Офигеть, – говорит Ванесса.
– Ты мне будешь рассказывать? Во всяком случае, у него есть причины, – говорю я. Этот ребенок занимает все больше места в моей жизни.
Мы проходим мимо таблички с надписью «История анатомии», и Бобби мчится к следующему телу.
– Писька! – вопит он и начинает хохотать как ненормальный. Грей встает на цыпочки и показывает на соседнее тело.
– Сиськи! – и хохочет вслед за Бобби.
– Мальчики! – строго говорит Глория. Какая-то женщина, повернувшись к ней, замечает:
– Мальчики есть мальчики. Так было и так будет.
Глория кивает и улыбается, потому что понимает – это правда. Интерес к писькам и сиськам – еще не конец света. Достаточно посмотреть на Никки, чтобы понять, что же такое конец света. Глория слегка подталкивает близнецов в сторону от стекла, и они радостно бегут рядом с ней по коридору вслед за разочарованным Никки.
Я смотрю на них с надеждой. Оставайтесь четырехлетними, думаю я. Не становитесь двенадцатилетними. Подумав еще немного, я добавляю к этому – и тридцатидвухлетними тоже. Дальше жизнь становится еще сложнее.
– Прежде чем мы перейдем к моим грандиозным планам, – заявляет Ванесса, – я хочу поговорить о Шоне. Ты с самой среды уклоняешься от разговора.
– Я не уклоняюсь. Мне просто нечего сказать. Перерыв. Пауза. Он в Пало-Альто, а я здесь. О чем здесь говорить?
– О многом. О нем, например.
– Если ты мне скажешь, что он засранец, это не поможет. К тому же Шон никогда не был засранцем – вплоть до этого момента. Я его люблю, и ты это знаешь.
– Прости, Уилла, но он действительно настоящий засранец.
Мы плетемся за детьми, которые унеслись уже довольно далеко, но то и дело останавливаемся и смотрим, смотрим на куски плоти, на все те части человеческого тела, которые есть внутри каждого из нас, но все равно кажутся чужеродными. Почки. Печень. Поджелудочная железа. Легкие. Неужели все это есть и у меня?
– Хорошо, – продолжает Ванесса, – давай не будем говорить о Шоне. Давай поговорим о тебе, – она хватает меня за локоть, вынуждая сбавить скорость.
– Со мной все в порядке. Что должно случиться, то и случится.
– Уилла, но это же глупо!
– А что я должна сказать? Что мое сердце разбито? И что толку от разбитого сердца? Все образуется само собой. Я верю – в августе все само собой образуется.
– Это еще не показатель, что твое сердце не разбито, – замечает Ванесса. – И потом, сама-то ты чего хочешь? Дождаться, пока наступит август и все само собой образуется?
– Конечно. Именно этого я и хочу.
– Он просто взял и порвал с тобой безо всяких церемоний!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: