Ха Кхань Линь - Девушка из бара

— С этими новенькими беда! — вздохнула сухопарая. — Ничего-то они не умеют, ничего не знают. Пока привыкнет девчонка к работе, много воды утечет.

— Нашли о чем беспокоиться. Сейчас и за деньги такую девушку не просто сыскать.

Дама откинулась в кресле. Длинные острые коготки с двухцветным маникюром выстукивали такт на кожаной сумочке. Глаза потемнели, будто омут, в них загорелась алчность. Ей представлялись горы банкнот, пьяное застолье всю ночь напролет, смех, звенящий, как бьющийся хрусталь, танцы, безумный ритм музыки… Респектабельность дамы разом испарилась, в кресле сидела обыкновенная проститутка, каких немало встречается и в высшем обществе.

— Хорошо. Я прибавлю еще две тысячи. Вы согласны? — сказала, сбавив тон, сухопарая.

— Вот еще, — бросила белотелая дама, щелкнула зажигалкой и, развалившись в кресле, закурила сигарету. Она выпустила несколько колечек дыма и закрыла глаза. Несколько минут прошло в молчании, и вдруг дама решительно встала.

— Ну, я пошла. Девчонку я возьму к себе. Думала, что мы с вами поладим, однако… — она сделала несколько шагов к двери и обернулась, — вы хотите одна стричь купоны. Ладно. Как только девчонка явится, я немедленно введу ее в курс дела. Или лучше прямо сейчас поеду к ней.

Сухопарая поднялась с кресла, она была несколько задета.

— Не горячитесь, прошу вас, дорогая, — она подошла к компаньонке с притворной улыбкой. — Я набавлю еще тысячу.

Она произнесла это непринужденно, хотя в душе проклинала свою собеседницу: придется раскошелиться. И все же это лучше, чем испортить отношения с компаньонкой.

— Просить вас набавить еще две тысячи — многовато, а одну — маловато, — произнесла белотелая дама.

— Вот и чудесно: получите полторы, — примирительно сказала сухопарая.

Раскрылась дверца шкафа. Руки, унизанные перстнями с бриллиантами, начали перебирать и пересчитывать шуршащие ассигнации.

Старшая из владелиц бара «Джина», та самая сухопарая, размалеванная, сидела в кресле.

— Где же сейчас твой братик?

— Я отвезла его в больницу, госпожа.

— А когда он выпишется из больницы, куда ты его возьмешь?

— Я еще не думала об этом, госпожа.

— Ну хорошо. А теперь поговорим о деле. Ты видела, что девушки из бара и одеты нарядно, и подкрашены умело, и прически у них модные. Работа легкая, но есть тут свои тонкости и секреты. Одеваться надо модно, современно. Тебе пойдут декольтированные платья.

Хозяйка внимательно, оценивающим взглядом окинула девушку. Тхюи стиснула зубы.

— Приклеивать искусственные ресницы тебе незачем, у тебя свои длинные и густые, — продолжала хозяйка, — но надо их подкрашивать. Как красить губы, тебе покажут, а потом научишься пользоваться косметикой сама. Поняла?

— Да, госпожа.

— В поведении не должно быть неестественности, чрезмерное усердие тоже ни к чему, — сухопарая перешла на шепот, — надо уметь строить глазки, кокетливо улыбаться, но так, чтобы это было мило, очаровательно, искусное кокетство подкупает клиента, доставляет ему удовольствие, и он заказывает гораздо больше вина. Ты поняла? — Последнюю фразу хозяйка произнесла громко.

— Да, госпожа.

Госпожа заулыбалась, показав два ряда зубов, и продолжала:

— Сказать откровенно, дураков на свете не так уж много, и люди приходят к нам вовсе не за тем, чтобы выбрасывать деньги на ветер. Поэтому важно уметь принять гостя, ублажить его. А вина и прохладительные напитки у нас точно такие же, как и в любой уличной лавчонке, ничем не лучше. Уловила? Девушки из бара должны расположить к себе клиента, чтобы он выпил как можно больше.

— Я понимаю, госпожа.

— Сама подумай: в городе бутылка содовой стоит всего три пиастра, а в баре за нее дерут чуть ли не тысячу! Клиент за один бокал платит сто шестьдесят пиастров, и половину этих денег получает девушка. Выпьет гость два бокала — триста двадцать пиастров у нас в кармане. Вот так-то. Сумеет девушка очаровать гостя, он выпьет побольше — от этого в выигрыше и хозяйка и сама девушка. За розы и пожелания долголетия предоставь вести счет другим людям, девушки из бара не должны забивать себе голову денежными расчетами да беспокоиться, как бы чего не спутать. Ты поняла меня?

— Да, госпожа, — отвечала Тхюи, хотя она поняла далеко не все. Она еще не знала, о каких «розах» идет речь и причем тут «пожелания долголетия». Хотя, помнится, она как-то раз слышала эти слова: об этом говорили рикша и шофер возле дома мадам Жаклин. Тхюи не поняла их значения, а дознаваться ей было тогда совершенно ни к чему.

— И не забудь о главном — об этом я буду тебе без конца напоминать: в нашем ремесле очень много тонкостей и секретов, — хрипловатым голосом поучала хозяйка. — Люди не ходят к нам просто так. Если ты не научишься завлекать гостей, то игра не стоит свеч, — она проглотила слюну и на шее у нее набухли жилы. — Была у нас тут одна интеллигентная девица из колледжа, семья ее разорилась, вот она и пришла наниматься к нам на работу. Сначала она не желала модно одеваться, не хотела краситься, сидела в уголке в своем школьном белом поплиновом платье. На нее — в таком виде — никто и взглянуть не хотел. Вижу — зря девица место занимает и выпроводила ее из бара — ничего не поделаешь. Ну а дома у нее дела совсем плохи стали: отец болен, а на шее еще младший брат. Вернулась она ко мне. Приоделась, стала держаться непринужденнее, сделала модную прическу, туфли новые надела — и ее просто не узнать. Теперь она пользуется колоссальным успехом у клиентов. Знаешь, про кого я говорю? Про Банг, ту самую девицу, которую ты видела утром — она шла в бар под руку с американцами. Глаза у нее — чудо! Печаль в них какая-то неземная, клиенты от этой томной печали без ума. Я тебе все это рассказываю, чтоб ты поняла, как надо работать в баре. И вот еще что: клиенту нужно вскружить голову, заставить его выпить побольше, ты должна мило упрашивать его выпить еще. За воду и вино, которые выпьешь ты, платит клиент, из этих денег, конечно, тебе опять-таки идут комиссионные, то есть ты получаешь половину. Если ты будешь вести себя умно — будешь зарабатывать в день три-четыре тысячи. Вот так-то! Поняла?

— Да, госпожа.

С тех пор как в баре «Джина» появилась Тхюи, посетителей здесь, по общему мнению, стало больше. Хозяйка каждый день отпускала ее на два часа учиться английскому, чтобы девушка могла обслуживать и иностранных гостей — иначе говоря, американцев. Благодаря Тхюи хрустящие долларовые бумажки и пачки новеньких пиастров уплывали из толстых, плотно набитых бумажников гостей в хозяйскую кассу. Особенное впечатление произвела Тхюи на мистера Дориса, майора экспедиционных войск.

Перед тем как уйти спать, старшая владелица бара подсчитывала доходы у себя наверху. Деньги она держала на счету в банке. Поскольку ситуация в стране была тревожной, она не решалась приобретать еще какую-то недвижимость и держала лишь несколько доходных домов и этот бар, ежедневно приносивший ей тысяч семьдесят. И хотя хозяйка каждый день откладывала на свой счет семьдесят-восемьдесят тысяч, ей хотелось вытянуть из кошелька майора Дориса еще больше. О, это был необыкновенный человек, умеющий поухаживать за женщинами, и к тому же очень богатый. Ночью, перебирая в уме различные возможности приумножения доходов, сухопарая владелица бара бормотала: «Бриллианты на дороге не валяются! А жалованье у майора экспедиционных войск Дориса очень приличное. Только красавица Тхюи может выудить у него эти деньги».