Виктор Пелевин - Любовь к трем цукербринам

Как только Кеша кивнул Ксю Бабе, фейстоп скрылся во мраке, а на месте старушки возник отлитый из золота магический символ — кажется, слог «ОМ» (уверен Кеша не был). Символ ослепительно просиял — а когда свет, наконец, угас, Кеша увидел огромный зал с мозаичным полом. На возвышении стоял синий трон в золотых звездах. А на троне сидела Ксю Баба — седовласая, чистенькая и невероятно, почти до прозрачности древняя (никто даже не знал, когда был снят этот информационный слепок).

Теперь ее хламида была раскинута по трону и переливалась множеством разноцветных иероглифов, а тиара на голове сияла, как Google Dick после подъема — во всяком случае, если верить голосовой команде на инициализацию.

«На фейстопе-то так не раскинешься, — подумал Кеша с непонятной недоброжелательностью, — там небось и яркость регулируют и размер… Чтоб никто слишком не вылезал…»

Тут же он вспомнил, что для плодотворного контакта с духовным учителем необходимо испытывать доверие и любовь — и постарался зародить эти чувства в душе.

Ксю Баба была духовным светочем — и не могла рекламировать себя сама, как Анонимус. Но на помощь ей пришел анонимный мужской бас, торжественно произнесший за троном (словно там прятался преданный старушке мамелюк):

— Ксю Баба, ровесница тысячелетия — прожила невероятно долгую и удивительно насыщенную жизнь. Она прошла сквозь горнила корпоративов и революций, разочаровалась в земных путях, а затем много лет медитировала в лучших пещерах Гималаев и Тибета, где обрела запредельную мудрость, которой делится теперь со зрителем. Одна мудрость в час!

Ксю Баба застенчиво покачала головой, словно стесняясь таких рекомендаций. Потом она разлепила сухие губы и сказала:

— Человек изнутри самого себя подобен кинофильму, который никто не смотрит. Это понимают многие. Но что происходит, когда в потоке впечатлений благодаря особым духовным практикам появляется «трансцендентный наблюдатель»? Да ничего! Всего-то навсего — начинается кинофильм про этого трансцендентного наблюдателя, созерцающего поток впечатлений. Увы, но второе кино точно так же никто не смотрит, как и первое. Вот только понимают это уже очень и очень немногие. Кино про которых, кстати, тоже не смотрит никто… Так есть ли выход?

Ксю Баба замолчала — и несколько секунд выжидала, не подпишется ли Кеша на платное продолжение.

Но Кеша наклонил голову в сторону.

— Спасибо, Ксю, — сказал он, — на сегодня материал для мысли есть. И я, если честно, опять не въехал… Но мы любим тебя все равно.

Ксю Баба качнула тиарой.

— Это была проповедь от пятнадцати ноль ноль джи-эм-ти, — сказала она. — Оммм!

Синий трон с золотыми звездами исчез в океане света. Бесплатная мудрость была короткой и, как бы это сказать, не удовлетворяла до конца. Возможно, так устроили специально, чтобы втянуть клиента в платное консумирование. Вот только полная платная мудрость не удовлетворяла точно так же. Кеша знал по опыту.

— Ксю Баба! — повторил жизнерадостный мужской бас. — Одна запредельная мудрость в час!

Вынырнув из потоков предвечного света, Кеша опять увидел фейстоп со стоящими на нем фигурами.

Надо было сделать еще две-три маскировочных петли. Больше не стоило — из-за слишком необычных паттернов в метадате система могла догадаться, что Кеша ее дурит. Следовало действовать по возможности однообразно, чтобы сегодня было похоже на вчера — чего не понимают начинающие конспираторы.

Чуть подумав, Кеша кивнул библиотекарю Борхесу — старичку в синей академической мантии, держащему под мышкой огромный кожаный фолиант.

Площадь расплылась, размазалась в разноцветные лучи, и старичок, оказавшись прямо перед Кешей, за несколько секунд оброс сумрачным помещением, похожим на что-то среднее между алхимической лабораторией и библиотекой — с висящими на стенах скелетами ящериц и пыльными шкафами, полными кожаных книг.

Старичок сел в кресло и указал Кеше на соседнее. Кеша устроился напротив, и над головой старичка загорелась опция:

ARTICULATION / SILENT MODE

Кеша кивнул вправо. SILENT MODE был безопаснее. Кроме того, ему нравилось, как немые ответы Библиотекаря входят в его сознание — происходящее походило на телепатию, и, если бы не провода в голове, Кеша мог бы решить, что это она и есть.

Пора было задавать вопрос. Кеша задумчиво закатил глаза вверх и увидел на потолке фреску с ангелами. У ангелов почему-то были двойные крылья, как у стрекоз — верхняя пара зеленая, а нижняя красная. Они кружили в вечернем небе вокруг трех солнц.

«Цукербрины», — догадался Кеша.

Библиотекарь принял эту мысль за вопрос. Кеша не возражал. Библиотекарь попросил уточнить, что интересует Кешу — история термина, его различные смыслы или значение в настоящее время. Кеша, естественно, знал, что термин означает в настоящее время — но мысленно пожал плечами. В том смысле, что интересно ему все. «С картинками?» — спросил Библиотекарь. «А то», — ответил Кеша.

Пока Библиотекарь будет чесать ему мозг, можно и подремать: услуга бесплатна. Закрыв глаза, Кеша расслабился, и в его ум заструился щекочущий поток информации.

Цукербрин, понял Кеша, это термин, появившийся впервые в десятых годах двадцать первого века. Он был образован из имен двух титанов тогдашнего интернета — Цукерберга и Брина, и означал некоего метафорического Смотрящего — как бы заэкранного надзирателя, глядящего на пользователя сквозь тайно включенную камеру планшета или компьютера…

В Кешином поле зрения стали появляться, заклеивая друг друга, как афиши на тумбе, цветные фотографии гигантов раннего цифрового века. Под каждой была подпись.

Сергей Брин, прогуливающийся по подиуму в первой модели цифровых очков GOOGLE. Марк Цукерберг в римской тоге (похож на императора Августа). Евгений Касперский, ведущий на поводке молодого гепарда. Антон Носик со своей очаровательной Долбой и четырьмя прелестными детками.

Кеша предполагал, что список составляют из политкорректных соображений, стремясь вставить в него как можно больше представителей старой русской культуры — так что понять, кто из соотечественников подлинный титан, а кто мелкий капо в мировом электронном концлагере, невозможно. Более-менее известным персонажем, кажется, был этот Носик — Кеша слышал где-то пословицу: «На каждого хитрого носика есть свой ван гоголь с бритвой». В любом случае, не было сомнений, что на другом локализационном языке список выглядел бы иначе — и Кеша все равно никого бы не узнал.

Потом, неслышно продолжал Библиотекарь, у слова «цукербрин» появилось другое, более мрачное значение. В те годы была крайне распространена сетевая порнография, служившая значительной части человечества недорогим суррогатом половой жизни. Цукербринами стали называть злых духов-суккубов, которые похищают человеческую жизненную силу, растрачиваемую во время интернет-мастурбации. Предполагается, что в обиход это понятие ввела церковь, предложив широкий спектр услуг по освящению гаджетов и проведению IP-экзорцизмов против цукербринов, облепивших конкретный сетевой адрес.