Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 2

Всё дневное времяНина посвящала дочери, ходила с ней на тренировки в спорткомплекс, в бассейн при Хаммеровском центре. А вечерами не удавалось освободиться Аделаиде. Лишь к концу недели они смогли переговорить, и Нина узнала, что у Ады уже третий день гостит старшая сестра из Смоленска. В Москве та находилась проездом: направлялась в Ригу, откуда через месяц должна была вернуться с сыном Ады.

В пятницу договорились поужинать вместе в ресторане на Новокузнецкой, где однажды уже обедали с маляром Саввой. Нина приехала к Аде в Старомонетный переулок на полчаса раньше. Аделаида познакомила ее с сестрой, почему-то представив ту по имени-отчеству — Полина Петровна, после чего заметалась по квартире, не зная, что надеть. Нина ждала не снимая пальто.

— Зачем тащиться по морозу, когда всё есть дома? — понаблюдав за суматошными перемещениями Ады, спросила Полина. — Я видела у тебя муку… Напеку блинов. Тут была икра красная…

На десять лет старше, полноватая и белокурая, простовато накрашенная и одетая в невзыскательное шерстяное платье, старшая сестра почти не обнаруживала сходства с изящной грациозной Аделаидой. О том, что они сестры, напоминала лишь молочно-белая кожа Полины и виноватые глаза с поволокой такого же, что и у Адели, шоколадного цвета.

— С тобой все планы рассыпаются в пух и прах, — упрекнула сестру Адель и сдалась: — Дома так дома! Всё равно не знаю, что надеть. Блины так блины…

Нина с облегчением сняла пальто. Быстро переодевшись в домашнее, Полина засуетилась на кухне, доставая муку, яйца, масло, долго не могла найти соду… Нина предложила свою посильную помощь, но та решительно отказалась и, неожиданно смутившись, сообщила, что всегда рада немного побыть шеф-поваром.

— Я никогда не была в Смоленске, представляете? — оживленно заговорила Нина. — Настоящий старый русский город, наверное. И зимы не то что у нас.

— Да, зимы у нас такие, что… — ответила Полина, и по тому, с какой ловкостью она завязала на спине фартук в голубую клеточку, было ясно, что на кухне она не новичок.

— У вас сейчас морозы, наверное?

— Нет, в этом году не очень. Зато снега столько, что… Гребут с утра до вечера тракторами — выгрести не могут… Мы не в квартире живем… Ада не говорила вам?.. А в доме с приусадебным участком. В валенках по двору ходим. Да и в доме… Печка, вода из колодца. Когда замерзает — хоть плачь, — буднично рассказывала Полина, улыбаясь и демонстрируя точно такие же, как у сестры, обворожительно-симметричные ямочки на щеках. — Река в двух шагах, источник, монастырь… Красиво, но зимой ни пройти, ни проехать. Муж даже машину не выгоняет. Трактор нужен, чтобы до дороги добраться.

Полина Петровна скользнула по гостье осторожным взглядом, будто не веря, что всё это может кого-то интересовать.

— Монастырь действующий? — спросила Нина.

— Древний, но недействующий. Сейчас кинулись, правда, восстанавливать. А раньше тюрьма была или спецлечебница для психбольных… слухи всякие ходят. Монахи стали приезжать. Кто-то даже поселился.

— Давно вы в Смоленске живете?

— Двадцать лет скоро. С тех пор как мужа работать туда послали. Так и застряли… В большом городе я не смогла бы жить. Устаю. От езды, от толпы… Я в детдоме работаю, — добавила она. — Когда вернемся, Сережу с собой буду брать. Оставлять-то всё равно не с кем. Там у нас все такие — без пап да без мам. Вот уж где ему не скучно будет, так это у меня на работе…

— Сережу в Смоленск заберете? — удивилась Нина.

— До весны только. А там будет видно. Я сама предложила. У Ады сами видите, какая жизнь. А она всё порывается малыша к себе забрать. Где здесь, скажите пожалуйста, место ребенку?

Полина приготовила тесто в большой миске и принялась печь блины. Они у нее выходили тонкие, кружевные. С завораживающей ловкостью орудуя над плитой красноватыми руками с массивным обручальным кольцом, успевая пользоваться двумя сковородками, она перебрасывала блины на блюдо, промазывая каждый в отдельности кусочком масла.

Раскаленное на сковороде масло чадило. От дыма пощипывало глаза. В кухне становилось душно. Полина приоткрыла форточку и выпроводила Нину и Адель в комнату. Когда они оказались вдвоем, Нина заметила на лице Адели какую-то тень и спросила:

— Что-то опять случилось?

Аделаида отвела глаза.

— Я хотела поговорить с тобой, но потом… — Адель выразительно показала взглядом на дверь кухни.

Нина достала из сумки конверт.

— Вот, возьми. Потом еще принесу, — тихо сказала она. — Это на квартиру и еще немного, чтобы тебе хватило до конца месяца.

— Я же просила тебя… Не нужно! — Адель отрицательно замотала головой.

— Возьми, прошу тебя, — настаивала Нина.

— Деньги твоего мужа?

— Общие. Мы же договаривались с тобой… я в долг даю, — еще тише прибавила Нина.

Полина накрыла стол в кухне и постелила белую скатерть. В обществе сестры Адель держала себя скованно, была молчалива. Полина разлила по бокалам белое Пуи, которое Адель покупала для Нины, иногда на последние деньги.

Разрезав ножом сложенный конвертом блин с красной икрой, Нина поднесла его к губам и, распробовав, похвалила:

— Удивительно вкусно. Никогда не ела таких блинов.

Полина, зардевшись, потупилась.

— По этой части она у нас специалист, — улыбаясь, сообщила Адель.

— Я могу еще что-нибудь приготовить, — сказала Полина. — Там есть еще…

— Да нет, что вы! Всё и так просто чудесно, — остановила ее Нина. — У вас так уютно, тепло… Я рада, что мы никуда не пошли… и что у Адели такая сестра, — оживленно прибавила она. — Я всё время переживаю за нее. Как жить одной, без никого, в таком городе? Ведь это просто невозможно. А оказывается…

Все трое сконфуженно умолкли. Полина вышла в комнату, чтобы позвонить в Ригу. Адель, проводив ее взглядом, спросила:

— Ну как тебе моя Полина Петровна?.. Я с детства ее немного побаиваюсь. Больше даже, чем маму. Она вся такая… правильная, что ли.

— Настоящая старшая сестра, — согласилась Нина. — Я знала, что так не бывает, чтобы человек один был на белом свете. Ни братьев, ни сестер… Одни вымогатели вокруг.

Адель вскинула на нее виноватый взгляд.

— Да это же прекрасно! — с настойчивостью заверила Нина.

Адель не шелохнулась. Нина подлила себе еще вина, отпила глоток и спросила:

— Что всё-таки случилось?

— Ты не поверишь… но меня продали, — помолчав, сказала Адель.

— В каком смысле?

— Как вещь, безделушку… Он просто взял и передал меня другому, — прошептала Адель.

— Кто? Кто он ?

— Да Змей Горыныч. Звонит день и ночь… Его знакомый. Какой-то Николай Андреич или Андрей Николаевич — не могу запомнить… Требует, чтобы я…

— Чтобы ты что?! — всё еще недоумевала Нина.