Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

«Хроника мировой оперы»

Михаил Мугинштейн

Энциклопедии внушают трепет. Размерами, весом, соблазнительной перспективой купить одним махом целый кирпич знаний и притащить его к себе в норку. «400 лет, 400 опер, 400 интерпретаторов» — оповещает подзаголовок. Оповещает и тут же обманывает — потому что, оказывается, энциклопедия в двух томах, а это всего лишь том первый, но обнаружить это сможет только читатель, наделенный проницательностью Шерлока Холмса и зоркостью Чингачгука. Недостатки, впрочем, на этом практически заканчиваются, все остальное качественно: крепко и просто составленные статьи, содержащие ровно столько информации, сколько нужно неспециалисту, хорошая бумага, обилие иллюстраций и CD-приложение. Иллюстрации в основном представляют сцены из ультрасовременных оперных постановок и наводят на мысль, что если в области музыки опера — жанр сугубо традиционный и консервативный, то в области визуального воплощения дерзновенность оперных режиссеров, европейских и американских, давно оставила за кормой жалкие потуги рок-н-ролла и прочей поп-музыки. По сравнению с иным каким-нибудь «Тангейзером» даже концерт Rammstein — и тот выглядит пионерским утренником.

«Dali: глазами Аманды»

Аманда Лир

Само слово «Дали» уже является маркой, не требующей дополнительного представления. Автор — Аманда Лир — весьма известная фигура во всем мире. При таком альянсе трудно себе представить появление на свет книги унылой и посредственной. Жанр подобной литературы — мемуары. В данном случае это мемуары с фотографиями. Мемуары, написанные красавицей-блондинкой о гениальном художнике, той его части жизни, что он проводил в обществе этой, без сомнения, привлекательной женщины (хотя в народных легендах пол Аманды Лир частенько становился предметом сомнения), о чем они разговаривали и немного об искусстве. Поскольку Аманда Лир и сама имеет некоторое отношение к живописи, о чем она довольно часто упоминает на страницах своих мемуаров, это придает всему повествованию пикантность и аромат изысканности. О любви в книге мало. Хотя для особо любопытных сообщаем: Сальвадор все-таки признался Аманде в любви в крайне романтичной обстановке. Но в целом их отношения были весьма целомудренны. И даже Гала — законная жена короля сюрреализма — не возражала. Впрочем, обо всем этом вам лучше прочитать самим, из первых рук непосредственной участницы событий. Не проходите мимо, увидев эту книгу на прилавке, особенно ес ли вы идете на день рождения к девушке, увлекающейся искусством и предпочитающей Мураками. Эта изящная книжица продемонстрирует имениннице ваш тонкий вкус и хорошие манеры. Сам Дали был весьма незаурядной личностью, так что чудачеств и забавных моментов в мемуарах более чем достаточно. Из чего становится понятно, почему директорствовавшая в жизни Дали Гала — кстати, уроженка Казани — избавляла его от многих мучительных моментов, беря на себя все тяготы, связанные с бизнесом. Хотя характер у нее, судя по всему, был еще тот. По словам автора, Дали практически никогда не имел наличных, все деньги хранила при себе Гала, заботливо пряча купюры в своей маленькой кожаной сумочке. Несколько глав Гала, как и подобает законной жене, постоянно язвит в отношении Аманды, но чуть позже вдруг сменяет гнев на милость и сама просит «присмотреть за Дали». И Аманда присматривала, благодаря этому она прочла Пруста, а он сделал несколько набросков — и так далее. Правда, по словам Лир, студентки Лондонской Академии искусств, эти наброски были не очень мастерскими. Критично, ничего не скажешь… Фраза Дали — «идеи придумываю для того, чтобы их крали» — могла бы стать девизом многих рекламщиков, а продолжение — «ну и слава богу, это избавляет от их (идей) осуществления» — говорит о том, что от отсутствия идей художник явно не страдал. Жизнелюбию Дали можно только искренне удивляться, а тому, с каким вкусом этот несносный гений двадцатого века прожигал время, отпущенное ему судьбой, остается только позавидовать. Калейдоскоп известных имен, фотографий с носителями этих самых имен — все это делает книгу увлекательной для чтения на отдыхе. Иногда начинает казаться, что автор специально смешал (или смешала?) этот удивительный коктейль из Феллини, Rolling Stones, The Beatles и т. д. Читайте и узнаете, как создавался «Сатирикон» и почему Аманду Лир не взяли на роль, как Дали писал свои картины и был ли у него талисман. Сама Аманда говорит о себе подчеркнуто уважительно, не забывая о том, что она-то (Аманда Лир) все-таки представитель прогрессивной молодежи, а он (Сальвадор Дали) — буржуа. Но почему-то очень часто начинает казаться, что именно он, сумасброд Дали, и есть представитель всего самого, действительно, прогрессивного. А Аманда Лир с ее увлекательными мемуарами — буржуа.

«Автобиография»

Майлз Дэвис

Майлз Дэвис — великий джазовый музыкант, чье имя давно стало легендой. Автобиография, написанная им, без сомнения, будет оценена любителями джаза и просто любителями читать биографии. О белых людях Дэвис отзывается нелицеприятно, но что поделать — он родился на берегах Миссисипи в начале двадцатого века. Книга написана удивительным языком. Полное ощущение, что вы забрели в маленький прокуренный бар и незнакомый человек, подсев напротив вас со стаканчиком виски, спокойно и непринужденно рассказывает всю свою жизнь, начиная от самого рождения и не упуская ни единого момента. Парадоксально, но факт. Кажется, что на сцену Майлз попал как-то само собой, по крайней мере, так следует из его рассказа. И самой большой проблемой была не музыка, а совсем другие вещи. Уже с первой строчки вам станет понятно, что Майлз абсолютно свой парень. «Знаешь, самое сильное чувство, которое я испытал в жизни, одетым, конечно, — это когда еще в 1944 году я впервые услышал, как Диз (Гиллеспи) и Птица (Чарлз „Птица“ Паркер) играли вместе в Сент-Луисе, штат Миссури». Родители Майлза были людьми небедными, но жили как кошка с собакой. Среди предков Дэвиса были и музыканты, которые играли классическую (!) музыку для увеселения белых плантаторов, пока те не запретили им играть на «инструментах для белых», мотивируя это тем, что «неграм достаточно блюза и спричуэлс». Забавно, не правда ли… А ведь действительно, культура черной Америки ассоциируется с джазом, а не с классической музыкой. Как видите, на это были свои веские причины. Клуб «только для черных», клуб «только для белых» — иногда кажется, что автор пишет про какие-то допотопные времена, но нет, не так давно все это было. И джаз — не такой седенький старикашка, каким его иногда представляют юные поклонники R’n’B и рэпа. Книга — помесь автобиографии с историей джаза, кот рая написана непосредственно очевидцем и участником событий. И в очередной раз становится ясно, как и из всех автобиографий великих музыкантов: одного таланта еще не достаточно, что бы стать великим. Нужно быть еще и трудоголиком — человеком, которому кажется, что он отдыхает, даже когда он работает.