Ольга Хмелева - Катькина дача, или Есть ли на свете лишний человек

-- Еще бы! -- заговорил отец Иоанн. -- Да я первый не только своих лошадей и работника дам, но и сам сегодня же выйду с вами за камнями.

И долго, и много говорил батюшка такого хорошего, что люди повеселели, и только те бабы, которые обидели Архипа, сидели, понуро опустя головы.

Когда все поотдохнули, батюшка сходил в церковь, собрал всю деревню колокольным звоном, отслужил молебен и сказал такую проповедь, что после обеда опять вся деревня, как и ради Катькиной дачи, высыпала по полям и лесам за камнем. Только теперь работали уже не только по вечерам и воскресеньям, словно шутки ради, а серьёзно и дружно, и целыми днями. Нужно было построить шесть домов, шесть скотных дворов, шесть овинов, словом, обзавести шесть целых хозяйств, а на это камню немало требуется, и каждый понимал, как важно было добыть его раньше заморозков, чтобы, как только настанет весеннее тепло, можно было приняться за постройку и кончить её до начала покосов.

Однако, Архип сам за камнем не ходил. Он сидел дома, что-то рисовал и рассчитывал, а когда один из погорельцев побогаче продал своих двух коров, оставя для себя только пару, он занял у него денег, взял трёх парней с подводами и вернулся на дачу с тремя возами толстых досок. Этих же парней приспособил он себе в помощники. Они распиливали ему лес, а он, установя в детской рабочей свой верстак, сделал ещё два станка для тканья соломенных ковров, установил их тут же и засадил за выделку их по три женщины за каждый. Сотканные ковры скатывали вальками и уносили в плетёный домик, тростниковая крыша которого все ещё стояла цельная. От станков и верстака в рабочей стало тесно. Архип перевел погорельцев ночевать на чердак. Под толстой глиняной крышей и от двух толстых почти всегда горячих труб там было тепло и сухо. Пока стояла осень, казаки были днём на работе, а ночью по домам, но знал одноглазый атаман, что зимою и они, и приходившая по вечерам молодёжь затоскуют по уютству Катькиной дачи, а потому и торопил баб, чтобы они скорее наткали ковров хоть столько, сколько нужно их было для домов. И привычные к тканью красён бабы охулки на руки не клали, с каждого станка получалось по пятидесяти аршин хорошего, плотного ковра в день. А сам Архип со своими тремя молодцами неутомимо делал рамы, двери, подоконки, полки, столы, лавки, и чем дальше шла у них работа, тем становилась легче.

Когда началась зима, и камень был весь свезён, свободные погорельцы ходили к соседям молотить, или возить дрова к Катькиной даче или сено на те соседские дворы, в которых приютили их скотину. А вечером в рабочей детской комнате, из которой уже вынесли ткацкие станки, опять устраивались те же веселые посиделки. Только теперь народу собиралось ещё больше, несли всякую всячину и матери семейств, и пожилые мужчины.

-- Это хорошо! Вот на петли, замки и задвижки и заработаете! -- похваливал Архип, переставая по временам пилить и стругать и весело поглядывая на свою многолюдную мастерскую.

-- Эх, батюшка, Архип Николаевич, одни ли задвижки-то нужно? -- вздыхали хозяева. -- Ведь у иного ни топора, ни ложки, ни плошки не осталось.

-- Ничего! Никто как Бог! Еще всем новым обзаведётесь.

Прошла зима, и по последнему санному пути Архип уехал в город на этот раз уже на семи подводах, а вернулся настоящим купцом и целых два дня делил покупки между теми, кто отправлял с ним свою работу и просил его привезти из города кое-что по хозяйству.

Всю зиму уговаривал одноглазый ребячий атаман погоревших хозяев строиться попросторней, благо и места и материалу вдоволь, и ни то, ни другое почти ничего не стоит.

-- Коли живет человек на свету да в просторе, он и здоровее и духом бодрее бывает! -- говорил он.

И как только оттаяла земля, он сам наметил кольчиками и верёвками рвы под фундаменты (основания) всех шести изб в том расчёте, чтобы каждая изба вышла вдвое больше обыкновенной крестьянской. Батюшка отслужил молебен, и тридцать штук сильных и умелых лопат сразу, с благословением Божиим вонзились в землю. Одни копали рвы, другие ямы для разбалтывания глины и вымачивания ковров. Женщины и дети с помощью нескольких мужчин, подвозивших землю, делали кирпичи, вымачивали или сушили ковры.

Архип боялся перекоров и зависти, а потому вёл работы на всех постройках одновременно. С кладкой фундаментов оно выходило несколько затруднительно, но зато при выведении стен он выиграл много времени; пока просыхали венцы на одних избах, их накладывали на другие или на принадлежащие к ним скотные дворы, и дело шло так успешно, что к началу покосов на деревенскую улицу смотрели из-под ровных тёплых крыш большими светлыми окнами шесть просторных и уютных домов на крепких каменных фундаментах. Деревенский люд сам диву дался, как он успел обработать такое большое дело, почти сам того не заметя.

-- Мир, мир и дружество и не то ещё могут! -- говорил батюшка. -- Слушайтесь только заповеди Божией: "Люби ближнего своего, как самого себя", и самих вас всегда поражать будет, какая благодать над вами станет.

-- А знаешь, отец Иоанн, -- сказал ему один из хозяев, -- у них теперь такие дома, что и нам хоть самим теперь поджигайся! Просто завидно делается.

-- Зачем завидовать и помышлять злое, свет мой? Разве тебе, помогшему в беде, не помогут в нужде твоей с радостью? Если состарится дом или двор твой, скажи только слово и мы все придём к тебе.

За хлопотами о деревенских постройках Архип не забывал, однако, и своих дел. Весь апрель и май и казаки и молодёжь заготовляли в каждую свободную минуту ивняк, а сам он с поповичами и несколькими взрослыми мужчинами и женщинами заправил парники, разбил, окопал и засеял огород. Перед самым домом он расчистил и усыпал мелким песком просторную площадку и обсадил её молодыми липками, клёнами, топольками и берёзками, под которыми приладил лавочки и столики. На песке с этих пор играла его золотая рота под призором старушки-бобылки и маленькой Анюты, а на лавочках и столах обедали и отдыхали приходившие на дачу с добычей казаки. Поливать и полоть огород приходилось им же. В конюшне Катькиной дачи всю зиму простояли, кроме своих пары жеребят, ещё три погорельские лошади, так что в навозе недостатка не было, и на огороде всё шло хорошо. Запасы ягод и грибов шли в этот год тоже особенно хорошо, потому что все матери не только охотно посылали детей к Архипу, но когда и у них вырывалась свободная минутка, сами ходили по грибы и по ягоды и относили их на Катькину дачу.

-- Нам это добро не к рукам! -- говорили они, когда Архип их благодарил. -- Вот попробовали -- да что вышло? Грех один! А у тебя оно всё впрок идет, и к нам же ворочается. Не нам, а тебе спасибо, бескорыстный ты человек!