Грим - Никита Никуда

- Бывает белая горячка. А ты - рыжая, - подал голос прятавшийся за колесом Мотнев.

- Выстрелю, бля буду.

- И бысть!

Со стороны майора вновь раздалось сдержанное рычание.

- У них регулярный ритуал, шестичасовой режим. Вот они оба и сердятся, - сказал Мотня. Устроившись под машиной, он чувствовал себя в относительной безопасности. - Сейчас ему самое время Маринку трепать. У него уже на погонах звезды пульсируют.

- Так ты переходи на нашу сторону, - сказал Кесарь Маринке. - Сдай нам хотя бы одного майора, а мы тебя по очереди отблагодарим. Хотя мы, нехлысти, живем парами, а не десятками, как у вас принято, но можем сделать для тебя исключение.

- У нас на четыре причиндала больше, - добавил Мотнев. - Можем даже устроить тебе четырехчасовой режим.

- Навозный червь и тот пригодней, чем ты, - сказала Марина презрительно.

- Дура, а умничаешь, - обиделся Мотня.

- Что за сварливая женщина, - посетовал Кесарь. - Трудно вам будет, Геннадий Романистович, с ней. Да и с майором - деньги ему на секту нужны. Он вам про крейсер ничего не говорил? Хотите знать немного подробнее?

- Собачиться... сучиться... раскачивать ковчег... - забормотал майор, вновь в падая в бестолковое состояние. - Дипломать...мать...матия...

- Секта у них хлыстовская в пожарке обосновалась, - продолжал Кесарь. - То ли крейсер, то ли другой корабль. Чертовщина и беспоповщина. Радения там устраивают, хлещут друг друга прутьями и плетьми, вплетая стебли майской крапивы, воспламеняющей огнем вожделения. - Я припомнил, что этот майский майор огнем вожделения действительно возгорался легко. - Танцы у них, свальни, огнесверление. Оргии с ограниченной разнузданностью, и оргии, не ограниченные ничем. Групповуха, кровосмешение, того и гляди до кровопусканья дело дойдет. А твой друг и подельник - майор над этой мразью, Красный Петух. Кого хочет, того и топчет. Думаешь, почему на него собаки злятся? Они и собак придумали бичевать. А то и маевки устраивают, не так далеко отойдя в лес. Экипажи в пожарных костюмах. Хористки в белых передничках. А Маринка, эта благая блядь, у них богородица и майору - духовная жена. Подчеркиваю: духовная, ибо заповедь о безбрачии свято хранят. Я их личные дела открывал и сам убедился: ни одно сожительство ни церковным браком не освящено, ни скреплено гражданским. Я давно собирался открыть этому кораблю кингстоны. Ко мне тут перебежал один, состоял при их секте секретарем. Так такое мне рассказал, иллюстрируя жестами, что от этих жестов у меня до сих пор в глазах рябит. Вы не знаете, есть статья в уголовном кодексе, где изложена мера воздаяния за садизм?

- Радеем ради царства небесного... - донеслось от майора. - Для царя - псарь... для пса - царь...

- Я уж не буду выдавать все твои тайны, Петух, но о пожарных замыслах упомянуть обязан. Эти огнепоклонники имеют намеренье раздуть мировой пожар и руки на нем нагреть. Он еще не начал вас вербовать? В таинства сатанизма не посвятил? Будете у них апостол или увещатель. Так не лучше ль вам с нами сотрудничать? И кстати расти культурно.

- Давайте уж разойдемся - каждый своей тропой, - сказал я.

- Разойдемся, Геннадий Романистович. Мы хоть и джентльмены удачи, но - джентльмены. Поделим, если не поровну, то по справедливости. В худшем случае отпустим с миром на небеса, - сказал Кесарь. - Что мешает вам жить красиво? Совесть? А если это бремя на время убрать? Я понимаю: не в ваших правилах товарища предавать. Делили путь, соль. Преломляли хлеб. А ее как преломлять будете? Как эту рыжую женщину меж майорами поделить? Кому вершки? Кому корешки? Орлы, решки кому? Эти треугольные романы опасны. Как бы сотрудничество в соперничество не перешло. Подведет вас эта мероприятельница, вдохновительница и повитуха многих его идей.

- Замолчите немедленно... Никто не смеет... обижать мою женщину, кроме меня, - отозвался злосчастный.

- Не суйся, масон, я пока не с тобой разговариваю. Добыть-то этот денежный ящик - полдела. Главное - поделить. Заработать деньги проще - но как удержать? Самая опасная часть предприятия - дележ, мне ли не знать. Дело щепетильное, щекотливое. Редко кому удается решить это уравнение без мнимых чисел. Если сами не разойдетесь - могу развести. Развожу я по-честному, все подтвердят - те, кто имеет честь меня знать, и даже те, кому чувство чести не свойственно. Вы не представляете, как ведут себя люди в экстремальной ситуации. Родину там грудью прикрыть, вынуть из огня ребенка или поделить на троих тысячу долларов. Они ж не владеют собой. Вообще не думают. Вот мои, дай им нечетную сумму на двоих поделить - без кровопролития не обойтись. - Молодцы смущенно переступили. - А уж подельники ваши, будьте уверены, постараются вас обнулить. Обжулят, выманят - не силой, так лаской, не лаской так хитростью, наглядно продемонстрировав победу предприимчивости над справедливостью. Он уже и со мной затевал передел города, этот майор. Может и будет вам некая доля - какая-нибудь невзрачная дробь. Но даже и в том случае, если всё вам одному достанется - рассудок радости не перенесет. Это ж многие миллионы.

- Суммы раздуты слухами, - сказал я. - Вряд ли там золота больше, чем на полмиллиона долларов. А может, и вовсе грызем пустой орех. Может, кто-то другой давно нашел и воспользовался. Будут нас дожидаться эти сокровища без малого век.

- Позвольте вам не поверить. Но как бы то ни было, а втянет вас этот майор в форс-мажорные обстоятельства. Рискуете здорово сократить себе жизнь. А могли б сохранить и, может быть, приумножить. Не удивлюсь, если и братья его где-то рядом идут, которые вряд ли вашу сторону примут. Кстати, племянник Семихвостова - Семисветов - вашего деда пытал. Тоже казны добивался. А Семисотов - его прямой родственник. Так что ваш гран-папа и этот гран-майор некоторым образом повязаны.

Он уже немного охрип, но не утратил своего красноречия.

Толчков, соскучившись разговором, вынул гранату и ею поигрывал, то и дело роняя ее.

- Не балуйся, Алик, а ну как рванет, - сказал Жимов.

- Не бойся, она ручная.

- Да и вы не с миром пришли,- сказал я. - Если б мы не приняли меры предосторожности, давно бы на нас напал, имея такой арсенал.

- Было б странно, господа офицеры, если не глупо, когда б я с пальмовой ветвью на вас напал. А пострелять - что ж, пострелять можно. Какой же русский мужчина не стрелял из 'калаша'. Свинца не жалко. Не редкоземельный металл. Молодцы только сигнала ждут, чтоб перейти от потенции к акту. Раздолбаем вас в пух и прах и похороним под вязами. Но не нравится мне военно-полевой вариант выяснения отношений. Поливать друг друга бранью, потом огнем. А потом - запоздалые сожаления и угрызения совести, и сразу понимаешь, почему русские предпочитают минорный песенный лад.

Песня про шар давно кончилась, а из джипа доносилось что-то настолько минорное, как если б действительно кто-то кого-то прирезал по пьянке, а потом протрезвел.