Анна Лихтикман - Поезд пишет пароходу

— Сюда! Нужны носилки, — услышала я его голос.

— Она спрыгнула с крыши? — пожилая кругленькая медсестра смотрела на меня, но обращалась почему-то к Даниэлю.

— Спрыгнула? Да нет, я не думаю.

— Вы ее знаете?

— Нет. Я оказался там случайно.

— Как ее зовут?

Теперь они оба смотрели на меня. Медсестра постукивала шариковой ручкой по планшетке и ждала.

— Как тебя зовут? — повторила она, наклонившись надо мной. Она говорила громко, словно обращалась к глухой.

Я вспомнила, как сижу на корточках и тянусь к своему паспорту. Дотянулась ли я? Кажется да. Значит, он сейчас в кармане. А та фальшивая бумажка, где она? Вот до нее-то я не успела дотянуться. Или все-таки успела?

— Кажется, она все еще не пришла в себя, — сказал вдруг Даниэль, повернувшись к сестре. — Пусть пока успокоится. Думаю, у нее ничего не сломано, она упала в кузов на мешки с поролоном.

— Ну это надо проверить, — сказала сестра. — Возможно, она не чувствует боли из-за шока. Тогда напишу пока хотя бы ваше имя. — Она повернулась к Даниэлю. — Как фамилия? — Даниэль дернулся, словно ему дали пощечину. Затем он едва заметно повернул голову. Я поняла, что он прикидывает, нет ли преград на пути к двери. Сейчас он рванется и убежит, как тогда, когда случайно заскочил в мою комнату. Но тут и медсестра обернулась и прислушалась к шуму в вестибюле. Двери распахнулись, и в приемный покой вкатили носилки со стонущим человеком. Медсестра кинулась туда, и Даниэль тоже. Я видела, как врачи и сестры сгрудились вокруг носилок. Спина Даниэля мелькнула среди их белых курток, потом — в проеме двери. Я знала, что он не вернется.

Пока врачи занимались новым больным, я пыталась собрать пазл у себя в голове. Деталей было не так уж и много — их вообще-то было всего несколько, — но тем труднее мне было состыковать их между собой. Мой паспорт со мной, мой поддельный паспорт либо уже соскользнул вниз, либо так и лежит на том скосе ближе к краю, теперь он далеко от окон, никто не обратит внимания. Мой рюкзак тут. Если я не буду говорить свое имя, врачи в него полезут и найдут парик. Не стоит и дальше изображать дурочку. У меня, кажется, ничего не сломано, можно попытаться тихо уйти, нужно лишь дождаться, пока пройдет это ощущение, словно у меня кровь газированная, это ничего, это от шока. Ладно, с этим ясно. Но куда деть Даниэля? Этот фрагмент пазла оставался в стороне, и я не представляла, что с ним делать.

Встать мне не позволяли еще целый час, даже после того, как врач согнул и разогнул все мои суставы так осторожно, словно я была хрупкой фарфоровой марионеткой. Лежать на жесткой больничной кровати было не так удобно, как на поролоновых мозгах. Да, был еще один фрагмент пазла, который я пока не знала куда приткнуть. Когда именно я перестала быть призраком? Это случилось, когда меня заметили те студенты, в шапках-мозгах? Или когда я скользила вниз и из последних сил пыталась прилипнуть спиной к наклонной поверхности?

Мага все еще сидела на месте. Она не будет метаться, пока у нее в голове не сложится хотя бы примерный план поисков. Как может выглядеть тайное убежище, которое даришь старому другу? Она представила себе разнообразные подвалы и подсобки, которые вписались бы в архитектуру пансионата. Но понравилось бы Киту торчать в подвале под каким-нибудь из корпусов? Нет, вряд ли, у него ревматизм. Возможно ли, что тайная комната спрятана там же, где каморка Даниэля? Магу так и тянуло пойти туда, но она опасалась спугнуть парня. Если он исчезнет, то пропадет одна из тропок, ведущая в тайную жизнь отца.

День здорового мозга подходил к концу, и Ярмарка здоровья, кажется, потихоньку сворачивалась. Мимо Маги прошла группка студентов в ярких шапках-мозгах: два парня и две девушки. Они недавно раздавали брошюры здесь, за прилавками, и теперь собирались лезть на крышу. Мага отложила листы и наблюдала, как крошечная белая собачонка деловито семенит по траве, звеня медалькой, прикрепленной к розовому ошейнику. Наверное, хозяйка — какая-нибудь старушенция — уже с ног сбилась, а эта дурочка даже не понимает, что потерялась. Мага протянула к болонке руку: «Эй, иди-ка сюда». Но та взглянула на нее лишь мельком: ее больше интересовал гудящий надувной мозг. Собачонка поначалу явно его боялась, но спустя пару секунд освоилась и стала увлеченно рыть газон у самого основания конструкции. Мага и глазом не успела моргнуть, а та уже оказалась внутри.

— Ты куда?! А ну-ка, выходи! — Мага отодвинула ткань и, встав на четвереньки, тоже пробралась туда. Было невероятно странно окунаться в это голубое пространство. Собачки не было видно. Стараясь не попадать в мощный поток воздуха из компрессора, Мага направилась в дальний конец мозга, туда, где сооружение упиралось в нижнюю из террас. Болонка увлеченно рылась в каком-то тряпье, сваленном под самой стенкой. Мага шагнула было к ней, но собачонка вдруг исчезла. За кучей тряпья оказалась ниша. Здесь, видимо, еще вчера рос большой куст. Остро пахло свежесрезанным розмарином и землей. Мага стала на колени и протянула руки, чтобы взять собачку, но нащупала лишь пустоту.

Она проползла пару метров на четвереньках, затем приподнялась и включила фонарик — по подземному ходу можно было идти, почти не нагибаясь. Впереди слышалось деловитое позвякивание, но болонка, похоже, была не так уж глупа: когда Мага чуть замедлила свое продвижение (она запыхалась, здесь был плавный подъем), звяканье собачьего медальона на минуту затихло: болонка ее ждала.

…

Узкий подземный коридор внезапно расширился, переходя в полутемную пещеру. Значит, где-то там выход! Мага почти оглохла от стука собственного сердца, но еще один звук, который она теперь слышала, был настолько неожиданным здесь, что она застыла. Где-то близко, в нескольких метрах от нее, журчала вода. На каменном выступе сидела крохотная лягушка. Она походила на украшение из металла, покрытого радужной эмалью, но была живой: ее зоб надувался и опадал — словно отсчитывал мгновения. Лягушка соскочила с камня и исчезла. Мага шагнула вперед.

Перед ней был двор-колодец, чьи каменные стены уходили вверх и расширялись, как перевернутый конус. Каменная кладка продолжалась бетонной конструкцией, местами увитой плющом. Мага не понимала, где находится, потому что отсюда виднелся лишь идеально очерченный круг неба. Из щелей в камнях выходили плети вьюнка и какие-то корни. Все они нависали над головой, тянулись вниз, к воде. Некоторые из них были сухи, другие — покрыты сочной, напитанной влагой зеленью.

У места, из которого бил источник, на камнях образовались бархатные подушки мха. Ручей струился вдоль стены, а затем уходил в расщелину в противоположном конце дворика-колодца. Справа послышалось знакомое звяканье: болонка уже успела напиться и отряхивалась: на Магу полетели брызги.