Анна Лихтикман - Поезд пишет пароходу

Отец лежал на земле, положив одну руку на грудь, а другую — под голову; Мага помнила эту позу еще с детства. Он смотрел на нее так буднично, словно она вышла к нему из соседней комнаты. Она подошла и присела перед ним на корточки.

— Не простудишься? — она старалась выглядеть такой же невозмутимой, как и он.

Он молча взял ее руку и положил на камень, которым был вымощен круглый двор. Камень был теплым.

— Кто-нибудь еще знает? — спросил Кит.

— Пока нет. Там вход вроде прикрыт каким-то тряпьем.

— Никакое это не тряпье, а моя куртка и шарф.

Они помолчали, наблюдая, как огромный варан выбрался на камни и замер, запрокинув вверх серую драконью голову.

— Часто здесь бываешь?

— Первый раз за тридцать лет.

— Для этого ты поселился здесь, в пансионате? Хотел найти это место?

— Я искал ход с первого дня. А оказалось, — Кит тихо рассмеялся, — оказалось, вход все это время был у меня перед носом! Кусты срезали, — и вот, пожалуйста. Представляешь, я же полез туда ломать их чертов компрессор. И вдруг вижу: кустов почти не осталось, а за ними дыра! Тут я уже обо всем на свете забыл.

— А что там, снаружи? Где мы находимся? — Мага задрала голову, она чувствовала легкое головокружение.

— А ты все еще не поняла? Помнишь водонапорную башню?

— Ту, что стоит наверху? Не может быть!

Эту бетонную конструкцию, расширяющуюся кверху, она отлично помнила. Водонапорная башня в форме перевернутого конуса, сплошь заросшего плющом и дикими вьюнками, стояла над спуском в долину, словно сторожа пансионат.

— Я не почувствовала, что поднялась так высоко, — воскликнула Мага.

— Под землей трудно осознать такие штуки.

— Это все придумал тот архитектор, Герц?

— Ты о нем знаешь? — удивился Кит. — Я же тебе вроде про него не рассказывал? Да, это его работа. — Отец уселся, рассеянно протянул руку собачонке, и та уткнулась в его ладонь. — Вначале Герц обнаружил подземный ход и пещеру с источником. Это произошло случайно, когда он приходил на строительную площадку. Скорее всего, в старину все это предназначалось для того, чтобы добывать воду в случае осады.

— Не понимаю, — сказала Мага. — Какая связь между пещерой и башней?

— Сейчас поймешь. Вначале там внизу, в долине, собирались не только гостиницу построить, но целый жилой район, так что решили и башню поставить. Герц спроектировал гостиницу, а башню поручили другому архитектору — Цви Авраами. Он вообще мало настоящих проектов довел до конца, все в рисунках, в чертежах, а вот за башни охотно брался и превращал их во что-то немыслимое: целые арт-объекты у него получались. Но когда Герц бродил здесь, обдумывая свою идею, то обнаружил пещеру с источником и решил не подпускать никого близко к этому месту. Он знал, что Авраами станет бродить здесь и заглядывать под каждый куст. Чтобы этого не допустить, Герц стал доказывать, что башню должен проектировать тот же, кто и гостиницу.

— И тогда они с Авраами поссорились? — спросила Мага.

— Поссорились — не то слово, — вздохнул Кит. — Это была настоящая война. Герц никогда не толкался у кормушки — ему все само собой доставалось, к тому же такой здоровенный проект, как «Чемпион», дали ему, башня по сравнению с этим — сущая ерунда. Но ведь дело было не в деньгах. А когда дело было не в деньгах, а в тайне, которую Герц хотел сохранить во что бы то ни стало, он становился хитрым как черт. Он использовал все свои связи и отвоевал башню.

Мага вновь посмотрела наверх. На бетонных стенах были видны потеки и пятна плесени, но, покрытый узором побегов вьюнка, этот перевернутый конус был по-своему красив. Кит проследил за ее взглядом.

— Сюда можно спуститься только с альпинистским снаряжением, да и то если знаешь, что ищешь. Если кто-то заберется на стену и посмотрит вниз, то не поймет, что пол намного ниже, такой вот визуальный эффект.

— Значит, больше об источнике никто не знал? — спросила Мага.

— Герц даже мне не сразу сказал. Водонапорная башня действовала несколько лет, а потом решили все-таки, что дешевле брать воду из соседнего района. Такие вот брошенные постройки обычно консервируют, но с этим затянули. Только бак распилили и вынесли, а конструкцию просто огородили стеной и оставили как есть. Вот тогда-то Герц и задумал сделать здесь тайный подземный сад. Он рассказал про пещеру и источник мне и еще нескольким друзьям. Объяснил, что нужно прорыть от башни к пещере совсем небольшое расстояние, и что, если вывести сюда воду из источника, у нас будет чудесное тайное место.

— Но для чего?

— Для красоты. — Кит посмотрел куда-то вбок и улыбнулся. Там, в столбе солнечного света, танцевали мошки. — Герц добыл кое-что из техники, мы сами раскопали все и укрепили стены. А потом он разобрал кровлю, и теперь все живое тянется сюда, вниз, к воде. Такой вот перевернутый сад получился.

— А что Авраами? — спросила Мага.

— А Авраами тогда возненавидел Герца. Дело тут было, конечно, не в этом чепуховом заказе, не в башне. Цви почувствовал, что Герц неспроста его не подпускает к проекту и что-то скрывает. Он стал говорить, что Герц — плохой архитектор, что геологические проверки были проведены слишком поспешно, что возможны проседания почвы, пустоты. До сих пор успокоиться не может. Ходит здесь, вынюхивает — он всегда завидовал Герцу.

Мага опустила руку в воду. Знал бы отец, что Зив тоже вынюхивал, но вовсе не из зависти. А что, если и Аврумкин искал не изъяны в конструкции, а то же, что и отец, то же, что и Зив — ход, ведущий в другое место? Может, это происходит со всеми в старости? Трудно поверить, что единственная отпущенная на твою долю площадь — это твой дом, и несколько знакомых маршрутов.

— Да… Здорово Герц это все спрятал. Столько лет — и никто не нашел! — сказал Кит, улыбаясь.

— Но может, здесь могли бы устроить раскопки и найти еще много интересного?

— А зачем? Кому-то будет от этого лучше? Что такого принципиально нового люди узнают, если откопают здесь винодельню или давильню? Уверяю тебя, это ничего не изменит. Недавно я прочел заметку, как где-то откопали кусок улицы, залитый лавой, а в ней скелет, сжимающий в руке монету.

Кит вдруг вновь рассмеялся и разжал кулак, лежащий у него на груди. Мага увидела в его ладони маленький темный кружок.

— Лира?!

— Кто-то из нас ее здесь обронил тогда, или я, или Герц. — Кит снова сжал руку в кулак. — Вот что делает время. Ты становишься просто человеком с монетой, зажатой в руке. Даже газетчики не могут про тебя ничего насочинять. Если меня найдут здесь, то никто никогда не узнает, почему у меня в руке монета. Хотел ли я отдать последние деньги нищему, или только что отобрал их у сироты, или собирался купить себе сандалии, или прикидывал, хватит ли мне на ужин? Никто не узнает, о чем я думал, когда умирал и слышал ли запах пиццы.