Аманда Проуз - Дитя клевера

Дот молча мыла посуду в раковине. У нее не было ни малейшего желания разговаривать с матерью, которая тем не менее умудрилась уже дважды ткнуть ее под ребра и напомнить:

— Будь с ним поприветливее.

Дот лишь молча сглотнула слюну, вспоминая о том, насколько приветливо повел себя с нею Уолли, когда ему выпал удобный случай.

Неожиданно в кухню зашел Уолли. В руках он держал две креманки.

— Ну, миссис Симпсон, вы и мастерица! Умеете приготовить такой заварной крем, что просто пальчики оближешь. И не жирный, именно то, что надо!

Он облизал свои губы, словно подтверждая, что крем действительно получился на славу.

— Надеюсь, ты не кривишь душою, Уолли! Хотя, если честно, то за свою жизнь я этого крема переготовила тонны!

Джоан издал кокетливый смешок, комплимент Уолли явно пришелся ей по душе.

Уолли остановился всего лишь в паре шагов от Дот, и на нее вдруг пахнуло его дешевым одеколоном. То ли дело Сол! От него всегда так изысканно пахло… запах дорогого мыла, натурального масла для волос, легкий аромат каких-то пряностей с горчинкой. В этом аромате было что-то опьяняющее. Иногда ей даже хотелось чихнуть, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не потревожить сон своего возлюбленного, когда тот мирно посапывал в ее объятиях.

Она не могла дождаться, когда же наконец Уолли уберется восвояси. Но вот наконец родители благодушно проводили его чуть ли не до калитки.

— Что ж, все прошло хорошо! — констатировала Джоан, снимая парадную скатерть со стола и направляясь к раковине, чтобы замочить ее на ночь. Вначале скатерть должна хорошенько отмокнуть в холодной воде, а уж утром ее подвергнут кипячению и стирке. — Он славный парень. Правда, Рег?

— Очень славный. Я же тебе говорил!

— Ему мой крем понравился. Очень! И аппетит у него хороший…

Дот лишь молча перевела взгляд с матери на отца. Как так получилось, что ее Солу, который обращался с ней, как с королевой, называл ее леди Кловер, никогда не суждено было удостоиться столь радушного приема, который ее родители устроили Уоллесу, человеку, который не преминул воспользоваться первой же возможностью облапать ее, оказавшись в темном переулке. У этого козла нет ни манер, ни воспитания. И он, видите ли, славный парень! Нет, это было выше разумения Дот.

Едва только Уолли откланялся, как Дот побежала на встречу с Барбарой, о чем они договорились заранее. Барбара уже поджидала ее в конце Нэрроу-стрит. Вначале они просто прошвырнулись по району в поисках подходящего местечка, где можно было бы выпить чашечку кофе. Дот чувствовала себя немного неловко из-за того, что не сказала подруге о том, что к ним домой на ленч приходил Уолли. А с другой стороны, как прикажете ей преподнести эту новость? «Вот что, Барбара! Парень, которого ты любишь и которого я презираю всем сердцем, но за которого мои родители мечтают пристроить меня…» Не совсем подходящее начало! А потому лучше промолчать. Взявшись за руки, обе подруги дружно зашагали в ногу.

— Что слышно насчет работы на фабрике? — поинтересовалась Барбара.

— Да пока только сообщили, когда мне заступать на смену, — неопределенно пожала плечами Дот. — Надо постараться привести себя в норму за оставшиеся дни. Совсем я что-то расклеилась…

Впервые Дот честно призналась подруге, что далеко не все в ее жизни обстоит благополучно, и Барбара по достоинству оценила эту откровенность.

— Ты справишься! Не сомневаюсь в этом ни минуты, Дот. Я всегда считала тебя самой сильной девушкой на свете. Еще ни один парень не сумел заставить тебя плясать под его дудку. И с этим своим солдатиком ты когда-нибудь поквитаешься! Жопа с ручкой, вот он кто!

— Не смей называть его так! — возмутилась Дот, но невольно рассмеялась шутке подруги.

— Не понимаю, почему ты за него горой стоишь! Он ведь обошелся с тобой как самый последний мерзавец.

— Да знаю я, знаю! Однако виноват не только он один! — возразила Дот.

И потом, он же не знал главного, подумала она про себя и добавила:

— Зато сейчас я точно знаю другое: мы сами должны обустраивать свою жизнь. Не ждать, когда кто-то предложит нам что-то и как-то все само собой образуется. Если судьба дает тебе шанс, надо суметь им воспользоваться.

— Тут я с тобой согласна!

— И вот что я скажу тебе, Барбара! Не успокаивайся на достигнутом! Пожалуйста, никогда не довольствуйся тем, что меньше того, чего ты на самом деле хочешь. Добивайся! Стремись! Именно так ты сможешь стать по-настоящему счастливой.

Барбара замерла на месте и бросила внимательный взгляд на свою спутницу.

— Но, предположим, что судьба не даст мне такого шанса и особого выбора в моей жизни не будет. Что тогда? Да ничего! Меня попросту спишут в расход… Неужели ты хочешь, чтобы я кончила свою жизнь так, как моя тетка? В любую погоду торчать на крыльце своего дома с неизменной цигаркой во рту и с кислой миной на лице! Я тоже научусь ненавидеть всех и всякого, кто улыбается, отравляя своей ненавистью даже сам воздух, которым дышат все эти люди? Ты хочешь видеть еще одну тетю Одри?

— Ты никогда не станешь второй тетей Одри! Сия участь тебе никак не грозит, поверь мне! Но ты должна выучиться на парикмахера и попытаться устроиться на один из круизных лайнеров. Мне так хочется, чтобы ты увидела мир, чтобы в твоей жизни было много путешествий, приключений. Это мне, видно, придется застрять здесь навсегда, а ты должна попутешествовать за нас двоих. Оторваться по полной, так сказать!

— Не говори так, Дот! Мне не по себе, когда ты говоришь таким тоном, будто твоя жизнь уже кончена.

«Так оно и есть! Мое сердце разбито, я не хочу жить! Моя жизнь действительно кончена!»

Но вслух Дот сказала другое:

— Да не во мне дело! Просто я люблю тебя сильно-сильно и хочу, чтобы у тебя была замечательная, интересная, увлекательная жизнь.

Обе подруги рассмеялись.

— Мне повезло, что у меня есть такая подруга, как ты! Честно, Дот! Не знаю, что бы я без тебя делала!

— А ты и не узнаешь этого никогда. Потому что мы всегда будем рядом! Вместе состаримся и будем по-стариковски распивать чаи, облачившись в домашние халаты или пижамы, и вспоминать то время, когда мы были молодыми.

— Но вначале у нас еще будет бездна всяких приключений, да?

Дот выдавила из себя слабую улыбку.

— Ах ты распутница!

Субботний вечер. Джоан собирает со стола тарелки, перемазанные густой подливой, убирает солонку, баночки со специями.

— Миссис Си! Это было что-то! — Уолли довольно хлопает себя по животу. Несмотря на свою худобу и на плоский живот, Уолли умудрился затолкать туда изрядное количество еды, приготовленной Джоан. Мать расценивает это как хороший здоровый аппетит, Дот же полагает, что Уолли просто элементарный обжора.