Ханс Хенни Янн - Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга первая)

Эти авторы цитируют такое высказывание Янна: «Сегодняшняя шарманка старого типа меланхоличнее, чем самый меланхоличный саксофон. Она может передать Imitatio violinistica Шейдта совершеннее, чем это сделает самый лучший органист» ( там же, с. 276).

В «Перрудье» есть вставная новелла «Мальчик плачет», персонаж которой в двенадцать или тринадцать лет переживает потрясение, увидев на ярмарке карусель с встроенным в нее механическим органом: «воплощение низшего — то есть униженного культурой, децентрированного — сакрального мира» ( там же, с. 277). От таких механических игрушек старого образца новейшие музыкальные машины отличаются, видимо, — по мысли Янна — бездушностью, трафаретностью (исполняемых мелодий).

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 591.

Хенрика Изака… См. выше, с. 841.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 592.

…когда к принципалам и микстурам прибавились трубные голоса. Принципал — главный органный регистр; микстуры — органные регистры, которые дают аккорд, состоящий из нескольких обертонов к данному звуку.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 593.

…соленые звуки многовекового органа… Имеется в виду звучание органа старой конструкции, которое Янн в статье «Орган и смешение его звуков» описывал так: «Тон трубы жесткий, не-сентиментальный, абстрактный; он передает музыкальную линию без добавлений, без сокращений» (цитирую по: Fluß ohne Ufer: eine Dokumentation, S. 278).

Или, в «Перрудье» ( Perrudja, S. 104):

Пронзительный, напоминающий скрипку флейтовый тон — можно было бы сказать, лишенный всякой красоты, подобный человеческому скелету без плоти, если бы к нему не присоединялись похожие тона других регистров, которые имели какое-то, пусть и невыразимое, родство с упомянутыми струнными инструментами и придавали звукам если и не отсутствующую плоть, то все же некий покров, благодаря коему звуки все же казались вполне телесными. Скажем так: достоинство этих звуков заключалось в том, что они в своих движениях вверх и вниз следовали друг за другом без разрывов и не возникало никаких лакун, никаких переходов одного тона в другой. И потом, они были какими-то застылыми. Твердыми, как стекло. Так допустимосказать, но только если иметь в виду, что стекло — хрупкое и ломкое. И что его можно заставить звучать, как колокол, — ударив по нему.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 595.

…первый бургомистр… Так в некоторых крупных городах называют заместителя обер-бургомистра.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 596.

…юноши, у которых каменным ножом выдирали из груди сердце… Имеются в виду ацтекские жертвоприношения ( Фрейзер, с. 701–703):

Так, во время праздника Токстатль — самого крупного годового праздника ацтеков — в качестве представителя «бога богов» Тецкатлипока в жертву приносили юношу, которому в течение целого года воздавали божеские почести. <���…>

Великий бог умирал на этом празднике в лице своего представителя и возрождался к жизни в лице другого человека, которому на следующий год выпадала роковая честь разыгрывать роль бога, чтобы по истечении этого срока, подобно своим предшественникам, умереть насильственной смертью. <���…>

В последний день жизни юноша в сопровождении своих жен и пажей вступал на борт покрытого царским балдахином каноэ и отплывал туда, где над гладью озера возвышался небольшой холмообразный островок. <���…> На вершине пирамиды его ожидали жрецы. Схватив юношу, они распластывали его на каменной плите. Один из них, вспоров юноше грудь, погружал в рану руку и вырывал его сердце, которое приносилось в жертву солнцу.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 599.

…она использовала, когда обращалась к нам обоим, более фамильярную из двух форм местоимения «вы»… Вежливая форма немецкого обращения «на вы» — Sie; более фамильярная — ihr.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 604.

— Что я тоже происхожу от людей, кажется мне удивительным. Меня усыновила одна семья. У меня нет ни родителей, ни родственников. Такое же загадочное происхождение — у Перрудьи, героя одноименного романа Янна.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 607.

…пожаловался на поведение одного негритянского племени при прокладке дороги. Этот мотив возникает уже в драме «Перекресток» 1929 года ( Dramen II, S. 73):

Сообщение из Африки. <���…> Послушай: французское правительство на строительстве одной дороги израсходоваловосемьдесят тысяч туземцев. Они умерли во славу красивого технического достижения.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 609.

Неутомимый сэр Роберт Кейсмент… Речь идет о сэре Роджере Кейсменте (1864–1916), британском дипломате. В 1903 году Кейсмент был направлен британским правительством в Свободное государство Конго, которое было личным владением бельгийского короля Леопольда II, чтобы расследовать ситуацию с правами человека на этой территории. Доклад очевидца о злоупотреблениях, известный как Доклад Кейсмента, был отправлен в 1904 году. После публикации доклада британский парламент потребовал пересмотреть решение Берлинской конференции 1884 года, согласно которому возникло Свободное государство Конго. Другие европейские государства, а также США, отправили дипломатические ноты. Бельгийский парламент вынудил Леопольда II создать независимую комиссию. В 1905 году комиссия подтвердила выводы Доклада Кейсмента. 15 ноября 1908 года Свободное государство Конго перестало быть личным владением Леопольда и было создано Бельгийское Конго.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 610.

…дифенилхлорарсин и димесенит… Боевые отравляющие вещества, которые применялись на полях Первой мировой войны.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 610.

…операция Пуста. Пуста ( Puszta ) — обширный степной регион на северо-востоке Венгрии.

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 613.

Может быть, две смерти могут встретиться. По мнению Райнера Нихофа ( Niehoff, S. 321–322), главная идея «Нового „Любекского танца смерти“» — «удвоение смерти в эпоху модерна», то есть «подчинение смерти экономике, расчету и калькуляции». Нихоф отмечает, что впервые эта идея была высказана Янном в драме «Перекресток» (1929), в монологе негра Джеймса ( Dramen II, S. 70):