Владимир Козлов - Родиться Царём

— Колька пёс брехливый, — завопила она, — как напьёшься и уснёшь, я тебе на нос прищепку бельевую посажу, чтобы ты задохнулся. Наобещал мне незабываемую любовь при северном сиянии.

— Северное сияние бывает только зимой, — сказал Олег и, не переодеваясь, пошёл на работу.

Вначале он подошёл к Алисе, та была занята своей работой. Увидав Олега, она откровенно обрадовалась.

— Ты, почему вчера не появился у меня? — спросила она.

— Работал всю ночь.

— Работай, работай, — укоризненно проговорила она, — а ты знаешь, что мастер Нина Васильевна вам наряды заниженные пишет. Я была сегодня у нормировщиков и смотрела, что ваша работа за сортировку одного пакета стоит на полтора рубля дороже. То есть вместе с северными и премиальными, она в свой карман кладёт большую часть вашего труда. Я уже примерно подсчитала, только с вас двоих она получит тысяча шестьсот рублей. А наряды пишет на своих близких родственников. Они получают денежки и наверняка с ней делятся.

Олег воспринял эту новость спокойно, но на самом деле внутри всё бурлило. Не любил он, когда из него делают лоха.

Он вытащил из кармана медальон и протянул его Алисе:

— У Машки сердцеедки сейчас купил. Чуть меня не сняла за него, — пошутил он, — хорошо я мужественно оборонялся.

— Всё шутишь, — улыбнулась она, — а я ведь тебе на полном серьёзе говорю, что вас нагло дурачат.

— Алиса, если она с нас списывает, то ты нам начинай с сегодняшнего дня приписывать, — ежедневно по пять пакетов. С нас хватит. Пускай в конце сезона она отчитывается за свои обманы.

— Это мне не трудно сделать, но в начале месяца меня переведут помогать в бухгалтерию, обсчитывать сезонную премию.

Олег задумался и начал в уме что — то подсчитывать, шевеля губами.

— За десять дней ты успеешь нам приписать пятьдесят пакетов, а это много, — сказал он. — И не бойся ничего, мастер материально ответственное лицо, а ты нет.

— А я с тобой и так ничего не боюсь и не переживаю. Мне Катька вчера весточку и деньги прислала. Она просит, чтобы я погасила её подъёмные деньги в комбинате, которые она получала в Красноярске и забрала паспорт. Замуж она выходит по правде за деда того. Вот — так, — облегчённо вздохнула она и прижалась к плечу Олега.

— Я сегодня обязательно у тебя буду вечером, — сказал Олег и подошёл к Толику:

— Толик сколько пакетов рассортировал?

— Шесть, а нам нужно десять.

— Больше пахать не будем, я знаю способ, как, не сгибая спин можно заработать неплохо. Ищем водителя, он нам подвозит пакеты, учётчица обсчитывает каждый брус по торцам, и мы его заставляем увозить пакет назад.

— Алиса и так всё считает, — сказал Толик, не поняв, о чём хочет поведать Олег.

— Не перебивай? Дай мысль до конца высказать, — мы с тобой не притязательны были к нарядам, такими и останемся до завершения всех сезонных работ, — объяснял Олег. — Алиса скоро нас не будет обсчитывать. С начала месяца у нас другой будет учётчик. Так вот слушай дальше? На сегодня у нас рабочий день закончен, а к октябрю месяцу ищем персонального водителя за магарыч. Привезёт и после обсчёта увезёт. Покурит за штабелями пяток минут, этот же пакет привезёт вновь. Итак, один и тот — же пакет нам обсчитают не меньше пяти раз. У мастеров участок большой они и не заметят, а водителю платят за рейсы, им разницы нет, тем более они такие же вербованные, как и мы. Я случайно узнал сегодня, что нас дурят здесь и прилично. Таких вещей я не люблю. Не в моём характере это прощать.

— Я сразу понял, что здесь Советской властью не пахнет, — прошепелявил Толик, своим беззубым ртом.

— Толик деньги получай и вставляй зубы, — заглянул ему Олег в пустой рот, — у меня стоматолог есть один знакомый. Хочешь, я с ним переговорю? Я только сейчас от него иду.

— Зубы не мешало бы вставить, — мечтательно произнёс Толик. — Если хорошо получу, то обязательно вставлю, — трогая пальцами челюсть, сказал он, — и пойду девушек покорять по Северному посёлку.

— Покоряют горы, а девушек или любят или ненавидят, — философски заключил Олег, — потом задумался и добавил. — А зачем ты без зубов баранов покупаешь? Тебе манку сквозь тряпку надо сосать.

— Скажешь тоже, манку! — обиделся Толик, — отварные копчёные косточки очень мягкие и вкусные, люблю до безумия. Один запах только чего стоит. Да и тебя угощал бы, вспомнил бы дом от такой пищи.

Олег присел на половину сбитый пакет багета и, почесав затылок, загадочно промолвил:

— Удивительно, почему мне из дома ни одного письма не было?

— А зачем тебе письма? — удивился Толик, — они знают, что ты нигде не пропадёшь.

— Это понятно и без писем, но всё равно я два письма отправил, а мне в ответ молчок. Ладно, я это переживу, — сказал Олег.

Толик посмотрел в сторону дороги.

— Смотри Олег, молодые идут, — увидал Толик Серёжу и Люсю. Они шли по Морской улице с пластмассовым ведром, закрытым крышкой.

Олег их окликнул и они, увидав своих бывших попутчиков, радостные подошли к ним.

— За водичкой ходили? — спросил Толик.

— Нет, это пищевые отходы для собачки. Мы же в доме живём, а хозяйка по суткам работает в столовой, вот и попросила, нас зайти забрать ведро.

— А работаете где вы? — спросил Олег.

— В порт нас Герман устроил, Люсю учётчицей, а меня стивидором. Работа тяжёлая, но мне нравится, и платят хорошо, и полноценным мужчиной, себя чувствую. А вода Олег Люсе действительно помогла, она ни разу не болела больше, как начала пить.

— Ну, дай бог, — сказал Олег, — а Герман, как поживает? — спросил он.

— Он бывает у нас часто, когда не работает, тем более его книжные персоналии живут рядом с нами, — ответила за Сергея Люся. — И вы заходите, когда захотите, — пригласила она ребят. — У нас хозяйка добрая и хорошая. Она с нас денег за проживание не берёт. Мало того, ещё прикармливает, как малых детей. — Люся приветливо посмотрела в глаза Олегу и добавила: — Удивительно добрые люди на севере живут!

— Это всё благодаря Герману, — он нас так устроил, — поддержал молодую супругу Сергей.

— Хороший у вас земляк, — отозвался Олег, — передавайте ему от нас привет большой. И скажите, что мы на жизнь тоже не жалуемся.

***

Олег пришли с Алисой в его общежитие, где он не появлялся несколько дней. В комнате не продохнуть, хоть топор вешай. Тореро сидел на кровати Олега с дымящейся капитанской трубкой в армейских кальсонах и простой майке. Эта майка, не видавшая давно воды и стирального порошка, была прожженной и висела на одной бретельке. На столе стояли пустые бутылки от водки, большое блюдо солёной капусты и много всякой рыбы. Это говорило о том, что сегодня была получка. Велик был на взводе, — он сидел на своей кровати и обнимал женщину бальзаковского возраста. Олег её знал, она работала в буфете в столовой, и сезонные рабочие её про себя называли Людка — гречанка. Все остальные лежали по валом на свободных кроватях. Когда Олег появился в комнате, капитан Тореро сразу встал: