Владимир Козлов - Родиться Царём

— Успокойся Дорогой? — сказал Балабан, — зашли свою принцессу за картами, а сам играй, — не желали он отпускать денежного клиента.

Он перевёл взгляд на Алису.

— Алиса сходи, купи карты? — попросил Олег, — и не одну, а две или три колоды, только разные и газет свежих с журналом «Огонёк» возьми.

— Перестань, глупостями заниматься? — сказала Алиса, — пошли лучше в ресторан или кино сходим?

— Тебе говорят, иди, — прикрикнул нарочито на неё Олег, — я чувствую, что мне сегодня повезёт.

Алиса обиженно встала и выбежала из комнаты.

— Или слушает тебя, или обиделась, а это значит не придёт больше, — высказал свою мысль парень по кличке Лис.

— Придёт куда она денется, — сказал уверенно Олег, — она меня любит и думает уехать отсюда моей женой.

— А она ничего красивая, — оценил Балабан.

— Плохих женщин не любим, — парировал Олег.

Алиса пришла, бросила на стол три колоды карт и сунула Олегу пачку корреспонденций.

— Проигрывай, читай, а я не намерена у тебя за спиной сидеть и любоваться, как ты деньги на ветер спускаешь.

Хлопнув дверью, она ушла.

— С характером девица, — произнёс Лис.

— К утру остынет, — сама ко мне прибежит, — бросил важно Олег.

***

Было пять утра, к Алисе пешком было идти далеко. Тем более наступила полярная ночь, и на улице ничего не было видно. Он, к этому времени обчистил всех Томских стивидоров и довольный пошёл к себе в общежитие. Навар был ошеломляющим — семь тысяч. Хоть машину покупай — хоть квартиру. Подходя к своему общежитию, он посмотрел на окно своей комнаты. Там горел свет.

«Точно, завтра на работу не выйдут» — подумал он.

Подойдя к комнате, он шума не слышал и его это успокоило. Была надежда хоть немножко вздремнуть.

Он открыл дверь. На его кровати спал Тореро, а Толик сидел за столом с большой шишкой на лбу и ел руками солёную капусту.

— Ты откуда в такую рань? — спросил он у Олега.

— Я умственно работал за столом, — в упор он посмотрел на Толика, — а вот ты скажи, откуда у тебя шишка? Я тебя вчера видал спящим, лицо чистое было.

— Это свежак, только что заработал и бесплатно, — потрогал он шишку. — И самое обидное, что кто её жамкал, седьмые сны смотрят, а мне провожатому в лоб закатал её муж.

— Ты про Людку, что ли говоришь? — спросил Олег.

— А про кого ещё. Она вчера из дома забрала свежую рыбу, которую он поймал. Сказала ему, что пошла, продавать сезонникам, а Светлов её с рыбой и заарканил к нам. С ней Щорс и Оскар переспали прямо при мне, а недавно просыпаюсь, а она в одной сорочке сидит, на твоей кровати в которой Тореро спит. Ну, думаю и морскому волку, обломилось, а я проспал своё удовольствие. Она меня и попросила, чтобы я, её до дома проводил. Пока я ходил, умывался, она одетая меня уже ждала. Через дорогу перешёл, а навстречу её муж. Спрашивает у неё про рыбу, и где она была. Она на меня показывает, что была у меня в гостях, и рыбу я съел с дружками. Он ни слова, не говоря, сразу мне в роговой отсек задвинул и бегом со своей Людкой от меня.

— Пойдём к ним домой, шарахнём его? — предложил Олег.

— Не надо я с ним сегодня на бирже посчитаюсь. Некуда ему от меня деваться, — сказал Толик.

— Как хочешь, твоё дело, но для острастки вначале бы я ему сейчас нервы потрепал, чтобы он, пританцовывая, шёл на работу.

— Тогда пошли, — согласился Толик.

— Возьми у Миши в комнате топор под кроватью, чтобы он понял, что мы здесь не шутим, — сказал Олег.

Толик положил топор за телогрейку, и они пошли в дом Людки — гречанки.

Покосивший от старости маленький дом, горел огнями. В доме слышались вопли Людки. На их счастье двери были открыты. Открыв сапогом дверь, Толик вбежал со зверским лицом в дом. Топор он держал в правой руке над своей головой. Людка была, как колода сдавлена к кровати тонким металлическим стропом, а муж бил её своим крючком, которым он на работе цеплял колодки. Увидав непрошеных гостей, он бросил из руки крюк и попятился назад.

— Братан, только по голове его не бей, лучше ту руку отруби, которая твой лоб измеряла, — придерживая руку Толика с топором, сказал серьёзно Олег.

— Вы чего ребята, на полном серьёзе хотите сотворить со мной кровавое глумление? — испуганно спросил муж, смотря на Олега.

— Мы, что шутки сюда приехали шутить из Колымского края, — показал ему свой беззубый рот Толик. — Ты спроси у неё, я имею к ней какое отношение или нет? — надвигался он с топором на мужа.

Угроза показалась мужику очевидной, и он от страху рухнул на колени:

— Я виноват. За это я и бью её, — оправдывался муж. — Она мне дома всю правду рассказала. Не убивайте ребята? Хотите, я вас сегодня возьму на большого осётра после работы.

— Заманчиво, — отодвинул рукой Олег Толика от мужа Людки. — А катер у тебя есть?

— А как — же без него. У меня и катер, и мотоцикл есть. Тут если не охотится и не рыбачить, то и жить не зачем. Сопьёшься или сдохнешь от скуки. Второго не дано.

Толик сделал ещё один порыв в сторону мужа, но Олег без всякого труда отобрал у него топор и бросил к ногам привязанной жены, увидав при этом краем глаза на этажерке несколько потрепанных колод карт. Ничего, не спросив про карты, он подошёл к мужу и протянул руку:

— Меня Олег зовут, — сказал он.

— Я знаю, ты заметный парень. На работе примелькался, — успокоился муж.

— Тебя — то, как зовут? — спросил Толик.

— А, меня, — опомнился он, — я Патым, но все меня зовут Пат, за хорошую игру в шахматы.

— Да я смотрю, ты и в карты любитель поиграть, вместо книг на этажерке карты лежат.

— Иногда собираемся с рыбаками после хорошего улова, в очко гоняем.

— Хорошо Пат, мы согласны порыбачить с тобой. Когда поедем? — спросил Олег.

— Давайте сегодня после обеда, мне хоть на рубль, наряд написать надо, иначе прогул будет, — объяснил он.

— Согласны, — сказал Олег, — в час дня мы у тебя будем в полном снаряжении, а жену отвяжи, а то чего доброго забьёшь её до смерти.

Людка была рада такому исходу и с благодарностью смотрела на Олега.

Супруг развязал её при ребятах, после чего они спокойно ушли.

***

Вернувшись в комнату, они специально грохнули дверями, чтобы разбудить ребят. Все вскочили, кроме Тореро и начали выжимать остатки из пустых бутылок.

— Всё выпили, — с сожалением сказал Оскар, — надо Тореро в шашлычную за вином засылать. Она в семь утра открывается.

— Время еще шесть утра, — сказал Пилат.

— Пока дойдёт, будет семь, — посмотрел на часы Щорс.

— Миша, я смотрю, ты облюбовал мою кровать без разрешения, — толкнул его в плечо Олег. — Я сам как ты, наверное, заметил, не всегда сижу на ней в верхней одежде.

— Ты можно сказать, здесь почти и не живёшь, — протирая глаза, сказал Тореро.

— Беги в шашлычную? — торопил его Оскар, — ты за Людку ещё полностью не рассчитался.