Роман Солнцев - Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

— Выпишите пропуск в том окошке, — пробормотал милиционер. — Я вас узнал, мы химик.

— Физик, — усмехнулся Поперека.

Через минут десять он сидел в маленьком прокуренном кабинете у человека, который изображал исключительное внимание к пришедшему профессору. Конечно, это не был сам прокурор области, но один из сотрудников прокуратуры. Он сидел под цветным портретом молодого президента России. Сам вялый, в сереньком, с багряным выпрыгнувшим галстуком, он сразу понял, что это за Поперека, кто перед ним, — заробел, куда-то позвонил. И отвернувшись, негромко переговорил.

— Слушаю вас.

— В средствах массовой информации прошло сообщение, что в отношение меня прокуратура заводит уголовное дело по статье не помню какой… это в связи с проникновением на территорию закрытого города. Хотелось бы узнать, свободен ли я в своих действиях или меня арестуют. Я специально отпросился из больницы.

Работник прокуратуры кивал на протяжении всей речи Попереки и тихо ответил:

— Никакого уголовного дела на вас, Петр Платонович, не заведено. Во всяком случае, мы, прокуратура, не возбуждали и не собираемся возбуждать, тем более что у нас сейчас и прав таких нет… мы, так сказать, отдали эту прерогативу работающим силовым структурам… а мы, так сказать, надзираем.

— Но ведь прозвучало по ТВ? Может быть, ФСБ?

— Мы бы знали, — веско ответил сотрудник.

— УВД?

— УВД?.. Там в каком-нибудь подразделении — я говорю гипотетически — возможно, и мог идти разговор… но поскольку противоположная сторона — завод и территория — никаких претензий к вам не выдвинула после известного выступления нового министра Атомной промышленности… — И заметив удивление на лице Попереки, значительно улыбнулся. — Мы за всем следим, мы в курсе.

Поперека, дернув шеей, поднялся.

— А то бы уж посадили, а? Чтобы людей проняло. Вы же лично не хотите телом светиться, как светлячок? И чтобы жена ваша рожала марсиан?

— Не хочу, — так же четко ответил работник прокуратуры. И лицо его смягчилось. — Вам бы надо в какую-нибудь партию пойти, Петр Платонович. Дело же серьезное…

Гневно краснея, Петр Платонович поднялся.

«Дались вам всем партии!.. Да что же это делается?! Бредите кровью, граждане мои? Скучно жить стало?» И уже выйдя на улицу, он позвонил с сотового Олегу Карсавину.

— Не бойся, Маша, я Дубровский. Олег, есть идея. Не поможете? Надо цыдулю одну напечатать. Сразу говорю: никого не лажаю. Позитивная идея.

— Да, да, — засуетился на другом конце провода молодой журналист. — Где вам удобнее встретиться?

— Берите диктофон, в сквере Сурикова.

И Поперека еще позвонил на студию ТВО, Галке Харцевич…

И на следующий день в областной газете, в той самой, где три месяца назад был помещен некролог о смерти Поппера, вышло обращение Петра Платоновича к горожанам. А вечером он зачитал его же по телевидению. Вот этот текст:

— Дорогие мои! Я вас люблю! Скажите, у вас сильное желание, чтобы ваши дети родились с тремя глазами и с фонариками вместо ушей? Скажите, зачем Америка не у себя хоронит свои ядерные отходы, а желает подарить нам — да еще за деньги? И откуда у бывшего атомного министра России миллионы долларов на счету там же, в Америке, в Пенсильвании? А почему это наши депутаты, не возражая, как во сне, пропускают на территорию нашей области поезда с отработанным ядерным топливом… с чего бы это? Заметьте, я сейчас не ругаю ни одну партию. Я сейчас обращаюсь только к тем гражданам, кто на выборах голосует против всех партий. Я и сам такой. Предлагаю создать товарищество граждан, кто против их всех! Но — за себя, за свою маленькую, волшебную жизнь! Нас около тридцати процентов! Мы можем запросто, придя к власти, опрокинуть проворовавшихся чиновников, как стол воровской малины! Думаете, не соберемся? Каждый думает, что он одинок? А вот один уже есть с вами — я, физик Поперека! Я никогда не верил им и на грамм не поверю их обещаниям, их бегающим глазкам! Потому что все они — КПСС в разной упаковке! Завтра, в двенадцать часов дня я и несколько моих добровольных помощников встанем перед администрацией области. Так что не в темном закоулке, а на свету родится наше товарищество! Но я сразу говорю — я вовсе не выдвигаю себя в руководители — как физик, могу быть потом советником. Но если пока что нужен координатор — пожалуйста! Просто я раньше других проснулся. Итак, до встречи? Я вас люблю, берегите себя!

Когда он произнес последние слова, на студии уже гремели телефонные звонки от граждан, и усатая горластая Галка, хохоча, продлила ему на свой страх и риск время в эфире. И он отвечал на вопросы людей.

Приводим здесь лишь некоторые ответы.

— О реакторах. Академик Легасов, тот, что после Чернобыля покончил с собой, говорил: хороший реактор не может быть дешевым. Наши коллеги, которые ходят в белых халатах вокруг своих реакторах, уверяют — у них идеальная чистота. Какая чистота? После посещения Мангышлака у меня потом лет десять была аллергия, не мог на солнце загорать.

— Насчет регенерации топлива. Да зачем везти его сюда, строить завод, перемалывать отходы, выделять уран? Этого урана в земле на тысячи лет хватит. А если из мусора перерабатывать — начёт всё расползаться… жидкие, слаборадиоактивные отходы… грязь… Лучше всё это абсорбировать, замуровать в гранит, а потом эти пластины — туда же в землю, где брали уран. А если денег много — разработать ускорители и на них дожигать отходы. Только при этом условии энергетика будет чистая.

— Насчет солнечной энергии. Сколько ее пролетает мимо спутников! Взять ее, преобразовать и с помощью электромагнитного излучения передавать на землю. Миллиметровый диапазон, плотность излучения меньше, чем солнечная. Кстати, американцы с японцами передали с одной ракеты на другую энергию на расстояние сто километров. Энергия преобразуется в излучение без потерь (теряется 2 процента!), а потом принимается. Поскольку всё сфазировано, луч не расходится. А тут антенны где-нибудь на острове, работают без отражения.

— Насчет ТЭЦ? Я видел как работают ТЭЦ в Вашингтоне — никакой грязи. И дыма нет. Значит, можно? Один раз потратить деньги, чтобы потом не лечиться.

— Насчет тепловых насосов. Тоже надо раскошелиться, зато огромная потом экономия. Хочу сказать громко: если топливо бесплатное, ни одна техника себя не окупает. Работает на уровне буржуйки. Вот эта батарея в студии — из эпохи, когда уголь был бесплатный, трубы бесплатные и пр. А если топливо дорогое… приходится думать, работать головой. Верно?

— Тарифы? Не пугайтесь, тарифы должны быть высокими. Не цены большие и зарплата маленькая! Дайте людям хорошую зарплату. Тогда отдадим по счетчику за энергию. И деньги будут крутиться. Через энергетику можно вытаскивать экономику, дураку понятно. Я куплю не у США, а здесь. Только дай своим деньги. Форд сказал: если я не заплачу своим рабочим деньги, кто же приобретет мой автомобиль?