Роман Солнцев - Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

Алексей Александрович растерянно спросил:

— Но зачем вам копаться в характеристиках? Если бы вы остались работать в финансовой сфере — понимаю: кому давать кредиты, кому нет. А власть всегда права, с нее взятки гладки.

Касаткин рассмеялся, поправил очки. И снова вернул на свое узкое лицо унылое выражение, как если бы проглотил какую-то дрянь. Он был похож на козла.

— Видите ли… — Гость словно замялся, не решаясь сказать, но Алексей Александрович знал цену этим паузам. Люди с такими глазами никогда лишнего не говорят. — Видите ли, мы не можем позволить себе прямой сбор информации о наших оппонентах. Сейчас такие злые СМИ… — Он дважды коротко улыбнулся синеватыми зубами. — Но мы хотели бы создать портрет нашей элиты. Разумеется, там будут и так называемые объективные данные, то, что известно всем. Но вас-то мы просим угадать некие мелочи… Например, какие цветы человек не переносит…

— Да бросьте же, это шарлатанство! — Алексей Александрович про себя решил, что заниматься всем этим не будет. — По фотокарточке не определишь.

— Почему же непременно по фотографии? Мы дадим видеосъемки… как себя человек ведет.

Алексея Александровича стал переполнять гнев. В такие минуты он бледнел, длинноносое лицо его становилось похожим на обмороженное — шло пятнами.

— Вам остается еще экстрасенса пригласить, — процедил он. — Чтобы погадал по руке губернатора, останется на второй срок или нет!

— И экстрасенса нашли, — как бы не замечая иронии, кивнул Касаткин. Старичок один из Горной Шории, предсказывает что угодно. Мне, например, сразу сказал: у тебя, парень, три сестры… в детстве ломал ногу. Так и было. Кстати, не могли бы вы отпустить к нам Кукушкина?

— Кукушкина?

— Да. У него могучий голос. Согласитесь, такой голос дороже золота. И вид у него, так сказать, простой. Ему народ поверит.

— Обратитесь сами.

— Он отказывается. Послушайте, — уже напрямую заговорил Касаткин, — мы вам помогли, так? По поводу денег никто к вам больше не пристает и приставать не будет. Кстати, если вы еще не в курсе — Севастьянова, увы, в живых уже нет. Столичная жизнь, знаете ли, не всем подходит. Ну случилась потом беда… Но все же слух идет по земле великой. Вас приглашают за рубеж. Но мы сами с усами… Я думаю, со временем представится возможность достроить вашу «Трубу» здесь. Так давайте работать дальше!

«Уж не эти ли люди затормозили выдачу мне иностранного паспорта? Тогда, конечно, хана. Я в капкане».

— Все-таки политика, — бормотал, морщась, Алексей Александрович, не зная, как отказать и стоит ли отказывать, если так приперли да и есть надежда восстановить Зеленую лабораторию. С паршивой овцы…

— А сейчас всё политика, — с улыбкой согласился гость и вынул из кейса видеокассету и конверт.

Заглянул из соседней комнаты Нехаев, мгновенно понял, что здесь идет конфиденциальный разговор, развернулся и исчез.

— Владимир Васильевич! — крикнул через стенку профессор. — Позовите Илью Ивановича.

Слышно, как затопал по коридору маленький, но тяжелый Кукушкин. Вот он стоит, напряженно уставясь на шефа. На гостя не смотрит.

— Илья Иванович, с вами говорили насчет?.. — Алексей Александрович кивнул в сторону Касаткина.

— Мы вам хорошо заплатим, — тихо сказал гость.

Илья Иванович сверкнул глазами.

— Р-ради этой власти ни за какие деньги больше пасть не открою! проревел он. — Могу идти?

Завлаб пожал плечами, Кукушкин исчез.

Касаткин чуть растерянно продолжал:

— У нас с губернатором все на честном слове. Вы могли бы, например, в среду передавать нам информацию… У нас в четверг заседает штаб. Можно по электронной почте, но лучше — в руки. А я вам — независимо от количества материала триста долларов в неделю. Вас устроит?

Алексей Александрович словно шел и запнулся. Вот его и покупают! И деньги-то немалые. Но зачем им нужны его необязательные соображения о людях? Или уже началась агония власти и она готова, не жалея денег, опереться на что угодно? «Если я соглашусь, а мои соображения попадут в руки прессы… Толком не поймут, а шум поднимут. Вот будет срам!» — подумал Алексей Александрович.

— Ваши тексты попадут только к нам. — Гость угадал его опасение.

И все равно сердце не лежало играть в эти игры. Однако понимая, как опасны люди теперешней власти, Алексей Александрович произнес, стараясь смотреть прямо в очки Касаткину:

— Я подумаю. — И поднялся во весь свой рост.

Поднялся и Касаткин с конвертом в одной руке и видеокассетой в другой.

— Дайте мне ваш телефон, я позвоню, если… когда буду готов.

— Ну хорошо… — с печалью на лице согласился Касаткин. — Только поторопитесь. Мы ведь можем обратиться и к другим профессорам.

— Да ради Бога! — вдруг вспылил, закричал фальцетом сдерживавшийся до сей поры Алексей Александрович. — Я же не напрашиваюсь!

Касаткин испуганно заоглядывался.

— Потише. Зачем так? Хорошо, хорошо. — Он сложил кассету и деньги в кейс, протянул визитную карточку. — Надумаете — звоните.

И уехал. Алексей Александрович успел заметить через окно — укатил он на серо-зеленом BMW.

Скорее прочь из родимой России, где все так прогнило! Но как же ему быть, если не дают паспорт? Неужто правда Касаткин тормозит, новая власть? Алексей раздраженно набрал номер ОВИРа:

— Послушайте! Это профессор Левушкин-Александров. Еще в декабре я заносил вам…

— Документы в работе, — был холодный ответ.

Даже не дослушали. Что из этого следует? Значит, там некий скандал. О его документах, видимо, речь шла и не раз.

Но сколько можно?! Черт побери, академик Кунцев ездил отдыхать в Испанию… Почему бы ему не помочь своему сотруднику с выездом на заработки? Алексей Александрович решительными шагами направился в приемную директора института.

Загорелый, шелестящий, как слепой радостный дождь, Кунцев встретил Левушкина-Александрова, по привычке широко раскинув полусогнутые руки с холеными ногтями.

— Что за ситуасия?.. Сейчас же выясним, позвоним в инстансию… — И Кунцев принялся трудиться, при этом как бы небрежно прикрывая цифры, на которые нажимал. Вот вскинулся, вот полушепотом представился, назвал фамилию Алексея Александровича и вдруг закивал, удивленно-напуганно глядя на своего сотрудника. Медленно положил трубку.

— У вас дома приглашение, — прошелестел сухими губами. — Там все объяснено.

— Какое приглашение? В ОВИР?..

Но дома Алексея Александровича ожидало более серьезное приглашение повестка из областного управления ФСБ. На узком желтоватом листочке было напечатано, что ему (фамилия вписана от руки) предлагается к 9.00 ч. утра следующего дня прибыть на собеседование в кабинет № 27.