Роман Солнцев - Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

— Моя семья разрушена, как у многих россиян, преступным миром… Мою жену выкрали…

— Слышали. Примите мои соболезнования…

— Но я обещаю вот сейчас, перед всей матушкой-Россией: из-под земли вытащу мерзавцев… особенно этого… — Наташа и я, мы вместе, вскочив, попав пальцами на пальцы, переключили — с экрана грянули песню дымящиеся старые лысые мальчики с электрогитарами и барабанами.

Я резко обернулся к порогу — как они там. Расслабленно стоят. Кивнул, приглашая гостей к разговору. Алеша рассмеялся и потер пальцами — так и есть, пришли занять денег. Я протянул два червонца и, снова зевая старательно, пробормотал жене:

— Депутаты… херогаты… и эти тоже — педерасты с музыкой… Лучше бы нашла какую-нибудь киношку. Или — спать… я простудился. Гости канули за порог, на ветер с дождем, я босой запер дверь и обнял трепетавшую, как лист на ветру, свою маленькую подругу. — Тихо… Ну-ка включи снова. Но Мамина на первой программе уже не было — шла передача о народной медицине. Что он хотел сказать, начиная фразу словом «особенно»? «Особенно этого скрипача?» Ему ничего не стоило подробно обрисовать меня на всю страну, этому богатому, как Крез, человеку. И разве не могли услышать его дальнейшие слова все мои здешние соседи, живущие в других вагончиках и коттеджах? Тот же Вася-воробей в опилках, например? Он за деньгами не пошел, стесняется своего вида перед Натальей, но телевизор мог смотреть… И вдруг действительно Мамин сказал, что с его украденной женой некий человек со скрипкой, и что он озолотит любого, кто укажет на местопребывание негодяя? И Алеша может потом вспомнить, что видел среди ночи смычок над валенком… расхохочется и все поймет!

А о том, что любой из моих знакомых в лесном городке за деньги и водку продаст хоть мать родную, я прекрасно знал. Видел однажды, как они дрались — человек десять — роясь в листве, когда один из хозяев, современный крутой тип с пузом, насмотревшись, наверно, фильмов, бросил им как псам горсть металлических долларов… А как беззастенчиво корейцев обидели? Когда они объявились, эти молчаливые улыбчивые парни, поначалу мы все решили — китайцы, но нет, у этих — лица тоньше и терпения больше. Взялись за самую тяжкую, малоденежную работу — копку приусадебных участков, раструску навоза, долбление грунта под туалеты. Именно они тащили вручную кирпичи и доски туда, куда трудно подъехать автокрану. Но у большинства корейцев нет паспортов. Из каких краев и как они сюда добрались — трудно сказать. Но наверное, как раз по причине отсутствия документов они безотказны. Вот их и обобрали мои милые соседи, включая желтозубого Алешу. Как только корейцы закончили работу, и должен был с утра в воскресенье приехать хозяин их участка при деньгах, русские бомжи вызвали с трассы милицию… Видимо, такое здесь проделывалось не в первый раз. Милиция прикатила на машине ГАИ. Да какая разница? Сурово посверкивая глазами (мол, что за контингент здесь проживает?), румяные парни в форме ленивой походкой пошли меж строящихся коттеджей… Завидев их, корейцы в страхе убежали в лес и, надо полагать, сев на первый попавшийся автобус, уехали прочь… Явившийся к тому времени хозяин участка положенные за работу деньги отдал Васе-воробью и Алеше (ему-то какая разница, кому отдавать?), бомжи угостили гаишников водкой и еще неделю кутили за чужой счет… Нет, не такие у безобидные у меня здесь соседи. Что же делать? Да и не слишком ли легко я дал сегодня денег Алеше и Вите? Обычно, как и все тут, мы делали это неохотно, жалуясь, что самим не на что купить хлеба и вина… Среди ночи словно кто меня в спину толкнул — я разбудил Наталью и вынул наши деньги из-под матраса. — Что, бежим? — поняла она. — Ой, дождь со снегом…

Я глянул в сторону алешиного вагончика — темно. Наверное, спят, или уползли к знакомым на другую улицу, за оврагом, и там кутят. Оттуда нас не видно.

Надо немедленно уходить. — Золотко мое, — сказал я Наташе. — Шить умеешь? Давай, сделай мне карман… на трусах. — Я ей потянул стиранные. — Быстро.

А сам принялся собирать вещи в рюкзак. В окно что-то забелело, прошло мимо.

— Кто еще там?! — зашипел я, открывая дверь ногой и высовываясь. — Вот подниму парней!.. Но это валил снег. Вот и хорошо. Осень кончилась, пора птицам менять жилье. А то дождемся тут — приедут и тепленькими возьмут… В половине третьего в темноте, не зажигая света, мы оделись в дорогу и вышли на смутнобелый холодный снег. Я — с рюкзаком за спиной (там и скрипка внутри) и с чемоданом в руке, Наташа — с хозяйственной сумкой, куда мы сложили чашки, хлеб, мед в банке. Наташа хотела и зеркало взять, но его видно будет издалека. А закутывать было уже некогда. Впрочем, чтобы запутать следы, мы еще с вечера сочинили записку — оставили на сколоченном мною столике: «Алеша, мы поехали в Кемерово, Наташина сестра квартиру получила, зовет в гости.» И для верности адрес выдуманный добавили: «Улица Маркса, 78 квартира 5-а.» Наверняка же в городе есть улица Маркса… а если захотят искать, покуда найдут и поймут, что мы обманываем, пройдет время. Мы будем далеко. А пока что мы брели, оскальзываясь, по шоссе, совершенно в другую сторону — на север, к железной дороге.

Но бывают в жизни счастливые совпадения. Даже слишком счастливые… Если бы такое случилось во сне, я бы со страхом заподозрил коварные услуги Сатаны, за которые надо дорого платить.