Роман Солнцев - Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

Мы с Наташенькой прошли в бар, я взял нам по рюмке водки. И чаю. Что уж теперь, не обеднеем.

А если украл Тёпа? Вполне тоже может быть. Он единственный знал, что у нас есть доллары. Перед тем, как я ему отдал шестьсот зеленых, мне надо было хоть на улицу сбегать, якобы в пункт обмена валюты. А я валялся на диване, размышляя о Мамине. О том, какие он мог предпринять действия, чтобы отыскать бывшую жену. Надо бы узнать, избрали его в депутаты или нет. Но не спросишь же у Тёпы и тем более у Дины. Сразу догадаются: не зря спрашиваю… Стало быть, получив шестьсот в руки, Тёпа понял: деньги у нас есть. Опять-таки, куда собрались ехатьто? За границу. Не с рублями же туда лететь. Но неужто человек может так пасть, что вот пил со мной месяц, обнимался, руку Наташе целовал — и нас же обокрал? Ни за что не поверю.

Дина! Или другая какая женщина.

Будь они все прокляты…

Я обнял Наташу. — Милая… я не знаю, как быть… куда ехать… — А ведь у меня есть деньги на предъявителя… — вдруг пролепетала она, сконфуженно глядя в сторону. — Но нету свидетельства о рождении… у Валеры… А сберкнижку прихватила. Может, дадут? — Она полезла в сумочку, набитую красочными открытками и тюбиками. — Если ты сейчас появишься в городе, тебя тут же схватят. — Я понимаю. — Она вздохнула. — А если из другого города запросить? С этим паспортом не получится?.. — Он может быть в розыске… Мы растерянно посидели в аэропорту до вечера, в сумерках сели в автобус и поехали на железнодорожный вокзал. Видно, судьба наша такая. А куда еще деваться? Только на рельсы. Вышли в громе объявлений по радио. — Ну, что?.. Куда глаза глядят? Только не в сторону дома? Хоть выспимся… Измученная Наташа кивнула. Через часа два мы лежали в плацкартном вагоне 76-го поезда, ехавшего на запад… Вокруг кричали дети, тренькали гитары. Где сойдем? Билеты я взял наудачу — до Тюмени…

С нами в вагоне ехала группа студентов: юноша с бородищей не по годам, юноша с усиками и жиденькой эспаньолкой, как у актера, играющего комическую роль короля, и три девицы. Все в синих китайских ватниках и унтах. У них не было ни гитары с собой, ни, к счастью, магнитофона с громкой музыкой. Они читали, передавая другу, ксерокопии печатных текстов, помечали в блокнотах.

Из их слегка хвастливых разговоров мы с Наташей узнали — они с биофака НГУ, готовят для всемирной организации «Гринпис» отчет о положении дел вокруг нефтяных поселков Западной Сибири. Завтра летят на север Тюменщины, на платформу с названием Южная. Наверное, кто-то в шутку так назвал. — А полетим вертолетом, — объявила самая строгая на вид студентка, в тяжелых очках, с тонкими губками. В наши времена несомненно она была бы комсорг. — А не дорого?.. — спросила вдруг Наташа. — Сейчас же тонна керосина шестьсот или даже больше долларов… Я был удивлен — знает о таких вещах. Конечно, от НЕГО знает, который вот так, время от времени, напоминал и будет напоминать о себе… — Дорого, но не для таких, как Алик Концевич, — внушительно произнес бородатый. — У него даже самолет есть. Хочет получить права. Но только не у нас — в Италии. Там дешевле. — А кто это? — теперь уже я ввязался в разговор.

— Не слышали про Концевича?! Президент фирмы. Он нас и повезет. Сойдем на полустанке «Еловка» и — тр-р-р.

Одна из девушек, завистливо смотревшая на браслет Наташи (там как бы две золотые змейки сплелись, и четыре голубых камушка сверкают), вздохнула:

— Холостой, знает три языка.

— Главное не это! — сердясь, заговорил парнишка с усиками и бородкой. — Не побоялся пустить на свою территорию. Другие нефтяные бароны от нас, от экологов, как черт от ладана!..

По вагону шли два милиционера. Я напрягся. Если это люди Мамина, мы пропали — у них наверное есть наши фотографии. Милиционеры были угрюмы, небриты, вот остановились возле босого пьяноватого парня, который изображал перед соседками, что открывает пивную бутылку «глазом» — зажав жестяной колпачок меж скулой и бровью. Парень поставил бутылку на стол, смирно опустил руки, милиция прошла мимо.

«Может, нам с этими экологами и поехать? — подумал я, незаметно для прочих подмигивая Наташе. — В тундре нас никто не найдет.»