Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

– У этого плана есть пара недостатков, – произнесла Рейлин.

– Например?

– Во-первых, она и так видит тебя всего лишь час в день, и ее все устраивает. Во-вторых, полиция может арестовать нас за похищение.

– Мне нельзя в тюрьму, – сказал Билли. – Категорически.

– Такое преступление скорее повесят на меня, а не на вас двоих, – добавил Фелипе.

– Конечно, копы будут просто в восторге от моего цвета кожи, – фыркнула Рейлин.

– Ребята, ну послушайте! Это моя идея, не ваша. Никуда вы меня не забирали. Просто присматривали за мной вместо мамы. Она не станет звонить копам, потому что они сразу поймут, что имеют дело с наркоманкой. Так что сначала ей придется привести себя в человеческий вид и избавиться от наркотиков. А если она бросит наркотики, ей не нужно будет никуда звонить, потому что я просто вернусь домой.

– Хм-м, – сказала Рейлин.

– А если она все равно позвонит? – спросил Билли. – Такие люди могут действовать нелогично.

– Тогда полицейские спросят меня. Скажут: «Тебя забрали от мамы?» А я отвечу: «Нет-нет, что вы, просто я не могу находиться рядом, когда она под кайфом. То есть круглые сутки». Чистая правда, сами знаете. Скажу, что напросилась пожить у вас, а вы мне разрешили – ненадолго, пока мама не придет в себя. Это же не преступление?

– Не знаю, – сказал Билли, обкусывая ноготь на среднем пальце.

– И я не знаю, – сказал Фелипе.

Но Рейлин считала иначе.

– А недурная идея. Я готова рискнуть. Социальным работникам уже известно, что я присматриваю за девочкой, а про вас двоих им знать необязательно. Я сейчас поговорю с мамой Грейс, сообщу, что у нее есть три варианта: отдать Грейс социальным работникам, отдать ее нам – или взять себя в руки. А если она все равно вызовет полицию, я просто скажу, что Грейс отказалась идти домой, и я разрешила девочке переночевать у меня.

– Ничего себе, – сказал Билли. – Никогда не участвовал в заговоре о похищении человека.

– Это не похищение! – Грейс едва не закричала. – Я сама все придумала!

– Так, хватит разговоров, – отрезала Рейлин. – Схожу-ка я к твоей маме.

Она решительно вышла из квартиры.

Грейс села на диван рядом с Билли, который уже успел перейти к большому пальцу, и шлепнула его по руке.

– Ай!

– Перестань грызть ногти.

– Мне больно, зачем дерешься?

– Ты сам себе делаешь больно. Посмотри на свои руки.

С подвального этажа донесся стук, и все замолчали.

Ответа не было.

Снова стук, на этот раз громче.

По-прежнему ничего.

– Отлично, – сказал Билли. – Ее родную дочь вот-вот похитят, а она даже пальцем не пошевелит.

Грейс легонько стукнула его и сказала:

– Мама обо всем узнает, Билли. Она же просыпается каждый день, хотя бы ненадолго. Ну, почти каждый день.

Рейлин снова вернулась к ним, измученная и понурая.

– Придется ходить туда, пока не достучусь.

После собрания Грейс поднялась на самый верхний этаж, чтобы поговорить с миссис Хинман. У старушки был слишком расстроенный вид, и Грейс беспокоилась.

Она постучала в дверь и крикнула:

– Миссис Хинман, это Грейс!

Девочка уже успела понять: взрослых надо сразу предупреждать, потому что они постоянно чего-то боялись. Интересно, это только ее соседи такие странные, или все взрослые на свете ведут себя, как чудаки? Грейс не знала, сравнивать было не с чем.

– Иду, милая моя. Подожди-ка минутку.

Миссис Хинман всегда очень долго возилась с замками.

Наконец, расправившись с последней защелкой, она открыла дверь – на лице у старушки застыло встревоженное выражение, будто Грейс могла привести в гости целую банду головорезов.

– Можно зайти?

– Да-да, солнышко.

Грейс прошла в гостиную, а миссис Хинман принялась запирать дверь заново.

– Вы слышали о том, что случилось с мистером Лафферти?

Миссис Хинман покачала головой и неодобрительно поцокала языком.

– Такая трагедия, такое несчастье! Всего пятьдесят шесть. Один как перст. С ним даже его дети видеться не желали. Одиноким людям всегда сочувствуешь, но если от человека все отвернулись, это неспроста. С мистером Лафферти никто и разговаривать не хотел.

– Я с ним разговаривала!

– Это хорошо. Хотя бы перед смертью порадовался. А вот я совсем одна, и винить некого. Мне восемьдесят девять, пережила и мужа, и друзей.

Заперев все замки, миссис Хинман проковыляла на кухню.

– Хочешь соку? Газировки нет.

– Ничего страшного. Газировку мне все равно нельзя.

Она собиралась сказать «Ничего страшного, я к вам ненадолго», но получилось совсем другое. Миссис Хинман жила одна, как мистер Лафферти, хотя по сравнению с ним старушка была вполне дружелюбной. Правда, на фоне мистера Лафферти кто угодно мог показаться дружелюбным.

– Давай налью яблочного.

Грейс ответила:

– Да, спасибо, – и села за кухонный стол. – Пришла извиниться, что не позвала вас на собрание. Я решила, что раз уж вы за мной не присматриваете, вам будет неинтересно. Но если вы вдруг передумали, я совсем не против. Честное слово. Просто раньше вам не хотелось со мной возиться.

– Дело не в желании, – сказала миссис Хинман, поставив перед Грейс стакан с соком. – Силы уже не те. Но недавно мне в голову пришла одна интересная мысль… Куда же я его засунула? Подожди минутку, найду каталог и все расскажу.

Грейс попробовала сок и осталась под глубоким впечатлением:

– Ух ты, как вкусно! Жалко, что у нас дома такого нет.

– Ты всегда можешь заглянуть ко мне на стаканчик… Ага, вот он! Сейчас покажу. Понимаешь, у меня есть старая швейная машинка «Зингер». Стоит, пылится. После смерти мужа я к ней не притрагивалась, хотя раньше шила очень ловко.

Она села напротив Грейс.

– А что вы шили?

– Одежду. Для себя и для Марвина. Посмотри, какие выкройки.

– А что такое выкройка? – Грейс послушно посмотрела в каталог, но так и не поняла, для чего он нужен. Там были нарисованы разные наряды – женские, в основном.

– По выкройке можно сшить платье. Вырезаешь ее на бумаге, прикалываешь к ткани, и сразу становится понятно, как кроить, где сметать и куда вставить молнии.

– А-а, ясно. А зачем вы показываете это мне?

– У тебя, наверное, почти нет красивых платьев: растешь быстро, только успевай одежду менять… А наряжаться-то все равно хочется. Вот я и подумала, что смогу помочь. Для тебя стараюсь, не для себя.

– Можно выбрать отсюда любое платье?

– Какое захочешь.

– А штаны?

– И штаны.

– А топики, чтобы к джинсам подошли? Я из джинсов не вылезаю.

– Здесь есть разная одежда. Посмотрим вместе?

Грейс осталась в гостях у миссис Хинман еще на полтора стакана сока и выбрала себе несколько нарядов.

– Ни за что не угадаешь! – завопила она, сбегая по лестнице навстречу Рейлин.