Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

– Извините, я бы предложил вам зайти, но…

Грейс оборвала его на середине фразы, не дав договорить. Билли это вполне устроило.

– Нет, нам надо идти. Я хочу познакомить Джесси с Фелипе и миссис Хинман!

– А с Рейлин ты его уже познакомила?

– Еще как! – ответила Грейс. Ее слова прозвучали как-то странно и многозначительно. С подтекстом. Понять, что за этим кроется, Билли не мог.

– Ой, с ума сойти! – снова взвизгнула Грейс. – Билли, на тебе чечеточные туфли!

– Ну да.

– Так у тебя есть еще одна пара! Я и не знала! Ты мне давал детские, а эти для взрослых. Почему ты не сказал, что у тебя тоже есть туфли?

– Думал, это и так ясно.

– А вот и нет! Ты сейчас танцевал, да?

– Ставил танец для твоего школьного выступления.

– Круто! – завопила Грейс. – Ура-ура-ура! Сейчас познакомлю Джесси со всеми остальными и сразу спущусь к тебе! Нога уже не болит, можно начинать заниматься.

– Приятно было познакомиться, Билли, – сказал Джесси.

– Взаимно. – Всем своим видом Билли старался показать, что его слова – не пустая вежливость, что он и вправду искренне рад.

Грейс потащила Джесси вверх по лестнице, вцепившись в его ладонь обеими руками. Билли проводил их обоих взглядом. Ему стало чуть-чуть одиноко.

– Билли не любит людей, – донесся сверху голос Грейс. – Он… не такой как все. Но он очень хороший!

Минут через двадцать Грейс прибежала обратно и сразу схватила на руки кошку.

– Подожди немножко с танцами, – сказала девочка. – Сначала я должна рассказать тебе один секрет.

– А разве секреты можно рассказывать?

– Это не такой секрет.

– А какой?

– Знаешь, как бывает: увидишь что-нибудь интересное – и сразу хочется кому-нибудь рассказать, но страшно. Вдруг разболтают всем на свете?

– Думаешь, в ближайшем будущем я начну болтать с кем ни попадя?

– Ой, да ну тебя. Я имею в виду, не говори Фелипе и миссис Хинман. И ни словечка Рейлин!

– Договорились.

Они устроились на диване, чтобы Грейс могла торжественно огласить свой секрет.

– Готов? – спросила она, по-прежнему прижимая к груди кошку.

– Более чем.

– Рейлин понравилась Джесси!

– Хм. И как же ты это поняла?

– Легко! Я ему сразу сказала: «У нас сегодня собрание, приходи, мы будем ждать». А он ответил, что надо распаковывать вещи и что всем остальным не понравится, если на собрание придет кто-нибудь посторонний. А потом я познакомила его с Рейлин… Только мы от нее вышли, как он спрашивает: «И во сколько же начинается ваше собрание?»

– Ясно. Кстати, во сколько?

– Не знаю. Когда позову всех, тогда и начнется.

– Все в твоей власти, да?

Грейс легонько стукнула его по руке.

– Тогда сам выбирай время! И вообще, кроме меня, это больше никому не надо… Так что ты думаешь про мой секрет?

– В нем нет ничего удивительного. Рейлин очень привлекательная женщина.

– Ага. Хорошенькая. И славная. Но…

– «Но»?.. Она тебе чем-то не нравится?

– Нет, что ты, Рейлин мне очень нравится. Просто мы ее плохо знаем.

– Плохо?

– Ну да.

– Я думал, мы довольно хорошо изучили друг друга.

– Вот смотри: я знаю, что она красит всем ногти в салоне красоты, а больше – ничего. Про Фелипе и миссис Хинман я знаю примерно столько же… и в то же время гораздо больше. По ним все видно, понимаешь? А с Рейлин совсем по-другому, она ничего не показывает. По ней только одно заметно: чего она боится.

Билли погрузился в размышления: а не замечал ли он того, что увидела Грейс? В конце концов, у Билли всегда получалось составить верное впечатление о любом человеке. Но на этот раз интуиция подсказывала, что Рейлин не боится вообще ничего.

– И что же ты заметила?

– Она боится службы опеки.

– Службы опеки?

– Ты что, не слышал?

– Ерунда какая-то… Службы опеки Лос-Анджелеса?

– Ага.

– Но что такого может сделать служба опеки?

– Ну, ребенка забрать, например.

– А, вот ты про что.

– Именно. Может, служба опеки забрала Рейлин от родителей, когда она была маленькой.

– Или забрала ребенка у нее самой. Думаю, Рейлин нам обо всем расскажет, если захочет.

– Вот для этого и нужны собрания! – заявила Грейс с таким видом, будто ей опять приходилось объяснять очевидное. – Никому не нравится рассказывать про себя плохое. Чтобы вытянуть из людей всякую гадость, надо слегка на них надавить!

– Готова к тренировке? – Билли перевел тему, опасаясь, что Грейс решит перейти от слов к делу.

– Я уже неделю готова, сил нет терпеть! Пойду туфли надену, они у Рейлин остались. Сейчас вернусь. Ты только ей про секрет не рассказывай!

– Рейлин же видела, как Джесси себя вел. Думаешь, она не поняла?

– Не знаю. Со взрослыми всякое бывает, иногда не замечают самых простых вещей. В общем, не надо ей знать, что мы тут с тобой обсуждали.

– А мы что-то обсуждали?

– Джесси и Рейлин! – завопила Грейс. Так громко, что наверняка было слышно на всем этаже.

– Я пошутил, – объяснил Билли. – Просто сделал вид, что уже забыл о твоем секрете.

– Так бы и сказал. Откуда мне знать, что ты имеешь в виду?

– Я думал, это общеизвестная шутка. Культурный фон, часть коллективного бессознательного.

Грейс закатила глаза.

– Какой же ты странный!

– Спасибо, – тихонько сказал он ей в спину.

Когда за Грейс закрылась дверь, Билли осторожно прошел к танцплощадке и медленно повторил танец от начала и до конца. Закончил еще эффектнее, чем в первый раз, и снова замер на одной ноге в ожидании аплодисментов.

Да, аплодисментов. Но не для него – для Грейс. Девочке предстоит впервые в жизни услышать рукоплескания публики.

– Боже милостивый, – неожиданно выдохнул Билли. – Мне и вправду надо там быть. Вот ужас-то.

– Кто хочет начать? Хоть кто-нибудь, пожалуйста, – хныкнула Грейс.

Она обвела взглядом всех взрослых, собравшихся в комнате. В глаза ей посмотрела только миссис Хинман. Возможно, потому что миссис Хинман уже все про себя рассказала на прошлом собрании, и ей нечего было бояться. Взрослые всегда странно вели себя под давлением.

На этот раз собрались у Рейлин. Все-все.

Даже Билли. И не в пижаме, а в обычной одежде. Стоял, прижавшись спиной к двери, – наверное, чтобы быть поближе к собственной квартире. Грейс заметила, что он снова грызет ногти, но кричать не стала – вдруг испугается и убежит домой.

Рейлин сидела на полу, скрестив ноги по-турецки и прислонившись к дивану, так что Джесси был виден только ее затылок. Интересно, она это специально?

Джесси оглядывался по сторонам, как будто стараясь запомнить всех вокруг, и Грейс никак не могла угадать, о чем он думает, хотя очень внимательно за ним наблюдала.

Фелипе притопывал ногой и смотрел на коврик, как загипнотизированный.