Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

Девочка обернулась и увидела Иоланду. Очень, очень злую Иоланду.

Рейлин поднялась на ноги:

– Ой, здравствуйте…

– Какого черта вы забрали Грейс от родной матери? – спросила Иоланда.

Грейс торопливо вклинилась между ними, пытаясь предотвратить ссору. Ну, или хотя бы чуть-чуть ее пригасить.

– Это я все придумала! – сказала она.

– Ты? Сама захотела, чтобы тебя забрали от мамы?

– Мы просто решили, что… Ой, ну вот, опять слово забыла. Чем мы хотели перестать заниматься?

– Попустительством, – подсказала Рейлин, по-прежнему настороженно глядя на Иоланду. – Мы хотели перестать потакать твоей маме.

– Ах вот как! Тогда объясните мне, с каких пор позволять человеку воспитывать собственного ребенка – попустительство?

– Я объясню! – завопила Грейс. – Дайте я, я все знаю. Понимаете, мама спала целыми днями, а наши замечательные соседи за мной присматривали, но потом мы решили, что если продолжать в том же духе, то мама будет преспокойно глотать свои таблетки и дальше. И ничего хорошего из этого не выйдет. Тогда мы подумали: ведь иногда человек исправляется, если боится потерять что-нибудь очень-очень важное, ну, знаете, вот меня, например. И мы сказали маме, что ей нельзя меня видеть, пока она не исправится.

Несколько мгновений Иоланда молчала. По лицу было совершенно непонятно, о чем она думает.

– Да это же просто отличная идея! – воскликнула она наконец.

– Правда? – переспросила Грейс, удивившись ее энтузиазму.

– Ты сама все придумала?

– Нет. Мне мистер Лафферти посоветовал.

– Сама она тоже постаралась, – сказала Рейлин.

– Значит так, – объявила Иоланда. – Я сейчас спущусь к твоей маме и скажу, что сегодня ей чертовски не повезло, потому что я на вашей стороне. Она, конечно, разозлится, но ничего. Переживет. Сколько ей надо продержаться без наркотиков, прежде чем вы вернете Грейс?

Тишина.

– Хм… Мы не подумали о сроке, – сказала Рейлин.

– Тогда надо подумать. Потому что у нее бывают просветления на пару дней, но не больше. Только успеешь обрадоваться, а она за старое. Давайте установим срок в месяц. Я тоже хожу на собрания анонимных наркоманов, так что прослежу за ней без проблем.

Все переглянулись между собой.

– Хорошо, – ответила Рейлин.

– Договорились! – Иоланда вылетела из квартиры.

– Странно получилось, – заметил Фелипе.

– Зато закончилось хорошо! – ответила Грейс. – Ладно, не отвлекаемся, у нас собрание.

– По-моему, собрание надо отложить, – сказала Рейлин. – Вдруг твоя мама рассердится после беседы с Иоландой? Нам не стоит сидеть здесь с открытой дверью. Да и Билли уже не с нами.

Грейс выглянула на лестничную площадку и вздохнула: дверь в квартиру Билли была закрыта, и он сам, судя по всему, надежно спрятался внутри.

– Надо с ним поговорить, – сказала она.

– Знаешь, – Грейс обратилась к Билли, который сидел на диване, съежившись в комок и обнимая кошку, – я хочу, чтобы ты пришел к нам на школьный концерт. Зрителем. Посмотрел бы, как я танцую, похлопал бы.

Билли фыркнул. Будто услышал смешную шутку. Будто даже не допускал, что Грейс может о таком попросить.

– Нет, серьезно, – сказала она.

Билли резко побледнел, хотя и так не отличался особым румянцем.

– Грейс, ты же знаешь, что я не могу.

– Нет, можешь!

– Грейс, я…

– Билли, послушай: ты хочешь остаться дома, потому что так проще? Или хочешь поразить всех своим блеском?

Он бросил на нее обиженный взгляд.

– Так нечестно.

– Меня ты спрашивал точно так же!

– Это совсем другое дело.

– Почему?

– Потому что спрашивал я, а не ты.

– Ты подумай, ладно? Пообещай, что подумаешь. Я знаю, что ты в итоге примешь правильное решение.

– Молодости свойственна самонадеянность, – пробормотал Билли.

– Даже спрашивать не буду, что ты имеешь в виду.

– И хорошо, – вздохнул он.

Утром по дороге в школу Грейс столкнулась – можно сказать, в прямом смысле слова – с новой соседкой, Эмили. Рейлин шла позади, натягивая пальто, а Грейс бежала вперед и едва не налетела на Эмили у подножия лестницы.

Она снова тащила за собой чемодан.

– А куда вы идете? – спросила Грейс. – Вещи перевозите?

– Уезжаю отсюда! – отрезала Эмили, не сбавляя шага.

– Вы же только приехали…

– Хватит с меня, не собираюсь больше ночевать в этом ужасном месте!

– А что там такого ужасного? Симпатичный новый ковер.

– Не могу объяснить. С этой квартирой что-то не так. Нехорошая энергетика, очень нехорошая.

И побежала вперед так быстро, что Грейс даже при всем желании не смогла бы за ней успеть.

– Кто это? – спросила Рейлин, нагнав ее у двери.

– Была нашей соседкой, – сказала Грейс. – Только совсем недолго.

– Этот день надо отметить в календаре, – сказал Билли вслух. Впервые за долгий срок он сменил пижаму на обычную одежду.

Дело было субботним утром, примерно неделю спустя. Билли натянул мягкие танцевальные штаны и накинул толстовку, потому что пижамная куртка в таком ансамбле смотрелась совсем уж нелепо. И неважно, что никто его не видел.

Потом включил свет в кладовке и пробрался к комоду, стоявшему в дальнем углу. Сунул руку в верхний ящик, нашарил танцевальные туфли. Свои собственные. Не ту старую детскую пару, в которой поначалу тренировалась Грейс, а обычные взрослые туфли, которые он надевал на свое последнее выступление. Давно это было. Билли вытащил туфли из комода и поднес к лицу, вспоминая едва различимый запах старой кожи и все, что было с ним связано.

Полный набор воспоминаний, плохих и хороших. Выбирать нельзя.

Билли принес туфли в гостиную. Кошка мистер Лафферти наблюдала за ним с явным любопытством, почувствовав торжественность момента.

Надев туфли, Билли принялся за растяжку. Опустился на старый потертый ковер, принял привычную позу и вскрикнул от резкой боли: мышцы протестовали против упражнений, которые раньше казались совсем простыми.

Через некоторое время, выжав из себя все, что можно, и едва не решив бросить эту бессмысленную затею, Билли встал и осторожно прошел к танцевальной площадке. Надо было продумать хореографию для школьного выступления.

Он бы и раньше этим занялся, но Грейс пропустила целую неделю – берегла ушибленное бедро.

– Пожалуй, начнем с тайм-степа, – произнес он вслух. – Чтобы плавно войти в ритм.

По своему опыту Билли знал, что выступление лучше начинать с чего-нибудь простого и знакомого, потому что первые секунды на сцене – это всегда самое сложное. Застыть от страха и перепутать шаги – такое чаще всего бывает в начале. На первых аккордах нужные движения разом вылетают из головы. А через некоторое время включается автопилот, и дальше все идет как по маслу.